Ложь грешника

— Не нервничай, Дейзи. Это твой дом.

— Они все меня возненавидят, Вин. Я ушла, не сказав ни слова. Я хранила этот секрет от всех.

— Они будут шокированы. Немного расстроятся, конечно. Но они не возненавидят тебя. И, честно говоря, кого это волнует, если и возненавидят? Гейб не возненавидит, и это единственное, что действительно имеет значение. — Вин достает сумку из багажника машины, а я отстегиваю ремень Лучано.

— Пришло время познакомиться с твоим папочкой, — шепчу я сыну на ухо, следуя за его дядей по лестнице к входной двери дома.

Как только я переступаю порог фойе, то останавливаюсь и оглядываюсь. И тут я слышу его. Гейб.

— Вин, я, блять… — Его слова затихают в ту секунду, когда наши взгляды встречаются. — Дейзи? — Гейб протискивается мимо своего брата, чтобы подойти ко мне. Затем его взгляд переходит с моего лица на ребенка, которого я держу на руках.

— Гейб… — Я не знаю, что еще сказать. Все смотрят на меня. Джио, Марсель, Санто, даже Эл. Они все просто стоят в фойе, уставившись на меня. — Мы можем пойти куда-нибудь в более укромное место и поговорить?

— Вам всем нужно дать им пространство. — Хлопает в ладоши Вин, чтобы привлечь их внимание. — Сейчас, — кричит он громче, когда никто не двигается.

— Пойдем, — говорит Джио, разворачиваясь на пятках. Все следуют за ним, не говоря ни слова. Эл — единственная, у кого хватает смелости оглянуться на меня, и в ее глазах пляшет множество вопросов.

Я подавляю чувство вины и поднимаю взгляд на Гейба.

Глава 53

Она здесь. Дейзи прямо передо мной. Я хочу протянуть руку и прикоснуться к ней. Хочу заключить ее в свои объятия и сказать, что все будет хорошо. Но я застыл на месте, мои глаза прикованы к комочку, который она прижимает к груди, как спасательный круг.

Ребенок. Дейзи здесь с ребенком на руках.

— Пойдем в твою комнату и поговорим, — говорит она и идет к лестнице. Я смотрю на Вина. Он знал об этом.

— Просто выслушай ее, брат, — говорит он тихим, но умоляющим тоном.

Я иду за Дейзи. Поднимаюсь по лестнице в спальню. Дверь за мной тихо закрывается. Я не знаю, что ей сказать. У меня было столько вариантов по поводу того, как пройдет первая встреча с ней. Ее появление с ребенком не входило ни в один из сценариев, которые я придумывал в своей голове.

— Он твой. На случай, если тебе интересно, — говорит она. — Лучано Де Беллис. Я хотела дать ему имя, которое бы что-то значило. — Она опускает взгляд на ребенка, а затем снова смотрит на меня.

— Что оно означает? — спрашиваю я ее.

— Свет. Потому что он был единственным светом, который у меня был в очень темные времена, — объясняет она.

— Почему ты мне не сказала? — Это задевает меня. Сильно. Она пережила девять месяцев беременности, роды и все остальное в одиночку. Без меня. Я должен был быть там.

— Ты не хотел меня видеть, Гейб. Как я должна была тебе сказать? Передать записку одному из твоих братьев и надеяться, что ты ее правда прочтешь? Никогда не знать, означает ли твое молчание, что ты не хочешь нас видеть? Или что ты просто был слишком упрям, чтобы прочитать ее с самого начала? — Она садится на край моей кровати.

Я подхожу и опускаюсь перед ней на колени.

— Мне чертовски жаль, Дейзи. Я сделал это с нами, и ты никогда не узнаешь, как мне жаль… — Мои руки опускаются на ее бедра. — Я… Сколько ему?

— Пять месяцев, — говорит она. — Мне жаль. Я знаю, это неожиданно.

— Да, но это не твоя вина. — Я качаю головой и проглатываю мириады эмоций. — У нас есть сын. — Я протягиваю руку, проводя кончиком пальца по его щеке.

— Хочешь подержать его? — спрашивает она.

— Я не знаю, как…

— Вот. Это не сложно. — Дейзи перекладывает ребенка мне на руки, и он начинает плакать и извиваться.

— Что происходит? Что с ним не так? — Спрашиваю я в панике.

Я сделал что-то не так? Причинил ему боль?

— С ним все в порядке. Просто он еще не знает тебя, — говорит Дейзи. — Шшш, все в порядке, Лучано. Это твой папа. — Малыш немного успокаивается от слов Дейзи. Она кладет руку ему на спину.

Держа его одной рукой, другой я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

— У меня есть сын.

— Есть.

— Я люблю тебя, — шепчу я. — Я просто… Мне нужно, чтобы ты это знала.

— Я тоже тебя люблю, — говорит она. — Но я пойму, если это слишком, Гейб. Ты возвращаешься к своей жизни, и не подписывался на ребенка.

— Я не знаю, как быть отцом, но прочитаю все, что смогу, и научусь. Обещаю, что все сделаю правильно. Ради тебя и него, — говорю я ей.

— Ты сейчас дома, верно? Они не могут забрать тебя обратно? — спрашивает она, и я слышу нерешительность… страх в ее голосе.

— Я никогда не вернусь. — Целую я ее в губы. Слегка. Все еще не уверен, смогу ли я это сделать. — Обещаю, что не сделаю ничего, что могло бы вернуть меня туда, Дейзи. Теперь все будет только по закону.

— Что нам делать дальше?

— Мы отправимся домой. Но возможно, нам придется пожить у моего брата еще несколько дней. У нас совсем нет мебели, — говорю я ей.

— Я не хотела там жить без тебя, — говорит она. — И не хотела, чтобы ты узнал о Лучано от кого-то другого. Я также не хотела, чтобы ты узнала об этом, пока не сможешь быть здесь.

— Мне ужасно жаль, что ты сделала все это в одиночку.

— Вин очень помог.

— Хотелось бы мне быть там. Я бы все отдал, чтобы это произошло. Ты не должна была делать это в одиночку.

— Все уже произошло. Теперь мы можем начать нашу вечность? — Спрашивает Дейзи с новой надеждой, искрящейся в ее глазах.

— Конечно, можем. — Я наклоняюсь и снова целую ее. — Я, блять, так сильно скучал по тебе.

— Тебе придется поработать над ругательствами. — Смеется она.

— Извини. Черт, блять, не слушай это, — говорю я своему сыну. Сыну… У меня есть гребаный сын. — Что нам нужно? — Мой взгляд осматривает спальню, которая абсолютно не подходит для ребенка. — Ему понадобятся вещи, верно? Кроватка, другие детские… вещи? — Я даже не знаю, как называется эта хрень.