Ловец Видений
Шрифт:
Ему пришлось пройти всего пару минут – видимо, сильно хотелось домой, и город вокруг стал преображаться. Вначале изменилась погода. Солнце стало светить как-то ярче, солнечнее. На небе появились облачка – легкие, пушистые, в стране облаков такие могли бы быть манекенщицами. Улицы стали шире и чище, часть домов превратилась в огромные белокаменные особняки с колоннами, часть – в мрачноватые готические здания. Ну и, конечно же, поменялось население. Взрослые женщины практически исчезли – вокруг были только молодые девушки и девчонки-подростки. При этом среди женщин – никакого рельефа, только простецы. Мужчины, напротив, все были рельефом. При этом они делились на две группы – очень много подростков, в большинстве своем некрасивых и тщедушных, грязноватых, непрерывно гогочущих, чешущихся и ковыряющих в носу; и молодых, красивых, мускулистых мужчин – безупречно одетых
Григ, ухмыляясь, прошел через квартал, срезав угол через огромную спортивную площадку, где красавцы-принцы проделывали какие-то физкультурные упражнения, очевидно, изображающие разминку. Несколько девчонок проводили его затуманенными, но любопытными взглядами. Он выламывался из этого сна, он был здесь чужим – и само его появление нарушало структуру мира, вызывала у спящих девчонок странные и смущающие мысли. Большинству этих девушек – даже выглядевшим вполне зрелыми – на самом деле не было и пятнадцати.
Сегодня квартал Девичьих Грез удалось пройти быстро. Впрочем, впереди ждало куда более серьезное испытание для рассудка, чем наивные девчоночьи мечты о гулянии под ручку и поцелуях с красивым мужиком на глазах посрамленных сверстников.
Квартал Идеальных Мужей.
– Ломать-колотить, – пробормотал Григ, переступая незримую границу. – Ломать-колотить… мне на это наплевать…
Здесь публика была совершенно иной. Женщины опять были реальными простушками, а мужчины – рельефом, но типажи стали совершенно другими. Ослепительные юные красавицы исчезли, вместо них появились женщины молодые и средних лет, привлекательные, с хорошей фигурой, но не более того. Да и мужчины больше не напоминали ожившего Кена, приятеля Барби. Почти все были средних лет, имелись и пожилые. Большинство приятной наружности, но многие – некрасивые, хотя при этом и импозантные, «с харизмой».
По улицам тут никто не фланировал. Квартал был застроен либо симпатичными двухэтажными коттеджами с миленьким садом вокруг, либо несоразмерно высокими городскими зданиями. Но в любом случае на улицу были обращены огромные окна, причем по какой-то удивительной причине даже в комнаты верхних этажей можно было легко заглянуть с тротуара. Вот за этими окнами – или на лужайках у коттеджей, и проистекала жизнь Квартала Идеальных Мужей.
Судя по виду, все мужья были людьми обеспеченными и явно занятыми какой-то серьезной работой. Они носили хорошие итальянские костюмы и дорогие галстуки, периодически командным тоном разговаривали по мобильным телефонам (до Грига доносилось «Как дойдет до тридцати семи – сбрасывай!», «Задержусь, начинайте совещание без меня», «Приеду – разберусь, не отвлекайте по пустякам!»). При этом мужчины были непрерывно заняты домашними делами. Они собирали мебель, ловко ладили в саду альпийские горки и скворечники, готовили в роскошных кухнях (причем не яичницу или жареное мясо, нет – они варили хитрые супы, выпекали пышные пироги и пассеровали овощи). Это ничуть не мешало им непрерывно общаться со своими многочисленными детьми – вытирать сопли, менять подгузники, играть в шахматы и футбол, вести серьезные беседы с мальчишками и заплетать косички девчонкам. Вряд ли стоило уточнять, что все дети были милы, в меру шаловливы и тоже представляли собой абсолютный рельеф.
Примерно каждые пять-десять минут мужья отвлекались на то, чтобы подарить женам цветы или сказать нехитрый комплимент.
Сегодня удача была на стороне Грига – он проскочил квартал очень быстро, минут за двадцать (а ведь однажды шел почти шесть часов – тогда даже пришлось остановиться, зайти в какой-то садик и перекусить у чужого барбекю под недоумевающими и смущенными взглядами хозяев). Помогло то, что он пристроился к одному из счастливых семейств, идущих на пляж и даже, помог мужчине, у которого на шее сидело кудрявое дитё лет трех, нести тяжелую сумку с подстилками и провиантом для пикника. Женщина поглядывала на него с тревогой – Григ возник в ее сне слишком неожиданно. Но доброжелательная улыбка сделала свое дело – женщина смирилась и приняла его в свой сон, не то в качестве родственника, не то в роли друга
семьи. После этого мир вокруг как-то очень быстро замелькал, расстояние сжалось и вместе с придуманной семьей Григ оказался на холме у летнего моря.Здесь они и расстались. Если бы Ловец обернулся – он бы заметил, что идеальный муж, даром что рельеф рельефом, смотрит ему вслед тоскливым взглядом приговоренного к пожизненному заключению каторжника, на глазах которого выходит на волю мелкий мошенник, отсидевший пустячный срок.
Но Григ на простушку и сопровождающий ее рельеф оглядываться не стал, а принялся спускаться к морю.
Глава 3. Клиф и Роберт
Если вам доводилось во сне попадать в квартал Летнего Моря – вы наверняка это запомнили. Такие сны врезаются в память, недаром чаще всего Сноходцы осознают себя именно в этом квартале и там же потом предпочитают обитать.
Топография квартала Летнего Моря проста – это пологий холм (скорее, даже, предгорья – потому что во многих местах на горизонте видны снежные горы) спускающийся к тихому синему морю. Холм весь застроен невысокими зданиями – одно-двухэтажные коттеджи с низкими белыми и синими заборами, приземистые виллы, окруженные заросшими садами, редкие кварталы каменных домов – старых, поросших виноградом и вьюнками, с открытыми настежь дверями и распахнутыми окнами (краска на рамах часто облупилась, ступени выщерблены, но это никого не смущает). Дворы и сады закрыты от жаркого солнца кронами деревьев, повсюду какие-то маленькие компании жарят шашлык или барбекю, неспешно пьют вино или пиво – при этом все находятся достаточно далеко друг от друга, чтобы ничем никому не мешать. Впрочем, люди здесь дружелюбны настолько, что ссор или споров никогда не возникает.
Обязательно есть одно доминирующее над местностью здание – церковь, минарет, водонапорная башня или пожарная вышка, ратуша с башенкой и часами. Иногда где-то вдали проезжают редкие машины, хотя чаще, позвякивая, катится по блестящим на солнце рельсам трамвай.
Ну и море, конечно же. Местами темно-зеленое, местами – разбелённо-голубое, но обычно ярко-синее, лазурное – как рисуют дети. Пологие мягкие волны, бликующие на солнце, полоска песка с редкими купальщиками, несколько парусов на горизонте… Обычно Сноходец осознает себя, если ему удается дойти до моря и коснуться воды. Этот миг понимания ярок и врезается в память навечно. Теплая вода вдруг обжигает кожу – не то ледяным холодом, не то опаляющим жаром. Внезапно просыпается обоняние и вкус – на губах оседает соль, в ноздри бьет запах йода, рыбы, водорослей.
И почему-то никому не бывает страшно. Только восторг – до этого тихо прячущийся где-то в груди, рядом с сердцем, вырывается наружу. Хочется кричать. Хочется бежать, прыгать, плавать – тем более, что Сноходец внезапно осознает свое тело свежим, новеньким, «с иголочки», как у тренированного молодого спортсмена.
А потом, рано или поздно, встречается кто-то – Сноходец, Снотворец, иногда – тварь или особо инструктированный рельеф с повадками ментора и проводника. И человек понимает, что приобрел еще один мир и еще одну жизнь. Как правило – куда интереснее, чем настоящая.
Сейчас Григ не собирался спускаться к морю. Ему хотелось домой – хотелось все сильнее и сильнее, и означать это могло лишь одно – пора просыпаться. Время в Стране Сновидений не менее пластично, чем пространство – в один сон может вместиться долгое, увлекательное приключение… ну, или не менее долгое, скучное, ленивое ничегонеделанье. Бывает и наоборот, конечно. Но в любом случае пробуждение неотвратимо.
В родном квартале Григ был куда более раскрепощен, чем в чужих. Уже через несколько шагов он обнаружил, что одет не в бежевый льняной костюм, пусть и летнего, но почти официального вида, а в темно-синие бермуды и яркую гавайскую рубашку. На голове откуда-то взялась ярко-алая бандана. На ногах вместо мягких кожаных туфель оказались сандалии. А еще Григ помолодел лет до двадцати.
Хотелось бы, конечно, думать, что все это – плод его воли, что он меняет реальность вокруг как настоящий Снотворец и создает новые сущности. Но на самом деле это был не прогресс, а именно что регресс – он менял себя и реальность вокруг неосознанно, как обычный простец.
Вот и пространство, повинуясь его желанию, начало сжиматься. Только что Григ спускался с холма по горячей асфальтированной дороге, а вот уже под ногами вымощенная камнем мостовая, над головой – раскидистые пинии, а впереди – утопающие в зелени виллы. Справа был его дом, слева – дом другого Сноходца. Все остальные соседи были рельефом.