Lover In Low Light

— И ты, — сказала Кларк, впечатав палец в область груди Лексы. — Мне нужна ты.

Лекса кладёт палец на закрытые глаза. Кожа вокруг них красная и сырая. Лицо опухшее и усталое, в полосках от макияжа и слёз. Этот вид, считает Лекса, дико душераздирающий и безумно красивый. Она наклоняется, целует лоб Кларк и шепчет:

— У тебя есть я.

Кларк урчит у губ Лексы и прижимается сильнее.

— Поговори со мной.

— О чём?

— О чём угодно, — шепчет Кларк. — Обо всём, о чём хочешь.

— О чём угодно? — Лекса игриво тыкает в Кларк. — Это может занять какое-то время.

— Твой голос заставляет меня чувствовать себя лучше.

Лекса сильнее прижала к себе Кларк, так сильно, что они были прижаты друг к другу практически каждой частичкой, и её щека легла на лоб Кларк:

— Это приятный голос.

Она чувствует, как нос Кларк трётся о верхнюю часть её груди через рубашку и оставляет нежный поцелуй, прижимаясь к ткани.

— Так и есть.

Лекса берёт запасное одеяло позади Кларк и накрывает им их обеих. Кларк помогает ей, подпинывая девушку ногами под одеялом, пока оно не укладывается на ногах, и, не теряя времени, снова ложится на груди Лексы.

— Расскажи мне историю о нас, — шепчет она, одной рукой проникая под рубашку Лексы, чтобы потереть маленький участок её спины, а другой рука остаётся в пространстве между их руками.

— Ты знаешь все истории о нас, Кларк. Ты — половина всех их.

— Я люблю тебя, Лекса.

— Я знаю.

— Расскажи мне о том, когда мы напились и пошли в закусочную, и нам пришлось мыть посуду, чтобы расплатиться за нашу еду.

Лекса улыбнулась, снова поцеловав Кларк в лоб.

— Как не забыли надеть наши штаны, но забыли кошельки?

— Хороший вопрос.

— Ты надела свои бисексуальные штаны с единорогами, — сказала Лекса, вспоминая ту ночь. — Я до сих пор говорю, что это — лучший подарок на каминг-аут, который когда-либо делали.

— Предоставь моему папе возможность купить пижамные штаны с радужными единорогами как способ сказать «эй, ребёнок, мы принимаем тебя».

Её голос прерывался во время произнесения этих слов, каждый давался тяжелее прошлого, и Лекса чувствует каждую трещинку в голосе, словно трещина проходит через её собственную душу. Она берёт верхнюю часть одеяла и накидывает им на головы, чтобы приглушить яркий свет солнца. Их дыхание становится более плотным, покрывает пространство за считанные секунды, но ни одна из девушек не убирает одеяло.

— Что ты делаешь? — шепчет Кларк, и Лекса снова обнимает её.

— Делаю так, чтобы мир исчез.

Кларк вздохнула и покачала головой.

— Он по-прежнему будет там, когда мы вылезем на воздух.

— Тогда мы должны сделать глубокий вдох и нырнуть обратно.

— Хорошо.

— Хорошо.

Под одеялом душно, но Лекса не хочет двигаться, пока Кларк не будет готова. Ей всё равно, когда она ощущает, как пот стекает по позвоночнику и между её грудями. Иногда прятаться от монстров лучше, чем сражаться с ними.

— Кларк, — шепчет она, и Кларк устало бормочет ей у груди.

— Лекса.

— Я люблю тебя.

— Я знаю.

========== Глава 3: Что-то, чего не может быть, будет всегда. Часть 4. ==========

Кларк остановилась в дверном проёме своей старой комнаты и долго смотрит на фигуру в своей постели. Она смотрит на длинную, тонкую ногу, выглядывающую из-под одеяла и трусики в горошек на попке, которые просматриваются из-под одной из старых футболок Кларк. Она тонет в мягком дыхании Лексы и в виде беспорядочных волос, которые словно собираются поглотить подушку. Макияж размазан вокруг глаз, а на одной щеке есть стекающая полоска. Кларк готова смотреть на это вечно. Она впитывает этот вид, звуки, этот момент, позволяет впечататься в памяти перед тем, как она пройдёт вглубь комнаты и закроет за собой дверь.

Усевшись на краю кровати, Кларк протянула руку, осторожно отодвинула локон с лица и тыльной стороной руки провела по щеке Лексы. Грудь раздувается от прикосновения, от такого интимного момента. Это кажется привычным, болезненным и прекрасным. Это кажется правильным.

— Лекса, — шепчет она, не в силах сдержать себя от прикосновения большим пальцем к пухлой нижней губе.

Крошечный стон от спящей девушки заставляет Кларк улыбнуться. Она быстро смотрит в сторону двери, глубоко вздыхает и ложится на кровать, не в силах остановиться. Она ложится рядом с Лексой, их головы делят одну и ту же подушку, блондинка вбирает в себя все прекрасные черты сонного лица Лексы. Она скользит пальцами от щеки до волос, слегка щекоча её и делая вид, что это более чем нормально. Делает вид, что не было всех этих лет. Делает вид, что Лекса — всё ещё её.

— Лекса, — говорит она снова, но уже чуть громче, и Кларк покрывается мурашками по всему телу, когда от Лексы прозвучало тихое урчание от удовольствия. — Просыпайся.

Ресницы на мгновение быстро трепещут у сонных зелёных глазах Лексы, и взгляд брюнетки фиксируется на Кларк. Один уголок губ поднимается, и брюнетка бормочет:

— Боже, ты прекрасна.

Улыбка Кларк увеличивается, она трясёт головой на подушке и говорит:

— А ты спала в моей постели в доме моей матери.

Брови Лексы вздымаются, и она, словно ракета, соскакивает:

— Чёрт, — ругается она. — Чёрт. Чёрт. Я думала, я сплю.

— Прекрати сходить с ума, — сказала Кларк, беря Лексу за руку и затягивая обратно. — Всё нормально.

— Не нормально, — сказала Лекса, дёргаясь обратно.

— Всё нормально, — повторила Кларк, осторожно потянула Лексу вниз снова, и на этот раз брюнетка позволяет ей сделать это. — Всё нормально.

Лекса откинулась на подушку, её лицо оказалось всего в паре дюймах от лица Кларк.

— Это не нормально, Кларк, — прошептала она, закрыв глаза. — Я… Я не знаю, зачем пришла сюда. Извини.

— Не извиняйся.

— Ты не злишься?

— Тебе часто обо мне сны снятся? — спросила Кларк, игнорируя вопрос. Дразнящая улыбка касается её губ. — Тебе снится то, какая я красивая?

Лекса уставилась на неё, быстро моргая.

— Ты серьёзно?

— Ты похожа на енота.

— Я, наверное, и пахну как он.

— Не могу не согласиться с этим.

Лекса закатила глаза, и Кларк использует пространство между ними, чтобы положить туда руку.

— Насчёт прошлой ночи, — сказала она, но Лекса быстро прервала её.

— Не надо, — бормочет она. — Мы были пьяны.

— Это не оправдание.

— Нет, не оправдание, но ты не должна извиняться, — сказала ей Лекса. — Ничего не было.

— Что-то могло случиться.

— Ну, я не остановила тебя, — прошептала Лекса. — Я бы не остановила тебя. Мы обе виноваты.

— Ты говорила с моей мамой всё это время.

Облизнув сухие губы, Лекса кивнула:

— Да.

— Я не злюсь, — сказала Кларк, прижимаясь ближе настолько, что её колени касаются колен Лексы.