Ловушка для змей

Двери окончательно закрылись, и снова воцарилась зловещая тишина. Император ходил кругами и, глядя в свое отражение на зеркальном полу, собирал фразы из беспокойных слов, которые метались в его разгневанном мозгу, не желая принимать вид человеческой речи.

Хорошо было оркам или укубусам – они не испытывали таких затруднений, а ему, из рода Крысы Зеленого Холма, произносить человеческие слова было нелегко.

– Дорогой друг, – произнес наконец император, остановившись возле высокого Квардли. – Ведь это вы вынудили меня устроить здесь эту показательную скотобойню…

– Но я…

– Молчать! – рявкнул император. Квардли замолчал.

– Значит, так, завтра будешь казнен на муравьиной куче…

– Ваше Величество, но зачем же весь этот балаган – ведь все знают, что матрица не чувствует боли!

– А я сказал – пойдешь, и пусть будет трансляция по центральным информациям, а ты, гад, будешь кривляться, чтобы все думали, будто ты мучаешься…

– Но я не испытаю боли, Ваше Величество, может, лучше домашний арест или…

– Я здесь император, – монарх постучал себя кулаком в грудь, – и я буду решать, что кому лучше… Затем без перехода он продолжил:

– Кстати, господа адмиралы, надеюсь, я доказал, что ваша поруганная честь восстановлена и все такое?

– Спасибо, Ваше Величество. Мы рассчитывали на вашу справедливость, – с чувством произнес Джим.

– Да, рассчитывали, – повторил Лу.

– Вот только что там за история с вашими измененными именами, я уже не говорю о… титулах?

– «Мудрого» мне прибавили за тактику ведения сражения, благодаря которой мы победили сильного врага, Ваше Величество, – пояснил Джим, – а «Бунзель» достался за историческую параллель. Бой с Железным Германом состоялся ровно через сто лет после боя в тех же местах Филиппа Бунзеля Младшего, тогдашнего наследника фрондийского трона. Он сразился с Драконом фон Эверхардом и победил его в честном бою.

– Удивительно, – не на шутку заинтересовался император, – Вы мне это где-то запишите, адмирал, потому что ваш рассказ очень поучителен… Ну, а герцогство?

– Народ цитадели Ангур пожелал видеть меня Своим господином.

– М-да, – задумчиво протянул монарх. Было видно, что его гнетет какая-то мысль, однако он обратился к Лу и спросил о другом: – Ну а вы, адмирал, чем заслужили грозное прозвище «Жестокий»?

– Я отрезал этому монстру его безобразную голову, – прорычал Лу голосом, которого от него ожидали.

Дамы снова заахали, а кавалеры возбужденно зазвенели шпорами.

– А каким же образом? – поинтересовался император.

– Я перерезал его шею бешено вращающимися гусеницами моего танка, Ваше Величество, – доверительным тоном сообщил Лу. – Вот это было зрелище!

– Могу себе представить, – честно признался император. – Могу себе представить… Да, – тут же вспомнил он, – а как стали графом вы?

– Народ провинции Гронсар пожелал видеть меня своим господином, – повторил Лу историю Джима.

– А-а,.. – начал было император свой сложный вопрос, однако проницательный адмирал Джим пришел ему на помощь:

– Мы намерены платить в вашу казну положенную десятину, Ваше Величество, и, конечно, считаем себя вашими верными вассалами. Никаких иных мнений – с империей навеки.

Было видно, что ответ адмиралов пришелся императору по душе. Лицо его разгладилось, и он вернулся к трону. Затем указал на Квардли и сказал:

– Если у вас какие-то претензии к штандартенфактору – не стесняйтесь, его все равно завтра казнят на муравьиной куче.

– Можно вас на пару слов, господин Квардли? – не предвещающим ничего хорошего голосом поинтересовался Джим.

От мысли, что он сейчас врежет по этой, пусть не чувствующей боли, харе, радость Кэша разливалась по телу целительным бальзамом.

– Уж не побить ли вы меня хотите? – хохотнул Квардли, дурачась.

Джим вдруг понял, что лупцевать этого гада при свидетелях совсем некрасиво. Однако желание расквитаться нарастало с неимоверной силой и спустя несколько мгновений уже представляло собой бешеный локомотив, ослепленный мощью перегретого пара. Кэш выкрикнул что-то непонятное и своим адмиральским сапогом врезал обидчику в пах.

Нападение было неожиданным и добавило избалованным придворным порцию развлечения, однако еще большей неожиданностью оказалась реакция Квардли.

Схватившись за пораженное место, он согнулся пополам и зашипел, словно перегревшийся самовар, а на его желтом лице отразились невиданные прежде гримасы.

– Да ты, подлец, не притворяешься? – подбежал к Квардли сам император. – Брось ломать комедию, у тебя же там ничего нет!

– Йа-а… О… он… Он мне их… материализо… вал… – преодолевая болевые судороги, прошептал несчастный. – Ма… териализовал, а… потом отбил… с-сволочь.

76

Этот день для Гиллайна Хьюборна выдался на редкость удачным. Он нарочно держался в самой непроницаемой тени, чтобы ничто не связывало его с новыми событиями во дворце.

Гиллайн предоставил возможность действовать своему врагу – из рода Дидеонов. Квардли был неглупым и инициативным соперником, однако он часто спешил с выводами, да и к старинным рунам относился без должного внимания, предпочитая опираться на свое особое состояние – матрицу.

Род Дидеонов поднялся на матрицах. Только так, не имея тысячелетних практик, можно было быстро достичь высокого положения.

Впрочем, век матриц, несмотря на их яркость, короток. К тому же они были очень нетерпеливы.

Другое дело – Хьюборны. Не было миров, в которых они не стояли бы хоть одной пятой. Если бы Гиллайн выполнял законы рода, ему бы тоже досталось могущество собственной семьи, однако он не хотел ждать и ни с кем не желал делиться. Знание рун, еще более древних, чем в книгах Законов и Правил, давало ему шанс попробовать свои силы.

Гиллайн попробовал и ошибся. Черные Звезды, поддержкой которых он заручился, ушли. В отчаянии Гиллайн пытался удержать их, но истратил на неравную борьбу все силы, и теперь он был бродячим покойником, ищущим второго рождения.

Молодые жертвы давали ему короткие часы полноценной жизни, но потом он снова превращался в иссохший труп.

Однако новый шанс был близок. Джим Кэш, появление которого Гиллайн предугадал с величайшей точностью, обладал именно той силой, которая могла поднять Гиллайна Хьюборна к свету живых, да еще дать достаточно для усмирения непокорных.

Не следовало забывать и о предмете Инвертус, сила его безгранична. Лишь тот, кто обладал им, мог остановить вращение Чаши, а стало быть, получить проход в любой из миров, не прибегая к расточительным тратам колдовской силы.