Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели

Тропа внезапно кончилась. Они вышли на широкую площадку, в конце которой угадывался вход в тоннель, вырубленный в форме пентаграммы с перекошенными гранями. Именно вырубленный, не естественного происхождения. Видны были следы зубил или кирок.

– Что это? – впервые нарушил тишину, прерываемую только хрустом щебня под ногами, Шульгин.

В неверном свете факелов он обратил внимание на странные отблески по стенам.

– Где? – вскинул голову Новиков и тоже увидел.

Не думая больше, понравится это хозяевам или нет, включил фонарик. Правда, маленький, помещавшийся в кулаке, но достаточно сильный.

– Мать твою… – не удержался от возгласа Левашов.

Сказано было к месту. Арка тоннеля была пробита в сплошной стене самородного золота. Тут не ошибешься. Пирит можно спутать с золотом, наоборот – никогда!

– Вот вам и копи царя Соломона, – негромко сказала Лариса.

Какой там царь, вкупе с царицей Савской! Здесь навскидку было больше драгоценного металла, чем его добыли за последние пятьдесят лет в Южной Африке, Калифорнии и Клондайке, вместе взятых.

– Скорее «Золото Маккены», – поправила ее Ирина.

Проводник-дагон и мальчишки-факелоносцы спокойно ждали, пока пришельцы не закончат обсуждать между собой увиденное. Электрический свет их нисколько не заинтересовал. По крайней мере, они не показали вида, будто удивлены или испуганы.

– Если бы англичане или буры узнали… – начал Новиков, а Шульгин продолжил:

– Зато узнали мы, и этот факт наводит на неприятные мысли…

– Вам нечего опасаться, – прозвучал голос дагона, который услышали только они двое. – Вы ведь никому не расскажете? И дорогу забудете.

– Если нашего слова достаточно…

– Достаточно. Иначе вы не увидели бы этого. Вы не те люди, которые при виде желтого металла теряют разум.

– Это точно, – согласился Сашка.

– Тогда пойдемте. Здесь не на что больше смотреть, ведь так?

Снова Андрей поразился, как четко умеет примитивный троглобионт [84] транскрибировать свой нечеловеческий язык в хороший русский. Интересно бы услышать, как звучат у него в голове наши слова.

– К вашим услугам, – будто уловив мысль Новикова, ответил дагону Шульгин.

84

Троглобионт (греч.) – постоянный обитатель пещер.

– Буду весьма обязан, – тут же прозвучал ответ, свидетельствующий либо об отличном чувстве юмора проводника, либо о жестком автоматизме заданной схемы общения.

Андрей, обернувшись, перевел «не умеющим говорить» друзьям суть и смысл непостижимого для них всхлипывания и пощелкивания дагона.

Жила, сквозь которую был пробит ход, толщиной оказалась равна тоннелю московского метро. О длине сказать нечего. Если хоть метров сто, мировая экономическая система (в то время основанная на золотом стандарте) рухнет в одночасье и навсегда. При условии несохранения тайны. Придется людям выдумывать другой «всеобщий эквивалент».

Много чего происходило в мире под влиянием мыслеформ Новикова. Еще студентом он за двадцать лет до предсказал крушение Советской власти, чему есть несколько доживших свидетелей и институтские тетрадки с набросками романов, как документальное подтверждение. Он умел заставлять себя и других выживать в безнадежных ситуациях, еще не подозревая о таких способностях. И Врангелю в свободном полете фантазии рассказал, для придания убедительности своему меценатству, о найденной некогда золотой супержиле. Так вот она, приходи, кума, любоваться!

Проход был невысокий, но все-таки позволяющий идти, не пригибая головы.

«Не для монстров ли он просечен, – подумал Шульгин, – или строители были повыше нынешних?»

– Ребята, а это ведь почти точный аналог ляховского тоннеля, – суфлерским шепотом сказал Левашов. – Напряженность хронополя измерить нечем, а конструктивно очень похоже…

– Дойдем – узнаем, – ответил Новиков.

Идти пришлось недолго. Метров пятьдесят, и кладоискатели оказались в месте назначения. Уютное местечко, ничего не скажешь.

Словно бы в сотню раз увеличенная монгольская юрта. Ровный, чуть заостренный к вершине купол с круглым отверстием, сквозь которое падал свет пасмурного дня. Подлинный или искусственный – не понять. Но вполне достаточный, чтобы различать детали и подробности. Отчего пришел в голову образ именно юрты – не только из-за формы зала. Здесь все стены сплошь были завешаны шкурами животных. Да каких!

Палеозоологов среди команды не было. Журналист, инженер, врач, аспирантка-историк, гимназистка восьмого класса. [85] Ирина – другая статья, ее подготовку к известным категориям не сведешь. Но и она к работе в палеолите или неолите не готовилась. А интересно было бы посмотреть, если б вдруг… Подобие Рэкэл Уэлч среди кроманьонцев. [86]

85

Анна. Восьмой (дополнительный) класс гимназии давал право на звание «народного учителя». Аналог нынешнего педучилища.

86

См. к/ф «За миллион лет до нашей эры».

Тем не менее в меру своей информированности все догадались, что шкуры принадлежат зверям, ныне не существующим. Или таковыми считающимся. Судя по размерам и фактуре, здесь присутствовали мамонты, шерстистые носороги, упомянутые Ефремовым гишу (гигантские гиены), пещерные медведи и прочая экзотика.

По привычке Шульгин немедленно потрогал ближайшую шкуру ладонью. Она была свеженькая, как вчера продубленная и обработанная. Шерсть струилась под пальцами.

Опять захотелось выматериться.

Неужели Левашов угадал и тоннель привел их именно туда, не за миллион, конечно, а тысяч за десять-двадцать лет до Рождества Христова? Из реала 1899 года, сквозь золотое кольцо, играющее роль обмотки трансформатора времени, судя по размерам – в тысячи раз более мощно, чем тот, что пропустил двойников Ляховых в Новую Зеландию из Палестины. И вполне возможно, что сами они сейчас очутились на той Земле, где господствовали (и сейчас господствуют?) протодуггуры?

Главное было в другом, чего они, странным образом, в первый момент не заметили. А должны были бы, испытанные бойцы, успевавшие вскинуть винтовку раньше, чем противник шевельнется.

У дальней стены «юрты», так и будем пока называть помещение, возвышалось подобие каменного стола, вокруг которого восседало, иначе не скажешь, полдюжины дагонов, намного старше проводника и выглядевших солиднее, человекообразнее, пожалуй.

«Видали мы лилипутов и покрупнее», – мелькнуло в голове Андрея, и он тут же придушил постороннюю аллюзию, [87] которая, дойди до хозяев, могла им не понравиться.

На столе, безотносительно к падающему сверху дневному свету, горело шесть жировых или масляных плошек, тоже золотых, пожалуй. Они больше воняли, чем светили, но – ритуал, наверное!

87

Аллюзиия – стилистическая фигура, заключающаяся в соотнесении действительно происходящего с понятиями литературного, исторического, мифологического порядка.