Ловец мудрости

Подземелья были довольно мрачными в ночное время, что, вероятно, было больше результатом их пустоты, освещение в них было таким же, как и в течение дня. Элис выбрала время нашего прихода, совпадающее с Миллисент Балстроуд. Грузная задира брела по коридору, на ходу наполняя свой рот тыквенной пастой. Элис легонько сжала мою ногу, чтобы проверить мою готовность, прокрадываясь позади девушки, когда она проходила.

Я нацелилась волшебной палочкой на грузную фигуру девушки и прошептала: - Конфундо.

Идея наложить чары была вдохновлена профессором Снейпом. Эдвард рассказал мне вскоре после битвы все, что Гарри видел в Омуте Памяти, в том числе манипулирование Наземникусом Флетчером. Запутывающее заклинание было идеальным способом для трюка с контрабандой конфет на факультет.

– Ты принесешь эти конфеты в общую гостиную Слизерина, - проинструктировала я кратко, вытаскивая руку из-под плаща, чтобы вручить Миллисенте замаскированные помадки. Джинни зачаровала коробку, в то время как Элис и я готовились, скрывая любые доказательства истинной природы содержимого.

– Ты громко сообщишь обитателям, что отобрала ее у молодого студента с Гриффиндора, после чего предложишь каждому из них попробовать. Ты удостоверишься, что Панси Паркинсон взяла один кусочек. После того как другие съедят, ты должна будешь сделать то же самое, при условии, что некоторые уже уйдут. Если студенты спросят тебя позднее, чтобы узнать какого студента ты обокрала, ты не будешь обвинять кого-либо. Ты будешь утверждать, что забыла. Ты не вспомнишь эту встречу. Ты поняла?

– Да, - ответила она механически, забирая коробку и кладя в свою сумку.

– Вперед, - скомандовала Элис.

Она тихо последовала за девушкой, ее шаги по каменному полу не были слышны. Наконец, Миллисент остановилась перед тем, что казалось глухой стеной, хотя я уже знала из описания Рона и Гарри, что это был вход в общую гостиную Слизерина.

– Змееуст, - назвала она.

Стена открылась, пропуская нас.

Секунду я осматривала длинную комнату. Я мысленно поблагодарила судьбу за то, что оказалась на Гриффиндоре. Грубые каменные стены и зеленый свет, испускаемый подвесными светильниками, придавали ей холодную, жуткую атмосферу; когда же очередь дошла до дизайна, он вообще оказался не в моем вкусе.

– Посмотрите, что у меня есть! – воскликнула Миллисент, размахивая коробкой с помадками над головой, в результате чего десятки глаз сосредоточились на ней. – Отобрала ее у малютки-гриффиндорца. Кто хочет?

Ученики обрадовались и вскочили со своих мест, каждый из них хотел получить свою долю.

– Ты должна обязательно попробовать, Панси, - сказала девушка, передавая своей подруге конфету. – Трюк с грязнокровками был гениален!

– Разве это не справедливо, - произнесла Панси насмешливо.

Я подавила желание зарычать на ужасную студентку, вместо этого ожидая, что она съест подарок. Руки тянулись к помадкам со всех сторон, толпа, окружающая Миллисент, росла с каждой секундой. Я выпустила удовлетворенный вздох, когда каждый из них положил кусочек в рот и начал жевать.

Сначала, я думала, что помадки были неисправными, потому что реакция студентов была только позитивной, наслаждаясь вкусом, их глаза сверкали удовлетворением. Но вдруг кто-то издал свиное хрюканье… за которым последовал хор поросячьего визга, наряду с резким, пугающим кудахтаньем, неистовым мычанием и громким блеяньем. Это было как музыка для моих ушей – симфония, которая могла соперничать даже с величайшими музыкальными композиторами.

Элис повернула голову, чтобы посмотреть на меня, сморщив свой нос, когда тихонько засмеялась над истеричным спектаклем.

Мы сделали столько фотографий, сколько было возможно. Эффект от помадок длился лишь пять минут, поэтому мы должны были посвятить три четверти этого времени на документирование событий, а оставшееся – на добычу флакона. Хотя я сомневалась, что Элис потребуется так много - она легко могла унюхать его, но лучше было перестраховаться, чем потом сожалеть.

Если бы я не держалась за тело Элис, я согнулась бы пополам. Это была одна из самых веселых проказ, в чем я когда-либо принимала участие. Мало того, что конфеты были способны загипнотизировать, они так же изменяли лицо, придавая ему особенность того животного, которое они имитируют.

Панси Паркинсон обзавелась рыльцем и окунулась лицом в коробку шоколадных конфет, которая осталась у камина. Я думаю, уровень ее IQ сократился до отметки, где она не соображала, что можно использовать свои руки. Когда она, наконец, всплыла на поверхность, нижняя часть ее лица была покрыта расплавленным шоколадом.

Съемка.

Гойл, казалось, был под впечатлением, что он индейка. Кожа на его шее была морщинистой и отвисшей. Это выглядело бы почти нормально на столетнем мужчине. Почти. Он бегал по комнате с раскинутыми руками, неистово размахивая ими, пока двигался. Я смеялась так, что думала, мои ребра треснут.

Съемка.

Дафна Гринграсс, похоже, не обращала внимания на столпотворение, она была занята поеданием своего домашнего задания. Козлиная бородка мило подрагивала. Может быть, в Слизерине были волосатые женщины. Рядом с ней сидела ее сестра, Астория, в компании с Теодором Ноттом, оба обзавелись аналогичными бородками и энергично вонзали свои зубы в кожаные кресла.

Съемка.

– Что за чертовщина!

Мой взгляд переместился в дальний конец комнаты в поисках того, кто кричал. Сквозь нагромождение машущих рук и мечущихся тел, мне удалось узнать очень шокированного Блейза Забини. Драко Малфой стоял рядом с ним с открытым ртом, наблюдая за происходящим. Они, наверное, услышали шум из своей спальни, решили спуститься и разобраться.

– Держись, - прошептала Элис, прежде чем начала обходить препятствия из студентов, остановившись лишь тогда, когда мы оказались в метре от пары. Она держала камеру наготове, очевидно, заранее зная, какой прекрасный момент для съемки собирается развернуться.

Громкое хрюканье с другого конца комнаты привлекло мое внимание. Взгляд остановился на Миллисент. Она смотрела на Блейза, как будто он назвал ее грязнокровкой, с пеной у рта, когда ее ярость усилилась. Ее туфли слетели, в связи с тем, что ее ноги преобразовались. Она поцарапала копытом пол и наклонилась вперед.

Мой взор снова вернулся к Блейзу. Он не был одет в школьную форму, он надел нечто более удобное. Вместо нее он надел мешковатые джинсы и обтягивающую, шерстяную футболку… Ярко-красную, обтягивающую, шерстяную футболку… красный – определяющее слово.

Камера вспыхнула десяток раз, когда Миллисент начала движение. Все вещи, казалось, проигрывались в замедленном режиме. Ее слюна капала изо рта, когда она била ногами по каменному полу, безумно кряхтя, пока разгонялась.

Лицо Блейза выражало страх, его тело застыло, лишившись подвижности из-за ужаса. Возможно, он ожидал, что его слизеринский товарищ остановится, когда доберется до него, или замедлится, по крайней мере.