Ловушка для повесы
Шрифт:
Он прошел мимо них, расправив плечи и глядя прямо перед собой.
— Вольфганг Уорд! — крикнула вслед ему Изабелла. Она дождалась, пока тот обернется, вздернула подбородок и произнесла слова, которые Аделаида со страхом уже твердила в глубине сердца. — Ты больше мне не брат!
Что-то вроде намека на боль промелькнуло по лицу Вольфганга, но тут же исчезло так же быстро, как появилось.
— До конца недели, — повторил он и ушел.
Последовало долгое мучительное молчание, прерываемое только удалявшимся стуком сапог Вольфганга. Вскоре этот звук ослабел, потом стих совсем.
— Что нам делать? — прошептала
— Я не знаю... — беспомощно покачала головой Аделаида.
Она не могла думать. Им казалось, что они теперь в безопасности. У Джорджа скоро будет нянька, игрушки, лакомства... и вот...
— Я не дам ему забрать Джорджа!.. Не дам... не дам...
Паника в голосе Изабеллы пробудила Аделаиду от ступора.
— Нет, мы этого не позволим, — согласилась она, стараясь говорить спокойно и четко. — Мы что-нибудь придумаем. Прямо сейчас... Прямо сейчас мне нужно, чтобы ты поговорила со слугами. Возможно, они слышали какие-то сплетни о том, где Вольфганг провел прошлую ночь... и с кем он был...
— Какой в этом толк? Мы знаем...
— Мы знаем только то, что он нам сказал. Может, у этой игры были свидетели. Может, что-то шепчут о шулерстве. Я не удивлюсь, услышав это о сэре Роберте. Любой обрывок сведений может оказаться полезным.
— Ты права! — энергично закивала Изабелла, словно стараясь убедить их обеих. — Разумеется, ты права. Я постараюсь что-нибудь выяснить.
Изабелла круто повернулась и бросилась из комнаты, оставив в библиотеке сестру со всеми ее страхами. Аделаида скинула туфли и решительно зашагала взад и вперед по комнате.
Так она шагала, ей показалось, несколько часов, пока не заболели ступни и не начали ныть ноги.
Ей нужно было принять решение. Ей нужно было принять правильное решение. Она не могла позволить себе ошибки. Но как ни крутила она в мыслях эту головоломку, с какой стороны ни рассматривала проблему, решение не находилось.
Если она заплатит требуемую сумму и промолчит, Джордж будет в безопасности. Но только до тех пор, пока Вольфгангу снова не потребуются деньги. Она ни на минуту не сомневалась, что возникнет следующее требование, а потом еще одно и еще... В конце концов ее фонды будут исчерпаны, и ей придется обращаться к Коннору за их пополнением. Тогда он вышвырнет Вольфганга из дома, а тот заберет с собой Джорджа.
А если она откажется платить и расскажет все Коннору, Вольфганг уедет от них... с Джорджем.
Если она откажется платить и промолчит... Это окажется невозможным. Вольфганг покинет их... с Джорджем, и Коннор захочет узнать, почему он так поступает, а затем...
— Есть причина, по которой ты решила протоптать тропинку в новом ковре?
При звуке голоса Коннора Аделаида с трудом сдержала испуганный вскрики, круто обернувшись, увидела, что муж стоит в дверях со счетной книгой в руке и с любопытством ожидает ее ответа.
— Я...
В голове была полная пустота: она не могла придумать ни одного объяснения своему поведению и не знала, будет ли правильным поступком или ужасной ошибкой сказать правду. Совершенно растерянная, она молча замерла и просто уставилась на него.
Коннор вошел в комнату, не глядя бросил на кресло счетную книгу и переспросил:
— Так в чем дело?
Аделаида продолжала смотреть на него, и он, приблизившись к ней, остановился совсем рядом.
Глаза ее внимательно рассматривали знакомые черты. Перед ней стоял мужчина, который привез Джорджу имбирные пряники, который позволил Джорджу сидеть у него на коленях, который поцеловал воображаемый ушиб малыша... когда думал, что на него никто не смотрит. Наверное, Джордж уже что-то значит для него...— У меня проблема! — выпалила она.
— Вижу, — осторожно произнес Коннор. — И в чем же суть этой проблемы?
— Она...
Нет, это было немыслимо... невозможно. Суть проблемы!.. Аделаида потрясла головой, не в силах вспомнить момент, когда ей было так же страшно. А потом, к собственному ужасу, она разразилась бурными слезами.
Коннор даже попятился от этого зрелища.
— Ну-ну, перестань...
Если бы она в эту минуту не была такой несчастной, то наверняка расхохоталась бы. У него был такой же растерянный вид, как тогда, когда перед ним рыдал Джордж.
— Прости...
Она вытерла щеки пальцами. Она никогда не плакала. Даже когда семейные обстоятельства были совсем отчаянными, она не проронила ни слезинки и сохраняла трезвый ум.
— Я сейчас перестану... — попыталась она уверить его, но уверения вырвались со всхлипом. — Мне нужен... один момент... вот и все. Мне нужен...
Коннор издал какой-то сдавленный горловой звук, и внезапно она очутилась в его объятиях, а ее щека прижалась к его плечу. Он гладил ее по спине, целовал в макушку и шептал что-то неясное, но ласковое ей в волосы.
Аделаида плакала все сильнее. Она не хотела этого, но просто не могла остановить этот водопад отчаяния, и чем больше пыталась, тем сильнее лились слезы. Коннор произнес что-то еще. То ли «черт», то ли «расскажи» — и подхватил ее на руки.
Аделаида, как в тумане, ощутила, что он несет ее куда-то, садится и устраивает ее у себя на коленях. Он продолжал гладить ее по головке и шептал бессвязные слова утешения, пока она не успокоилась. Тогда он достал носовой платок и бережно промокнул ей щеки.
— Лучше?
Шмыгнув носом, она взяла у него платок.
— Нет. Конечно, нет.
Слезы никогда ничего не решали. Она добилась лишь того, что почувствовала себя в полном изнеможении... вот и все.
— Все будет хорошо, если ты мне расскажешь, в чем дело. — Коннор снова прижал ее щеку к плечу и подбородком погладил блестящие волосы. — Расскажи, что неладно, любовь моя, и я все улажу.
— Не уверена, что сумеешь...
И не уверена, стоит ли рассказывать ему все.
— Почему нет? Я... — Он вдруг замолчал и как-то замер. — Ты не... Ты хорошо себя чувствуешь?..
— Да, да, хорошо.
Его руки кратко сжали ее, а затем последовал глубокий вздох.
— Так в чем же дело?
Аделаида тряхнула головой, пытаясь прояснить мысли. С чего ей начать?
— Что-то с твоими друзьями, милая? Кто-то умер?
— Нет. Нет, ничего подобного Никто не заболел и не умер...
— Тогда я точно смогу все уладить.
Несмотря на волнение, из груди ее вырвался смешок.
— Ты находишь это забавным? — осведомился Коннор.
— Я нахожу твою самонадеянность поразительной. — И на удивление успокоительной. Гораздо легче верить в кого-то, если этот человек сам в себе уверен. Аделаида подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Пообещай мне кое-что.