Ложь грешника

Я закатываю глаза.

— Твой брат не хотел, чтобы я навещала его. Дошло до того, что я не смогла бы его навестить, даже если бы попыталась. Откуда ты знаешь, что я нужна ему сейчас, когда он на свободе?

— Потому что я знаю своего брата, и знаю, как сильно он тебя любит. Я также знаю, как сильно ты любишь его. Так что сделай нам обоим одолжение и просто вернись домой, Дейзи.

Нервы сводят меня с ума. Не знаю почему. Я ждала этого дня. Всегда планировала вернуться домой, когда он выйдет. Однако я не хотела, чтобы он узнал о Лучано, пока сидит в тюрьме.

Но теперь реальность возвращения домой и признания в этом секрете, который я скрывала от всех, сильно поражает меня. Как и тот факт, что он не хотел меня видеть… Что он никогда не отвечал на мои письма, когда я пыталась писать… Я прекратила попытки после того, как уехала. Не видела в этом смысла. Написать мне в ответ он все равно бы не смог, ведь настоящего адреса не знал.

Дело не только в том, что он отвергает меня.

— А что, если он ему не нужен? — Озвучиваю я вопрос, который крутился у меня в голове с того момента, как я увидела положительный тест на беременность.

— Да ладно, Дейзи. Ты же знаешь его. Он захочет его. Да, он ненадолго погрузится в свои мысли, когда поймет все, что упустил. Но мой брат будет отличным отцом. Я в этом не сомневаюсь. И думаю, ты тоже.

Я сажусь на кровать и оглядываю комнату. Я привыкла жить здесь. Наедине с Лучано. Вин поселил нас в этом доме. Не знаю, кому он принадлежит, но последний год я живу здесь бесплатно.

— Почему ты не собираешь вещи? — спрашивает меня Вин.

— Мне страшно, — признаюсь я.

— Дейзи, если ты не вернешься домой, обещаю, он придет за тобой. И если он это сделает, то также нарушит условия своего условно-досрочного освобождения. А это значит, что он вернется обратно в тюрьму.

— Он не знает, где я. — Я пожимаю плечами и скрещиваю руки на груди, как капризный ребенок. — И пока ты ему не скажешь, он не узнает.

Я слишком многого требовала от Вина, когда умоляла его сохранить мой секрет, но он сохранил его. И сделал это без жалоб. Он навещает меня каждый месяц и каждый раз остается примерно на неделю.

У Вина в кармане начинает трезвонить телефон. Это пугает Лучано, который хнычет и извивается. Вин передает его мне. Сын прижимается к моей груди и через несколько секунд снова засыпает.

— Алло..? — Вин отвечает на звонок и выходит за дверь, как вдруг останавливается и оборачивается. Он переводит телефон на громкую связь, одновременно прижимая палец к губам, чтобы я не задавала вопросов. — Извини, брат. Кое-что случилось, — говорит Вин, глядя на меня.

— Что-то более важное, чем встреча с братом через год?

Я прикрываю рот рукой, впервые за долгое время услышав его голос. Гейб.

— Да.

— Вин, что ты делаешь в Аделаиде? — Спрашивает его Гейб, и я хмурюсь.

Откуда он знает, где находится его брат?

— Блять, Гейб, не делай глупостей. Я скоро буду дома с тем, что ты ищешь, хорошо? Скоро. Просто дай мне время. — В голосе Вина теперь больше паники.

— Где она, Вин? — шипит Гейб в трубку, и мое сердце бешено колотится. Он дома, а меня там нет. Он ищет меня.

— Она здесь, но я верну ее. Просто… оставайся там. Не нарушай условия условно-досрочного освобождения и не попади снова в тюрьму. — Вин отключает звонок и смотрит на меня. — Это ответ на твой вопрос о том, нужна ты ему или нет?

Я киваю, и на глаза наворачиваются слезы.

— Он действительно дома, — говорю я.

— Да, и нам нужно ехать. Захвати достаточно вещей для Лучано. Я попрошу кого-нибудь прийти и упаковать остальное, — говорит мне Вин.

— Ладно, подержи его секунду. — Я передаю сына Вину и бегу в гардеробную. Где набиваю сумку одеждой для Лучано. Затем бросаюсь к пеленальному столику и хватаю подгузники и салфетки — столько, чтобы хватило на ближайшие пару дней без похода в магазин. Затем бегу на кухню и беру его бутылочку, свой молокоотсос и все остальное, что, по моему мнению, может ему понадобиться.

— Возможно, тебе стоит переодеться, — говорит мне Вин, когда я возвращаюсь в комнату.

Я оглядываю себя. На мне пижама с Микки Маусом.

— Дай мне полчаса. Мне нужно в душ. Справишься? — Спрашиваю я, кивая в сторону своего сына.

— Конечно. — Вин закатывает глаза. — Иди в душ.

Через час я выхожу из спальни и вижу, что Вин играет с проснувшимся Лучано в гостиной. Вин смотрит на меня, и его глаза расширяются.

— Вот дерьмо, если бы ты не была моей сестрой, я бы сказал тебе, что прямо сейчас от тебя исходят флюиды настоящей милфы, — говорит он.

— Это слишком? — Я провожу руками по своей одежде. На мне свободный синий сарафан. В нем нет ничего модного, но это, пожалуй, самая красивая вещь, что у меня есть под рукой. Мое тело сильно изменилось с момента родов, и у меня точно не было ни средств, ни времени, чтобы ходить по магазинам ради себя.

— Нет, но тебе даже и не нужно ничего такого делать. У тебя естественная красота, — говорит мне Вин.

— Спасибо. Знаешь, Гейб говорил то же самое…

— Потому что это правда. Пойдем. Джет готов доставить вас двоих домой.

— Не знаю, как бы я пережила этот год без тебя. Я просто… ну, спасибо тебе. За все, что ты для меня сделал. И для нас, — говорю я ему.

— В любое время. Вот что делает семья, Дейзи, — говорит Вин.

Я беру детскую переноску и сажаю Лучано внутрь, проверяя, правильно ли пристегнут его ремень безопасности. Затем мы отправляемся к его отцу…

Машина заезжает на подъездную дорожку, и я делаю несколько глотков воздуха. Я так сильно нервничаю, что меня тошнит. Не знаю, чего ожидать.

Что, если мы посмотрим друг на друга, и все, что у нас было, исчезнет? Что, если он увидит меня сейчас и больше не захочет?

А тут еще Лучано. Я знаю, что должна дать Гейбу шанс принять его. Никогда не планировала скрывать от него, что у него есть сын. Я просто не хотела, чтобы он узнал об этом, пока был за решеткой. Это слишком сильно сказалось бы на его психическом здоровье и разрушило бы его шансы выйти на свободу так быстро, как он это сделал. Мне казалось, что прошла вечность. Но один год лучше, чем те пять, которые я была готова ждать.