Ловушка для стервы

— Костя, там камера.

Он не останавливается, я понимаю, что еще немного и мне будет совершенно плевать на все камеры мира.

— По хрен.

— Костя, я так не хочу, — из последних сил шепчу я. Его руки замирают, и сам он напрягается. Оглядывается на камеру.

— Чёрт. Кто их здесь натыкал, — отрывается от меня, снова нажимает на какую-то кнопку и лифт оживает, неся нас вверх в безопасное логово квартиры. Зайдя туда, мы снова не доходим дальше гостиной. Спасибо, здесь на полу лежит мягкий белый ковер. Сейчас, когда нас ничего не сдерживает, страсть рвется наружу, Костя просто как с цепи сорвался, я понимаю, что он так доказывает одновременно себе и мне, что я принадлежу только ему, он клеймит поцелуями, доводит до грани своими божественными руками, заставляет умолять, стонать и терять разум. Сегодня вся власть и инициатива в его руках, я отдаюсь ему полностью и без остатка, позволяя продолжать сладкую муку.

— Скажи, что хочешь сильнее, — требовательно шепчет мне на ухо.

— Безумно хочу, — шепчу я, кусая его за плечо в нетерпении, оставляя следы зубов на его коже. Костя, дергается слегка, прижимает мои руки к полу.

— Нет. Сильнее будет потом. А сейчас так, как хочу я, — продолжает медленные движения внутри меня, иногда замирая на несколько секунд, которые кажутся вечностью. Я изо всех сил сжимаю его бедра ногами, пытаюсь двигаться сама, но он не дает, крепко придавливая к полу своим весом, его губы в это время обхватывают сосок, мучая еще и его, добавляя острых ощущений на грани с болью. Я не выдерживаю, издаю стон, больше похожий на рык, Костя прикусывает сосок зубами, вместе с этим сильно толкаясь в меня, это посылает по телу миллион мурашек удовольствия, но этот гад снова замирает, потом начинает новый круг сладких мучений. Под конец я уже готова его просто убить. Когда мне удается освободить руку, я впиваюсь ногтями в его спину так, что он тоже стонет. Выгибаюсь дугой, наслаждение рвет вены, я плохо понимаю, где нахожусь, есть только одно желание — дойти до конца, получить разрядку. Тело напряжено, как струна, на которой этот гад умело играет свою музыку, продолжая вырывать из меня стоны и крики. Снова чувствую зубы на груди, пара сильных толчков и меня уносит в страну чудес, где я вижу звезды. Тело бьется в конвульсиях удовольствия. Теперь уже Костя не сдерживается, идя к своему пику счастья. Движения сильные, покоряющие, он рычит мне в шею, крепко сжимая в руках. Его тоже сотрясает бешеный оргазм, я чувствую, как содрогается его мощное тело, как изливается семя, даря и мне ощущение единства и радости.

После такого потрясения удовольствием мы еще долго лежим, пытаясь вспомнить, как дышать. Прихожу немного в себя, Костя переворачивается на спину, я оглядываюсь, платье мое разорвано пополам, белье валяется по всему полу вперемешку с Костиной одеждой.

— Ты специально убил мое платье? — спрашиваю я.

— Да. Оно мне попортило достаточно нервов.

— А ты ревнивец! — констатирую я очевидный факт.

— Раньше думал, что нет, но когда дело касается тебя, я просто дурею. Даже не знаю, как сдержался, когда увидел рядом с тобой этого Пи*додельникова!

Я смеюсь.

— Я сама уже хотела выпустить когти, но тут ты подоспел.

— Так я спас его от страшной кары? Жаль. Хотя, нет. Твои когти тоже только мои! Сегодня ты ими здорово прошлась по мне! Опять! — он оглядывает свои руки и плечи, заглядывает за спину.

— В какой-то момент я вообще хотела тебя убить, так что не жалуйся.

— Хорошо. Не буду. Мне нравится, когда ты такая!

— Ты же знаешь, я в долгу не останусь, отыграюсь в следующий раз.

— А, может, не будем откладывать? У нас ведь вся ночь впереди…

Глава 27 Наташа

Я отыгралась, и ночью и утром. Кое-кто скрежетал зубами, умоляя не останавливаться. Вот тут я ему припомнила все и не один раз. Мы измучили друг друга, провалялись в постели до обеда, еле смогли подняться, и то только потому, что безумно хотелось есть. Выходные прошли под лозунгом “Еда, безделье, секс!” Мы просто хотели побыть вместе, отдохнуть от работы, проблем и суеты. У нас это отлично получилось.

В понедельник на работу я пришла бодрая и отдохнувшая. Даже Ленка меня не так бесила, как обычно. Время до обеда пролетело быстро. За пятнадцать минут до перерыва раздался звонок. Думала Костя, но нет. Высветился незнакомый номер.

— Алло, — отвечаю я.

— Здравствуйте, прекрасная Наталья, — слышу в трубке мужской голос. Сначала не понимаю, кто это, но после следующих слов все становится на свои места, — я не могу забыть вас после субботнего приема. Мечтаю пригласить на ужин, но что-то мне подсказывает, что вы не согласитесь. Поэтому предлагаю начать с малого, давайте пообедаем вместе? — ага! Щас прям.

— А вы действительно думаете, что если я пошлю вас с ужином, то с обедом нет? Вы меня плохо знаете.

— Моя память подсказывает, что знаю я вас, Наталья, намного лучше, чем может показаться, — говорит уверенно Стас.

— Она обманывает вас!

— Да? И ты хочешь сказать, что мы не учились в одном университете, и ты не была влюблена в меня когда-то? Я вспомнил тебя, Наташа! — вот сука!

— Если вспомнил, лучше сразу забудь! — резко говорю я.

— Наташенька, я понимаю, что поступил с тобой тогда не красиво. Но ведь прошло столько лет. Я многое понял за эти годы, изменился.

— Не ты один. Я тоже многое поняла и изменилась.

— Я заметил. Из невзрачной простушки ты превратилась в прекрасную женщину. А ведь я хорошо помню тебя. Я был твоим первым мужчиной. Такое не забывается.

— Не льсти себе. Ты прав. Такое не забывается, а со временем женщина понимает, насколько первый секс был убогим в ее жизни.

— Неужели этот неудачник, которого я видел рядом с тобой, лучше? Я могу дать тебе намного больше.

— Что, например?

— А что тебе нужно? Деньги, красивые шмотки, отдых на островах.

— Вот теперь для меня совершенно очевидно, кто из вас неудачник. Все это у меня уже есть, а ты не назвал ничего, что могло бы меня заинтересовать.

— Только не говори, что считаешь свою новую машину классной тачкой. Что-то твой ухажер помелочился. Такая женщина должна ездить на авто экстра-класса.

— Ага, и ноги раздвигать по щелчку пальцев. Найди себе такую, и вози ее на своей тачке и члене. Или тебе такие приелись?

— Ты права. По сравнению с тобой они — стая серых воробьев. Что ты хочешь? Скажи?

— Хочу, чтобы ты засунул себе в задницу все свои деньги! Сможешь? Или жопа треснет? А без них ты едва ли представляешь из себя хоть что-то.

— Зря ты так, Наташа. Я ведь и обидеться могу.

— А ты обидчивый?

— Нет. Поэтому тебе повезло. Даю тебе последний шанс. Бросай своего Костю и приходи ко мне. Не отвечай сразу. У тебя еще будет такая возможность, — только хочу послать его в жесткой форме, но этот козел отключается, даже не дав мне сказать хоть слово. Возмущенно смотрю на телефон. А в ответ тишина. Я о нем не вспоминала все выходные, очень надеялась, что он про меня тоже. Надеюсь, теперь отвалит. Снова невольно вспоминаю свою юность. Помню, как раньше готова была на все, чтобы он пригласил на свидание. Теперь бы многое отдала, чтобы забыл о моем существовании. Все. Хрен с ним. Косте не буду ничего говорить. Не хочу расстраивать.

Вечером мы заезжаем в больницу. Веронике уже лучше. Она уверенно сидит в кровати, сама ест и пьет, правда, одной рукой. Другая по-прежнему в гипсе. Сейчас она уже похожа на мою подругу. Это радует. Мужчины долго разговаривают в коридоре. Это понятно. Им есть что обсудить. Замечаю у Вероники на пальце кольцо.

— А тебя уже окольцевали, да подруга?

— Да, — улыбается она, — а тебя еще нет?

— Что я тебе сделала? — отвечаю я в своей прежней манере. — Ты же знаешь, я не люблю оков.

— А мне кажется, ты скоро поменяешь мнение, — задумчиво говорит Ника.

— Тебе кажется, — заверяю я. Даже не знаю, почему я так боюсь признаться кому-то, даже лучшей подруге, что для меня уже все изменилось. Это похоже на безопасную белую линию, которой я очертила нас с Костей, и не хочу никого пускать в этот только наш круг. Знаю, что это глупо, но ничего не могу поделать. Наверное, если бы мы сидели с Никой не в больничной палате, а на моей любимой кухне, и говорили по душам, я бы рассказала ей обо всем, что на душе, а сейчас не могу выйти из своего безопасного круга.