Ловушка для Инквизитора

– Тебя это не касается, - одернул ее инквизитор.
– Сейчас же закрой уши! Как выражаетесь, юная леди!

– Папа, но она же тебе на шею вешается!
– негодуя, вскричала Китти.
– Ты разве не видишь?! И это после того, как крутила романы с тем господином, который сейчас мертвый-премертвый лежит в этом склепе! Ты не находишь, что с ней опасно связываться?!

– Дамы, давайте успокоимся!
– вскричал Тристан.
– Мисс Жюли, не могли бы вы ненадолго выйти?! Мне нужно сказать Софи несколько ободряющих слов, в конце концов, у нее горе. А после я весь ваш.

– Папа?!
– вскричала Китти.

– Фу! После каких-то полудохлых червячков! Ты правда будешь с ней… общаться?!

– Не касается!
– выдохнул багровый от ярости Тристан и показал Китти угрожающий указательный палец, обозначающий нарушение первого правила.

Жюли оглядела всех с видом победительницы и отступила к дверям, кокетливо улыбаясь.

– Так я жду вас, господин инквизитор, - промурлыкала она, исчезая за дверями.

Стоило ей выйти, как Тристан так заковыристо выругался, что покраснел даже Густав.

– Софи!
– произнес Тристан.
– Вы просто невозможны! Никакой выдержки! Зачем вы показали ей, что владеете магией?!

– А что мне надо было делать?
– вспылила Софи.
– Смотреть, как она облизывается… на вашего червячка?! Гадость-то какая!

– Не слышу, не слышу!
– встряла Китти, зажав уши ладонями.

Тристан схватился за голову.

– Это сумасшедший дом какой-то, - только и смог сказать он.
– Густав!

– А!?
– оборотень, очнувшийся от каких-то своих, очень сладких, мечтаний, метнулся к инквизитору.

– Мне будет нужна твоя помощь, - сказал тот.
– Действительно нужна. Это не шутка и не проверка. Это настоящее дело. И мне понадобится вся твоя выдержка, вся твоя осторожность и наблюдательность.

Густав приосанился, раздулся от важности.

– Все, что угодно для вас, ваша милость!
– сказал он как можно небрежнее, свысока поглядывая на Китти.
– Все, что присуще инквизиторам, не чуждо и мне!

Китти закатила глаза, всем своим видом демонстрируя скепсис и забыв притвориться, что ничего не слышит.

– Итак, Густав, - произнес Тристан, немного успокоившись, - ты побудешь шпионом.

– О, я это могу!

– Ага!
– вскричала Софи.
– Вы тоже заметили, что с ней не все чисто, с этой Жюли, тоже?!

– Разумеется, заметил, - процедил сквозь зубы Тристан.
– У меня на это глаз наметан.

– О! А я думала, что ваши глаза мечутся совсем в другом направлении!
– язвительно заметила Софи, напрочь забывая о своих благих намерениях не ввязываться ни в какие отношения с Тристаном и, следовательно, не ревновать его.

– И там моим глазам пометаться было не грех, - не менее язвительно заметил Тристан.
– Такое богатое поле… для метаний. Раньше, в былые добрые времена, полагаю, эта дама так просто отсюда не ушла бы… не преклонив передо мной колени.

– Фу!
– вскричала Софи, даже топнув ногой от досады, глядя в совершенно спокойные глаза Тристана.
– Да как не стыдно!..

– Никак не стыдно, - отрезал он.
– А вариантов я знаю много. Вы сами начали, между прочим. И вот что я скажу вам, Софи - ваша нынешняя ипостась, с найденным куском души, очень упрямая и невоздержанная. Теперь вам надо учиться держать себя в руках. Сдерживайте свои порывы.

Софи недовольно хмыкнула, но смолчала.

– Густав, - снова обернулся Тристан к оборотню.

– Последишь за этой дамой.

– Нет проблем!
– вскликнул Густав, рванув к дверям, но Тристан становил его, ухватив за рукав.

– Ты побудешь ее собачкой, - без долгих объяснений сказал он, глядя прямо в глаза несчастного Густава.

– Что?! Вы хотите превратить бедного мальчика в собаку?! - снова вскричала Софи, и Тристан неодобрительно покосился на нее.

– Сдерживайте порывы, - ледяным голосом повторил он.
– Ни в кого я его не собираюсь превращать. Густав у нас оборотень, притом весьма необычный. И в нашем случае эта необычность нам только на руку.

– Оборотень!?
– вскричала Софи.

Густав побледнел.

– Ваша милость, - пролепетал он испуганно, - зачем же вы выдали меня?!

– Затем, мой юный кандидат в инквизиторы, - ответил Тристан, - что ты должен уметь использовать всю магию, отведенную тебе природой. Ну, давай, перекидывайся!

– А какой он оборотень?
– не вынесла Китти, отнимая ладони от ушей.

 - Милый, маленький песик, - ответил Тристан.
– Чихуахуа. Модницы столицы любят таких. Наряжают в красивые наряды. Носят всюду с собой.

– Прижимают к сисяндрам, - ревниво выпалила Китти.
– Папа, это же недопустимо! Это так низко! Ты невинного мальчика хочешь отправить в цепке лапы этой развратницы?! Она же затолкает его в свои… эти!

Густав вдруг расслабился, снова приосанился, глянул на разъяренную Китти свысока.

– Не переживай, котенок, - сказал он голосом прожжённого развратника.
– Я останусь тебе верен даже в этой ситуации.

– Верен!
– всплеснула Китти руками.
– Да ты уже изменяешь! Ты уже размечтался, как натрешь своим мелким собачьим задом ее сисяндры!

– Как выражаешься, юная леди!

Густав, не говоря больше ни слова, перекинулся в собачку, и Китти, крепко, по-отцовски, сжав губы, сердито топнула ногой. Тристан подхватил мелкого зверька в руки и поспешил за Жюли, и его дамы кинулись за ним вслед.

***

Чуть позже, когда Китти тайком наревелась и уснула в своей комнате, заперев покрепче дверь и подперев ее креслом, чтобы никто не смог проникнуть в ее убежище и утешить ее или наговорить много лишних слов, Софи поднялась наверх, к Тристану.

Она не была уверена, завтракал ли инквизитор, а время шло уже к обеду. Поэтому она осмелилась предложить ему холодной телятины и овощей.

«Он мой гость, - уговаривала себя Софи, осторожно стучась в дверь.
– И да, забота о нем - это моя обязанность, а не попытка повешаться ему на шею! С него достаточно на сегодня поклонниц… Бедная девочка, Китти, конечно, ревнует. Потеряла мать, а тут на ее место метит эта пустышка, эта расчетливая профурсетка. Конечно, Тристану нелегко вести расследование в таких условиях. Если б дочь не видела, он бы отправился с этой Жюли куда угодно, и выведал бы что угодно, но приходится считаться с чувствами дочери, которой, наверняка, страшно… Не объяснишь же ей, что он с Жюли встречается только по необходимости… Или нет? Жюли эффектная девушка, и как мужчину соблазнить, отлично знает. Так что расследование расследованием, а три года вдовства списывать со счетов не стоит. Ох, как это сложно!»