Ловец удовольствий и мастер оплошностей
Шрифт:
Выбравшись из такси в черном дворе, где всё дышало свежестью и со всех сторон доносился оглушительный стрекот, а в окнах хозяйского отеля, в глубине хорошо знакомого мне, но чем-то изменившегося подворья, еще горела добрая треть окон, я понял, что все мои усилия и затраты стоили того.
Вернувшись в гостиную, которую теперь наполняла хоть какая-то ночная свежесть и вместе с тем немного тяжелый, дурманящий аромат незнакомых цветов, я извлек из вещей припасенную фляжку, налил себе двойную дозу виски, завалился в плетеное кресло у окна, через которое на меня в упор смотрело черное, но ясное южное небо, сплошь усыпанное звездами, и поклялся себе, что завтра же, если удастся подключиться к хозяйскому
Хозяйка Герта, бывшая швейцарка, пришла посидеть со мной за столиком у себя в ресторанчике, куда я отправился завтракать. С непроспавшимся видом она грелась на солнце, которое с утра пораньше палило через витраж, поила меня крепким кофе и рассказывала о своем житье-бытье. Пьерик – так звали мужа – поехал за овощами на местный фермерский рынок.
В отеле свободных мест не оставалось. Пустовал всего один номер. Да и тот забронировали. А до этого, до начала июля, номера простаивали. И им даже пришлось призадуматься о своих планах на будущее. Еще один-два таких сезона, и крах. Чем платить сезонным работникам? Как платить налоги? Кризис…
Тем временем, пока еще не было настоящего наплыва туристов, муж решил расширить ресторанное помещение. Он хотел достроить веранду со стороны долины, да и вообще подумывал о том, как «диверсифицировать» весь этот скромный бизнес. Но работы затянулись. В начале мая муж был вынужден ремонт притормозить. Сначала лучше было снести старую стену, которая сужала вид с южной стороны. И он не решался браться за работу один, с братом. Да еще и непогода. То дождь, то ураганный ветер, холодина…
Наш телефонный разговор, состоявшийся за пару дней до моего приезда, насчет двух молодых работников, которых я хотел к ним пристроить, пришелся кстати. Они с мужем склонялись к тому, чтобы нанять молодых людей сразу же. Просто не были уверены, что работа окажется им по плечу, ведь ни тот, ни другой не был профессиональным каменщиком. И я не стал Коле заранее многого обещать.
Мы вышли с Гертой осмотреть флигель, где велись работы. Вопреки утверждениям хозяйки, работа была проделана большая. Оставалось удивляться, что муж ее смог всё это осилить сам. Но старая стена, выходившая на восток, теперь высилась здесь действительно ни к селу ни к городу. Я понимал, почему им хотелось расчистить пространство. Убрать стену, расширить всё помещение, установить большой витраж. Но на это Пьерик тоже пока решался, опасаясь, что ветреную сторону будет нелегко протапливать. А если не витраж – то, по крайней мере, пара больших окон, за счет чего могло получиться светлое и даже просторное помещение с прекрасной панорамой, идеальной для загородного ресторана.
Предприимчивая Герта предлагала принять ребят на пару дней. Работы, мол, всё равно непочатый край. А потом, мол, посмотрим. Взглянув на них уже за делом, они с мужем могли бы решить, как быть дальше. Ей казалось справедливым принять ребят на два-три дня, с полным пансионом, при условии, конечно, что на дорогу они потратятся из своего кармана.
Я сразу дал на всё согласие. Мы решили, что я сегодня же дозвонюсь и попробую запланировать приезд парней уже на этой неделе, с четверга по субботу или воскресенье. На этот срок у Герта могла выделить двухместный номер…
Мой добрый старый рыдван, от которого еще недавно я хотел избавиться, завелся почти сразу же, стоило переставить аккумулятор с другой машины, пока мой подсевший подзаряжается от внешнего зарядного устройства. Левое переднее колесо оказалось спущенным. Простояв в смятом виде наверное целый год, резина могла уже не выправиться как следует и могла застучать
от нарушенного диаметра, тогда пришлось бы менять обе передние покрышки. Однако уже через пару минут, едва я смыл с капота бархатный слой пыли, сел за руль и с ветерком прокатился до ближайшего супермаркета, при котором работала бензоколонка, я понял, что все мои опасения напрасны.Ничуть не меньше заросший пылью и изнутри, но привычно попахивающий старой кожей, «ягуар» послушно шелестел колесами по витиеватому шоссе и казался мне вдруг родным, одушевленным. Каким далеким казался этот мир от всего привычного. Почему не поселиться здесь навсегда? Найти себе какой-нибудь дело, которое могло бы обеспечить минимальными средствами к существованию. Много ли нужно? А об остальном забыть. Наверное только так, только в таких вот условиях простого быта и вообще обыденного отношения к жизни люди и обзаводятся семьей, домом, производят на свет детей. Жизнь они проживают незаметно, но в конце концов, полноценную, в труде, посвящая себя простым, настоящим проблемам.
Я не решался звонить под Канны уже целую неделю. Звонок на мобильный телефон дошел бы до Элен через Москву. Хотя и роуминг, а платить всё равно придется. Лишних денег у нее не было.
Поехать наугад? Ведь она мне всё объяснила, записала: где, когда. Но это выглядело бы немного странно. Я вообще не мог взять в толк, что стоит за мероприятием и почему «выставку» проводят в католическом храме? Да и на «ягуар» не было страховки. Кататься вокруг дома – это еще куда ни шло. Но ехать в Канны по главным местным трассам – это уже совсем другая история.
Коля и его друг на запланированный конец недели отлучиться из Парижа не могли. Работа не отпускала их до будущей среды. Мне же Элен говорила, что ее поездка на юг с сестрами коллективная. Уехать в Париж она должна вместе со всеми еще до вторника или в сам вторник. Получалось, что она уедет раньше, чем мог приехать ее брат.
Я позвонил ей в воскресенье около одиннадцати утра. Звонку она вроде бы обрадовалась. Но выдерживала паузы. Что-то ее сковывало, мешало говорить.
Я спросил, остается ли у нее время лично на себя, ходит ли она купаться, отдыхают ли они вообще, и не могу ли я навестить ее сегодня?
На все мои вопросы она ответила одной фразой:
– Конечно, приезжайте.
Про себя я чуть ли не считал количество сказанных слов; каждая секунда стоила ей денег. Вдруг неловко было расспрашивать, где я застану ее, в какой момент лучше приехать. Удобно ли это вообще? И я просто предложил встретиться перед входом на их выставку, в надежде, что успею добраться вовремя. На этом мы и порешили.
В Канны я въехал на час раньше, чем планировал. Движение на трассе А-8 быстро рассосалось. Мой «ТомТом», компактный автонавигатор, который я всегда возил с собой, вскоре вывел меня в северный пригород, на разъезд перед площадью с платанами. Женским голосом аппарат объявил: «Вы достигли точки назначения».
Сразу припарковаться? Поискать бесплатное место в улочках и, пока есть время, пообедать? С утра, после завтрака, я так ничего и не ел.
При первой же возможности я свернул с площади. И стоило мне вырулить по брусчатке куда-то вверх, между домами полусовременной застройки, как мне удалось припарковаться. Стоянка оказалась еще и бесплатной.
В городе стояла несносная духота. Блеклая дымка, для здешних мест типичная в знойные дни, застилала весь небосвод. Без ветра, обдувающего на скорости, я вскоре взмок. Расставшись с летним пиджаком, в который я вырядился непонятно зачем, оставшись в одной рубашке, я направился по спуску назад, к площади, вокруг которой на глаза мне только что попалось несколько кофеен.