Ловушка для "Тайфуна"

48

Серьёзное сопротивление немцы начали оказывать только на рубеже реки Ипуть. Как понял позже полковник Гаврилов, немцы то ли ожидали удара 50-й армии в направлении на Могилёв, то ли не исключали его. Тем не менее, после прорыва первой линии обороны бригада почти беспрепятственно прорвалась к этой реке. А вот дальше… В районе деревни Семиричи немцы успели взорвать автомобильный деревянный мост на дороге, соединяющий Клетню с старинным Мглинским трактом. Да, в общем-то, он и не подходил для переправы через двадцатипятиметровую реку танков Т-55.

Неприятным сюрпризом стало то, что гитлеровцы подготовили на правом, более возвышенном берегу настоящую линию укреплений. С дзотами, с замаскированными позициями противотанковой артиллерии, с укрытой где-то в лесу в районе соседней Александровки дивизионной артиллерией.

Несмотря на вечное «давай, давай, давай» начальства рангом повыше, Гаврилов отдал приказ мотострелкам рыть окопы, а бронетехнике — капониры в лесу неподалёку от реки. И ждать подхода артиллерии, без которой эти чёртовы дзоты не сковырнуть, а неплохо замаскированные противотанковые пушки не выкорчевать. Хватит с него двух подбитых боевых машин пехоты, сунувшихся, было, сходу форсировать Ипуть. Одна БМП получила снаряд 50-мм пушки, а вторую «убила», судя по докладу командира мотострелкового батальона, и вовсе «трёхдюймовка» или 75-мм орудие.

Немцы за зиму вообще очень усилили противотанковую оборону своих пехотных частей. 37-мм «дверных колотушек» в войсках практически не осталось, только те, что чудом уцелели в боях. И даже чешские и французские 47-мм пушки становятся самым мелким калибром немецкой противотанковой артиллерии. Основа же — 50-мм Пак-38, а теперь и 75–76 мм орудия, как собственно немецкого производства, так и переделанные из захваченных в прошлогодних сражениях Ф-22, УСВ, Зис-3.

Сколько уже бронетехники потеряла Красная Армия от бывших своих же пушек? Пусть при отступлении от границы всеми силами старались исполнить приказ об обязательном уничтожении повреждаемой или бросаемой артиллерии, а всё равно немцам досталось её немало. Столько, что фашисты поставили на поток изготовление противотанковых самоходных установок, «Ягдпанцеров» и «Мардеров» («куниц», по-русски), на шасси всевозможных трофеев с лёгкими бронированными рубками, защищающими расчёт от пуль и осколков. Зловредные установки, надо сказать: быстроходные и больно кусающиеся, представляющие реальную угрозу для любых старых танков и даже Т-34 и Т-44. Вон, при прорыве первой линии немецкой обороны, несмотря на артобстрел небывалой мощности, танковый полк соседей, первым пошедший на прорыв, потерял две боевых машины от огня этих гадюк, сумевших замаскироваться в лесочке и уцелеть при артналёте.

Как и ожидал Пётр Михайлович, едва немцы поняли, что форсирования Ипути сходу не будет, из-за леса заговорила их дивизионная артиллерия. Пока неточно, по площадям, но из-за неё у пехоты замедлились темпы рытья окопов. И появились потери. И куда смотрела авиация, несколько дней выявлявшая и уничтожавшая немецкие тыловые артпозиции на пути наступления? Или немцы успели доставить пушки и гаубицы, когда стало ясно, что первая линия обороны прорвана?

Пока прибыли несколько отставшие артиллеристы, разведчики успели нанести на карту засечённые огневые точки и позиции немецких противотанкистов. Выявленные дзоты принялись разрушать «трёхдюймовки», а огневыми точками занялись миномётчики. Да только немцы ведь тоже не дураки, тоже знают, что маскировка продляет их жизнь. Так что, хочешь-не хочешь, а придётся проводить разведку боем, чтобы засечь то, что ещё не проявило себя. А это — новые потери среди бойцов, серьёзные потери.

Самолёт-разведчик командир гвардейской бригады всё-таки «выбил». Исключительно потому, что 1-й гвардейской была отведена роль того самого клина, который через Хотимск охватывала Рославль с юго-запада. И даже по результатам этой авиаразведки противоположный берег реки Ипуть хорошо «обработали» штурмовики Ил-2, а уж то, что осталось после них, добила артиллерия бригады.

И всё-таки немцам удалось задержать бригаду на целые сутки. А что делать, если в лесном массиве тяжёлой технике невозможно двигаться иначе, чем по единственной дороге, соединяющей Семиричи с Александровкой?

Пока пехота штурмовала возвышенность, сапёры под огнём противника, пусть и существенно ослабшим, строили мост. Умело строили: зря, что ли их тренировали возводить такие переправы во время ожидания наступления? Так что дорогу к Александровке уже «чистили» при поддержке бронетехники.

Не успели переправить один танковый батальон, как гитлеровцы контратаковали с юга вдоль Старого Мглинского тракта, а пока отражали эту контратаку, подошла немецкая манёвренная группа и с севера. И те, и другие пёрли довольно серьёзными силами, примерно по две роты с поддержкой каждой группы взводом танков и бронетранспортёрами. Переправу они этими ударами не сорвали, но пришлось часть сил бригады выделять на отражение этих атак. А ещё — пропускать по мосту соседей, которые и должны были расширить прорыв, наступая вдоль Мглинского тракта.

В общем, к Александровке передовые части вышли уже во второй половине дня, выбив из соседней с ней Титовки заслон с парой противотанковых орудий. И снова встали: плёвую речушку Жадуньку сходу не перескочить, а в самой деревне окопался немецкий пехотный батальон. Попытка переправиться через брод, расположенный на восточной окраине деревни, стоила сожжённой боевой машины пехоты и повреждённой на минах ходовой двух Т-55. Благо, 47-мм противотанковым пушкам даже бортовая броня этих боевых машин не по зубам, и экипажи обездвиженных танков активно поддержали пехоту, штурмующую Александровку.

К концу светового дня в районе деревни удалось сосредоточить до половины бригады: хоть сапёры и построили в Семиричах уже три моста, но технике приходилось ползти шесть вёрст от Ипути до Александровки по единственной лесной дороге. Да и мосты «работали» не только на 1-ю гвардейскую отдельную тяжёлую мотострелковую бригаду, а ещё и на соседей, развёртывающихся на север и юг.

На подходах к Липовке, «воротам» местечка Хотимск, значащегося промежуточным пунктом планов наступления бригады, передовые подразделения постоянно вступали в боестолкновения с немецкими заслонами, обороняющими минированные завалы на единственной дороге через лес. Завалы из совершенно свежих деревьев, спиленных явно после того, как по ней прошли отошедшие из Александровки фрицы. Оказывается, немцы тоже кое-чему научились из тактики отходивших через Белоруссию частей Красной Армии. Именно поэтому пришлось выделять для огневой поддержки авангарда даже не БМП, а танки с противоминными тралами: фрицы минировали не только завалы, которые прекрасно разносились парой выстрелов 100-мм танкового орудия и даже слабенькими 73-мм снарядами БМП, но и саму дорогу.

Когда же поступили первые доклады от авангарда, Гаврилов понял, что самым узким местом для его бригады будет вовсе не лесная дорога между Семиричами и Александровкой, а именно подступы к Липовке, где наступать можно лишь по узкой полосе между двумя сильно заболоченными луговинами. Атаковать только в лоб на немецкие позиции на окраине села, без какой-либо возможности манёвра. А потом — выкуривать врага из застройки на противоположном берегу заболоченной речки Вьюнка. Кавалерийского наскока, несмотря на все окрики из штаба армии, никак не получится. Единственный плюс в данной ситуации — немцы не смогут нанести никакого флангового удара.

Липовку удалось взять только на второй день боёв. Да и то только после того, как артиллерия бригады превратила деревню в руины. А бригада Гаврилова потеряла три Т-55, семь боевых машин пехоты и три сотни бойцов убитыми и ранеными. И едва красноармейцы начали окапываться на окраине деревни, как со стороны Хотимска попёрли немцы. Много, не меньше двух батальонов при поддержке танков и бронетранспортёров. А их артиллерия открыла заградительный огонь, отсекая движущееся от Александровки пополнение.

Минус ещё два танка, минус пять миномётов и три дивизионных пушки. Но самое главное — минус почти двести человек личного состава. И это — только за два часа боя, в ходе которого немцам всё-таки удалось прорваться к центру деревни. Откуда их пришлось выбивать уже с заходом солнца.

К утру удалось окопаться мотострелкам, зарыть в землю танки, организовать артпозиции. А также получить нагоняй из штаба армии за то, что бригада срывает график наступления. Куда наступать, если с утра немцы снова пошли в контратаку. Причём, серьёзными силами после артобстрела из 105 и 150 миллиметровых гаубиц. А пехоту поддерживали самоходы «Штуг» с 75-мм длинноствольными орудиями, приземистые, неплохо бронированные. Мало того, что попасть в такую довольно сложно из-за её небольшой высоты, так ещё и, зачастую, от крупповской брони рикошетят даже снаряды Т-55.