Ловец снов

Прежде чем Арик, наконец, смог встать на ноги, другая женщина уже вскочила к нему на спину. Он перекинул ее через голову и толкнул в грудь. Не моргнув и глазом, она начала наносить удары кинжалом, почти достав его.

Плохо то, что оружие Долофонийцев было сделано Гефестом, единственным Богом, знающим, как выковать оружие, которое причиняет боль. Если говорить более конкретно, то он выковал оружие для убийства других богов.

Арик поймал женщину кнутом за шею, но прежде чем он смог навредить ей, один из мужчин ударил его сзади. Арикос отпустил кнут и обернулся, чтобы противостоять ему.

Но сначала Скотосу пришлось уклониться от топора лысого мужчины. Арик поймал его обеими руками и пнул гиганта в ответ. Тот не сдвинулся с места. Все, что он сделал — это рассмеялся.

— Посмейся над этим, говнюк, — зарычал Арик, ударяя гиганта головой. Тот отшатнулся назад, выпуская из рук топор, полностью предоставив его Арику.

Тут же другой мужчина ударил Арика посохом сначала по ногам, потом по голове. Бог сна увернулся, ударив в ответ топором, от этого удара мужчина проворно уклонился.

Он поднял посох и ударил Арика по ребрам. Арик почувствовал острую боль, но отреагировал на неё взмахом топора.

Мужчина снова увернулся, а один из близнецов выставил своего рода невидимую преграду, которая разнесла топор на кусочки. Проклиная все, Арик едва выкатился из зоны досягаемости посоха.

Мужчина прыгнул на ноги Скотосу. Арикос вскочил и ухватил посох обеими руками. Он удачно его выхватил, выведя из равновесия мужчину, а затем вытащил свои ноги из-под него. Вырывая посох из рук мужчины, Арик всадил один его конец в его грудь. Тот с диким криком распластался на песке.

Один готов.

Осталось девять.

Арик покрутил посох и сунул его под руку, поворачиваясь к остальным, которые начали относиться к нему с большим уважением. Они были уже не настолько самоуверены, по сравнению с тем, когда только явились. Их лица были искажены недоверием, казалось, они мысленно разговаривали друг с другом.

Ну и пусть.

Арику необязательно было слышать их мысли, чтобы понять, что они планируют покалечить его. Скотос попятился назад, когда они стали окружать его.

Он знал, что они оценивают его. Нанося отвлекающие удары, заставляя его отступить, чтобы проверить его реакции и оценить его слабые места.

Он играл с ними.

Давая им ложные впечатления. Ложные реакции. Будь он проклят, если окажется настолько глуп. Арик вряд ли бы продержался так долго во снах, если бы позволял другим взять над собой верх.

Один из близнецов подошел к Арику сзади. Он крутанулся вместе с посохом и присел, чтобы сбить мужчину с ног. Арик поднялся на ноги, чтобы завершить атаку, но не смог, так как другой близнец ударил его в ответ с такой силой, что Арика подняло в воздух, и он оказался распластанным на песке.

Арик взмахнул посохом, вставая. Увернулся от колена лысого мужчины и отклонился от меча, которым его пыталась проткнуть женщина.

Геари едва могла думать, наблюдая за смертельным танцем Арика с другими.

Она никогда не видела ничего подобного.

Арик использовал посох, чтобы оторваться от земли, и ударил ногами мужчину с тёмно-рыжими волосами. Потом Арик развернулся, чтобы атаковать лысого мужчину и близнецов одновременно.

Давай, Арик!

Но Геари не могла бросить его на произвол судьбы. Даже для сна это становилось слишком кровавым, и честно говоря, в своем подсознании она ничего подобного видеть не желала.

Желая снова обрести контроль, Геари подошла к ним.

— Прошу прощения.

Арик отвлекся на ее зов, что позволило лысому мужчине нанести чувствительный удар ему в лицо. Он обернулся обратно, прежде чем успел прорычать ей:

— Беги, Мегеара.

— Бежать от чего? Они недоумки, и, хотя это крайне занимательно, мне бы хотелось вернуться к тому, что мы делали до того, как они нас прервали, — она замахала руками на остальных. — Так, ребята, вам пора.

Близнецы медленно надвигались на Мегеару.

— Это вовсе не игра, человек. Послушай Скотоса и уходи. Мы не связаны законами Онерои. Убийство человека для нас ничто.

Это должно было напугать ее? Ну да.

Что она такого съела на ужин, что ей мерещится это?

Ах да. Крабовые котлеты. Они никогда особо ей не нравились. Она съела две такие. Может, поэтому здесь были близнецы.

Или она просто устала, что было наиболее вероятным объяснением. Во всяком случае, она устала от этой части своего сна.

— Все в черном, ну разве это не страшно? Ооо. Кем вы двое себя считаете? Злой Человек и его закадычный друг Плохой Мальчик? — Геари устало вздохнула. — Смотрите, это меня действительно раздражает. Я хочу, чтобы вернулся мой сон, а это значит, что вы все должны уйти.

Один из близнецов потянулся, чтобы схватить её, но Арик помешал ему. Он потянул её за руку, в сторону от остальных. Арик приостановился, чтобы выпустить струю огня в своих преследователей.

— Мегеара, тебе нужно уходить.

— Только с тобой.

Арик хотел проклясть тот факт, что она не может отличить реальность от своих снов. Если она умрет в этом пространстве, то умрет и в реальности тоже. Так же, как и он. Геари остановилась и поморщилась.

— Почему ты играешь с ними? Просто покрой их всех снегом.

Мужчина не понимал, что она имела в виду, пока Геари не щелкнула пальцами и не заключила Долофонийцев в глыбы льда. Они встали замертво — и у Арика отпала челюсть. Человек не должен иметь такую способность.

— Как ты это сделала?

— Это же сон, глупыш. Я всегда могла контролировать свои сны. В детстве я притворялась, что смотрю телевизор, и, если мне не нравился сон, я просто переключала на другой канал. Как сейчас.

Внезапно пляж исчез. Они были на летнем лугу, а от Долофонийцев и следа не осталось. Челюсть Арика упала ещё ниже, когда он почувствовал жар солнца и запах вереска и пшеницы.

Как, вообще, это было возможно?

Люди не могли так просто контролировать сны, как это делала Мегеара. Если бы он не знал, то мог бы подумать, что в ней течет кровь Онерои. Но в ней-то ее не было.

Особый аромат и аура выделяли даже тех, в ком текла совсем незначительная часть божественной крови. Мегеара ничем таким не отличалась. Она была стопроцентным человеком.

Прежде чем Арик успел спросить, каким образом Мегеара смогла получить контроль над Долофонийцами, ее губы накрыли его. На мгновение все, что он мог ощущать — была она. Каждой своей частичкой.