Ловушка для Адама и Евы (сборник)

– Если только свежий.

– Ах, Басик, – погладила она его по руке, – для тебя – все что угодно. А уж кофе – это я мигом…

Она заколдовала у плиты, а Магулин, удобно развалившись в плетеном кресле, которое сам когда-то подарил Нине на день 8 Марта, наблюдал за спокойными, полными изящества и достоинства движениями ее рук; она чувствовала его взгляд, полуоглядывалась, как бы выглядывала из-за плеча, улыбалась ему лукаво.

– Что, нравлюсь?

– Нравишься, – откровенно и просто признался Магулин.

– Может, ты меня и любишь?

– Может, и люблю, – ответил он.

– Ой ли, Басик?!

– Никогда не спрашивай у мужчины об этом, пока он сам не захочет сказать. Запомни первую заповедь мудрой женщины.

Нина зажгла газ, поставила на плиту турку с водой, обернулась к Магулину.

– А вторая какая заповедь мудрой женщины?

– Вторая? Женщина должна казаться немного глупой. Глупой – значит женственной. Потому что женщина – это прежде всего женственность.

– И третья есть заповедь?

– Есть.

– А сколько их всего?

– Сто.

– Да ты что, дурачок, в самом деле?! – Нина рассмеялась, закружилась, сама не зная отчего, на месте, опустилась на колени перед Магулиным. – Ну, скажи хотя бы третью.

– Третья заповедь мудрой женщины – делать вид, что веришь мужчине.

– А четвертая?

– Ты же хотела услышать только три.

– Нет, я хочу услышать и четвертую. Я хочу поверить мужчине, будто он и в самом деле знает сто заповедей мудрой женщины.

– Прекрасно. Четвертая заповедь – женщина должна больше слушать, но меньше говорить. У тебя кипит вода…

– Ой! – Нина бросилась к плите, уменьшила огонь, подсыпала в кофе самую долечку перца…

Вскоре опять сидели, блаженствовали, пили кофе.

– Скажи, откуда ты знаешь эти заповеди?

– Сам сочинил.

– Да ты что?! Не может быть! – Она смотрела на него хоть и недоверчиво, но с восхищением.

– Впрочем, нет. Вру. Каюсь. – Он поднял руки вверх.

– Вот так бы сразу, Бася! – рассмеялась Нина. – А то: «я», «я»…

– Их сочинил один мудрый японец. Кажется, он жил на рубеже XIII–XIV веков.

– Как его фамилия?

– Фамилия? Бась-я Маг-уль-ин.

– Кто? Бась-я Маг… Ой, да ты что! – Нина начала хохотать.

Господи, как она любила его! Как ей было хорошо с Магулиным, просто так хорошо, неизвестно отчего и почему, какой он был остроумный, с ясным взглядом на вещи, никакого занудства, никаких комплексов… Если б он всегда был рядом, если б всегда чувствовать, любить, жить им!..

– Знаешь, – вдруг мягко-заискивающе проговорила Нина, – а что если мне сейчас родить? А не через три года?

– В самом деле?

– Ну да.

– А почему нет? Рожай. Ведь Скоробогатов, насколько я знаю, только того и ждет.

– Ты не понял, – сказала Нина. – Я хочу родить ребенка. Но не от него.

– Интересно! – Магулин усмехнулся.

– Что, если, Васечка, я рожу от тебя?

– Тебя как понять? – словно и не удивившись, спросил Магулин. – Ты у меня спрашиваешь совета или говоришь о деле решённом?

– Я спрашиваю, как ты относишься к этому?

– Знаешь, лично для тебя найдется еще и сто первая заповедь мудрой женщины.

– Какая?

– Никогда не рожай, если мужчина не хочет этого. Все беды на земле – от этого.

– Значит, ты не хочешь?

– Нет.

– Почему?

– Почему я должен хотеть того, чего, во-первых, у меня вдосталь, а во-вторых, я просто этого не хочу.

– Значит, ты со мной просто так?

– А ты?

В это время – странное дело – в дверь смело, напористо позвонили. Нина невольно покосилась на настенные часы – половина двенадцатого ночи.

– Странно… Кто бы это мог быть?.. – пробормотала она.

– Скоробогатов? – Магулин был спокоен: он гость, сидит на кухне, пьет кофе, ведет обстоятельные разговоры.

– Исключено.

Звонок повторился. Еще более настойчивый, энергичный.

Нина запахнула халат, сказала:

– Если что, ты пришел недавно. Я тебя сама пригласила – обсудить кой-какие дела по работе.

Магулин спокойно кивнул. Нина пошла открывать.

Зазвонили в третий раз, еще решительней.

– Кто? – хрипловатым голосом спросила Нина.

– Квартира Скоробогатовых?

– Да.

– Вам телеграмма.

Нина с облегчением открыла дверь, расписалась на квитанции.

– Если б не срочная, не стал бы беспокоить так поздно. Извините.

– Спасибо.

«СРОЧНО ПРИЛЕТАЙ С ПАПОЙ ПЛОХО МАМА»

– О Господи… – прошептала Нина.

Вернулась на кухню. Магулин смотрел на нее вопросительно.

– Телеграмма Скоробогатову. С Урала. Плохо с его отцом.

– Гм. Где же теперь искать Скоробогатова?

– А черт его знает, где носит этого идиота…

Ill

В этот вечер Наталья Михайловна поужинала как всегда – ровно в семь часов. С давних пор у нее был заведен твердый порядок – завтракать, обедать и ужинать точно в определенное время. Ни дочь, ни зять никогда не могли привыкнуть к ее пунктуальности, Наталья Михайловна поначалу делала замечания, а потом плюнула, надоело. Дело не в пунктуальности самой по себе, а в том, что организм за долгие годы привык к определенному режиму дня, и Наталья Михайловна без всякого удивления замечала, что обедать, например, ей хочется ровно в два часа, ни раньше, ни позже, а если она просрочит, то потом нет никакого аппетита, пища кажется пресной, безвкусной. То же было с завтраками, то же – с ужинами. И шло это ой из какого далека, из той глубины времени, когда жив был Федор Алексеевич, когда он не просто жил – работал, горел, сгорал…

На ужин Наталья Михайловна отварила себе картошки, натолкла из нее пюре, залила простым постным маслом. В холодильнике стояла тушеная рыба (треска, которую посчастливилось достать на днях; продавщица Вера, знакомая Натальи Михайловны с шестидесятых годов, всегда оставляла ей что-нибудь по старой памяти), но рыбы сегодня не хотелось. Вчера рыба, сегодня, завтра – это уж слишком, хотя в общем она рыбу любила больше, чем мясо. Одно время она мясо вообще не ела – из убеждений, но врачи посоветовали: немного отварного – просто необходимо организму в вашем возрасте, а иначе… И Наталье Михайловне пришлось уступить врачам, но не поступиться своими убеждениями… Она с охотой поела картошки, заварила свежего чая, попила вприкуску с карамелью, что очень любила и что шло, естественно, тоже с незапамятных времен, когда каждая конфетка была лакомством (так и осталось до нынешней поры); потом помыла посуду и направилась в большую комнату – смотреть телевизор.