Ловушка для героев

Вертолеты, рубя жаркий тропический воздух винтами, поднялись, развернулись на обратный курс и ушли на базу. Унося пилотов в царство кондиционеров, запотевшего пива и охлажденного с кубиками льда в стакане виски с содовой.

Сразу стал слышен разноголосый шум джунглей.

— Охранение!

Несколько солдат разбежались в разные стороны, нырнув в прибрежные заросли.

Подошли бойцы передовой разведки, сброшенные здесь накануне вечером.

— Как там обстановка? — спросил ротный.

— Все спокойно. Они никого не ждут.

— Они всегда не ждут. Но всегда встречают, — проворчал ротный и крикнул взводных командиров. — Вначале пойдем одной колонной. Здесь и здесь охранение. Вот тут разделимся на три отряда. Далее будем действовать по обычному плану. Начало операции в шестнадцать часов, без дополнительной команды. Отмена операции — две белых ракеты. Ну или по радиостанции. Все ясно?

— Ясно, сэр!

— Тогда выступаем. Чтобы до вертолетов управиться. А то опять придется всю ночь сухомятку жрать.

Рота втянулась в джунгли.

Шли долго по узкой, извилистой, еле заметной среди густой травы тропинке. Шли, обливаясь потом и проклиная все на этом свете.

— Быстрее, быстрее, — торопили командиры. — Не отставать! Не задерживаться! Что вы плететесь, как сомлевшие после полуденного сна скауты?

Ротный, сидя на корточках в стороне от тропы и отхлебывая из только что вскрытой бутылки холодное пиво, наблюдал проходящую мимо роту. Свою роту.

— Шевелите задницами! — говорил он. — Если не хотите, чтобы их попользовали узкоглазые.

Последнего отставшего от колонны бойца он подгонял чувствительными пинками ботинка чуть пониже поясницы.

— Торопись, сынок! Торопись! Пока твои товарищи без тебя войну не выиграли.

Через четыре часа объявили привал Бойцы спали где стояли.

С головы колонны подошла разведка.

— Ну что, были они?

— Были.

— Сколько?

— Трое. Два пацана и старик.

— С оружием?

— Нет, без оружия. С мотыгами.

— С какими такими мотыгами?

— С обыкновенными.

— Ладно, черт с ними. Тут лучше перебрать, чем недобрать. Где они?

— Двое — на месте. Одного приволокли с собой.

— Тащите его сюда.

Разведчики, подталкивая в спину, подвели старика со связанными за спиной руками. Ротный позвал переводчика.

— Спроси его — он и эти пацаны, что были с ним, нас ждали или просто следили за тропой?

Переводчик что-то сказал. И выслушал торопливый, сбивчивый ответ.

— Он говорит, что они никого не ждали. Что это были его внуки. Что они шли на свое поле и просто сели отдохнуть. А их убили.

— Врет, — возмутились разведчики, — дозор это. Мы за ними несколько минут наблюдали. Никуда они не собирались уходить. А когда мы подошли, пытались убежать. Наверное, чтобы своих предупредить.

— Спроси, в деревне есть партизаны? — потребовал ротный.

Переводчик снова что-то сказал. Старик лихорадочно замотал головой.

— Нет. Их деревня мирная. К ним никогда не приходили партизаны…

— Правильно, зачем им к ним приходить, когда они сами партизаны. Все, — сказал ротный и ударил старика каблуком ботинка в грудь. — Спроси его, где они прячут оружие.

Старик выслушал переводчика и снова замотал головой.

— Врет, — не поверил ротный и ударил старика еще несколько раз ногой в грудь, так что у него пошла изо рта кровь.

— Скажи ему, что, если он не скажет, где они хранят оружие, мы убьем его.

Переводчик повторил фразу по-вьетнамски.

— Он говорит, что оружия нет. И что он старый и поэтому смерти не боится.

— Старый хрен! — выругался ротный и потерял к Старику интерес. — Выступаем через пять минут. Пока они что-нибудь не пронюхали.

Первый взвод…

Второй взвод…

Третий взвод… — определил ротный каждому его задачу.

— А что делать со стариком? — спросили разведчики.

— С командиром вражеского дозора?

— Ну да… Дозора.

— То же, что и со всеми остальными… В мятежную деревню входили с трех сторон. Четвертую оставив свободной. Но с той, четвертой стороны заранее установили пулеметы. И замаскировали их пышной тропической растительностью.

Шли не скрываясь, паля во все, что шевелится. Бросая в хижины и показавшиеся подозрительными отверстия в земле гранаты. Повсюду слышались стрельба, взрывы, крики, лай собак и визг и мычание домашней скотины.

— Второй взвод? Вы там что, спите? — орал в микрофон переносной рации командир роты. — Вы где должны были быть? А вы где? А если они сейчас бросятся туда? Всем скопом. Не бросятся? А вот я посмотрю. И если они по вашей вине…

Вьетнамцы метались между наступающими колоннами, силясь понять, откуда исходит наибольшая угроза. И натыкались везде на одно и то же. На идущих с винтовками наперевес солдат.

Свободным оставался только один путь. Куда все и устремились. Как поток воды, нашедший единственный проход через плотину.

— Тесните их, ребята, тесните. Не давайте уйти в джунгли! — орал, перекрывая гул взрывов, комроты. — И обязательно осматривайте все ямы. Знаю я их. Притаятся, а потом пуляют в спину.

Три взвода сошлись своими флангами в центре деревни.

— Все?

— Все!

— Во втором взводе потери есть?

— Нет.

— В первом?

— Нет. Кроме одного, которого зацепило осколком его же гранаты.

— Тяжело?

— Нет, легко.

— Ладно. После разберемся. Радист! Где ты там? Дай северных. Север? Как там у вас? Готовы? Ну так чего ждете? Пока узкоглазые по щелям попрячутся? Все. Через тридцать секунд начинайте! — И, повернувшись к роте, скомандовал:

— Всем залечь за препятствия! И чтобы пять минут головы не поднимать! Сейчас наши работать начнут. Не хватало еще, чтобы они нас искрошили…

Тридцать секунд истекло. С четвертой стороны деревни слаженно заработали пулеметы. Как швейные машинки.

Ротный присел на корточки и вытянул из внутреннего кармана вторую бутылку пива.

— Теплая уже, — пожаловался он, — чертовы тропики…

Пулеметы работали пять минут. И замолчали.

— Осмотреть здесь все, — приказал комроты, — и чтобы ни одного не пропустить!