Ловушка безмолвия

Миля проносилась за милей, Дилан все это время поглядывал в зеркало в поисках каких-нибудь признаков фургона. Казалось, автомобиль исчез. Дилан хотел расслабиться, но не мог. На данный момент любой шаг, что он считал правильным, оказывался неверным. Останься он на озере Тахо вместо того, чтобы бежать в Сан-Франциско, его бы не было в городе на момент убийства Эрики, и с него сняли бы обвинение. Вместо этого он сыграл на руку убийце. Помог ему. Какой же он дурак.

И что теперь? Что будет дальше?

Кэтрин подняла голову, стряхнула остатки осколков с кожаного сидения и вскарабкалась обратно. Она устало вздохнула и вытянула затекшие ноги, насколько это было возможно в тесном пространстве. Затем откинулась на подголовник, позволяя ветру из разбитого окна развевать ее волосы.

Ее бледное лицо резко выделялось в ночных тенях. В огромных, широко распахнутых глазах читался испуг, но подбородок был поднят, а руки скрещены в почти вызывающей позе. Она не собиралась его бросать. Дилан мог на нее положиться.

Осознание этого с силой поразило его. Он почти боялся в это поверить. Кроме Джейка, он никогда не позволял себе зависеть ни от кого, но здесь рассчитывал, что Кэтрин останется с ним. Ей, конечно, не следовало этого делать. У нее не было перед ним никаких обязательств. Она бы нечего не приобрела, но могла бы потерять все. И все же она осталась. Даже сейчас девушка тихо ехала с ним, не требуя, чтобы ее высадили у ближайшего полицейского участка.

Дилан был удивлен ее преданностью, не зная, как с этим справиться. Хотел ли он вообще от нее таких жертв? Чего она ожидала взамен?

Наверное, слишком многого. Даже всего. А он не мог предложить ей ничего. Внутри он был сломлен. Дилан не часто признавался в этом даже самому себе, но Кэтрин заслуживала цельного мужчину, такого, который не страдал бы от своего прошлого. Она заслуживала этого. Ей самой пришлось нелегко, и хотя он не знал степени ее боли, но видел, что она глубока.

Следующие несколько минут пролетели в тишине. В данный момент у него не находилось слов, и, по-видимому, у нее тоже. Они спасались от неизвестного врага. Дилан всегда мог назвать плохого парня в каждой истории, которую освещал, от войн до похищений и убийств, но на этот раз дело обстояло по-другому.

Проблема заключалась в том, что он понятия не имел, как вычислить игроков, и чем дальше убегал, тем дальше удалялся от всех участников. Но он боялся остановиться. Так одна миля перетекала в другую. Он надеялся, что с расстоянием придет ясность и появится шанс перегруппироваться и составить план, который отправит их в наступление. К сожалению, датчик уровня бензина на приборной панели показывал, что горючее почти на исходе. На следующем съезде Дилан повернул. Последнее, чего он хотел, — чтобы у них кончился бензин, и они застряли на обочине шоссе.

— Почему ты свернул? — с тревогой спросила Кэтрин, бросив быстрый взгляд через плечо.

— У нас почти кончился бензин. За последний час я не видел никаких признаков фургона. Думаю, мы ушли от него на мосту.

— Ты уверен?

Отчаяние в ее глазах требовало только одного ответа.

— Уверен. Все будет хорошо, Кэтрин. Теперь мы в безопасности.

— Я знаю, что ты насмехаешься надо мной.

— Я ожидал, что ты так скажешь, — сказал он с усталой улыбкой.

— Где мы находимся?

— В округе Сонома, стране виноделия. Я видел указатель на Кловердейл, так что мы примерно в часе езды к северу от Сан-Франциско.

Дилан заехал на заправку и заглушил двигатель. С участившимся пульсом он открыл дверцу. В ближайшие несколько минут они будут чрезвычайно уязвимы для машин, въезжающих на заправку. Он надеялся, что действительно оторвался от хвоста.

Он вышел из машины, направился к кассе в минимаркете и отдал две двадцатки. Вернувшись к машине, вставил шланг в бак и глубоко вздохнул, собираясь с духом. Адреналин все еще бурлил в теле, мешая сосредоточиться. Но ему нужно было сконцентрироваться и подумать о том, как спасти их обоих.

Пока автомобиль заправлялся, Дилан взял стеклоочиститель и обошел машину со стороны Кэтрин. Он соскреб оставшиеся осколки стекла с оконной рамы, стараясь не задеть девушку.

— Если бы ты не сказал мне спрятаться, я могла бы погибнуть, — сказала она, привлекая его внимание к своим голубым глазам, которые излучали благодарность.

— Но ты спряталась, и с тобой все в порядке, — уверил он ее, чувствуя, что ей это нужно.

— Благодаря тебе. — Она сделала паузу. — У тебя кровь.

Он посмотрел на свою руку.

— Просто царапина от осколка.

— Тебе повезло, что пуля не попала в тебя.

— Знаю.

— Если бы ты не взял все в свои руки, я, вероятно, все еще сидела бы, съежившись, в коридоре дома твоей бабушки, не зная, что делать.

— Сомневаюсь. Ты уже взяла свою сумочку, ища путь к отступлению. Тебе нравится себя недооценивать, но я видел тебя в действии. У тебя есть мужество.

Она слабо улыбнулась ему.

— Ты очень добр ко мне.

— Главное, не благодари меня слезами, — резко сказал он. — Ненавижу, когда женщины плачут.

Кэтрин покачала головой, смаргивая слезы.

— Я никогда не плачу. Я — кремень.

— Вне всякого сомнения.

Дилан наклонился к окну и поцеловал ее в губы, думая, что делает это, чтобы утешить ее, заставить чувствовать себя лучше, но на самом деле это он нуждался в связи, в ее энергии, ее силе — силе, которую она так часто не видела в себе и не считала чем-то особенным. Ее губы были мягкими и сладкими на вкус. Он заставил себя отстраниться, борясь с желанием забыть обо всем и на следующие несколько часов, дней или недель просто раствориться в ее поцелуе.

— Кажется, все… бензин, — указала Кэтрин, прерывая его мысли.

Он вздрогнул, осознав, что пялится на нее как идиот.

— Точно. — Обойдя машину, он вынул шланг и поставил пистолет на место. Прежде чем вернуться к машине, еще раз огляделся, не увидев никаких признаков фургона. Открыл дверцу и сел за руль.

— Куда мы теперь? — спросила Кэтрин с выжидающим выражением.

— Нужно найти место для ночлега… мотель, полагаю. Мы должны выяснить их следующий шаг, — сказал он, поворачивая ключ в замке зажигания.