Ложь грешников

Мужчина.

Он соответствовал комнате. Важный. Одетый во все черное. Элегантный.

Пристально наблюдающий за мной.

С холодными глазами. Они были ярко-бирюзовыми, почти светящимися на фоне остальной части комнаты.

Мои ноги двигались вперед, хотя все внутри твердило оставаться на месте. Словно каким-то образом лифт — мое безопасное место, и если я останусь в нем, ничего плохого не случится. Но люди могут умереть в лифтах точно так же, как и в любом другом месте.

Мужчина смотрел, как я приближаюсь.

Он не встал, не заговорил, просто смотрел.

Я наблюдала за ним в ответ. Он был красив. Странно, что я оценила, учитывая, как сильно напугана. Но не заметить это было невозможно. Этот человек был… чем-то другим. Его волосы — черные, как смоль, немного длинные, обвивались вокруг шеи. Единственная неаккуратная вещь в нем. Все остальное было гладким, идеальным. Даже кожа. Линия подбородка. Под чёрным пиджаком на нем была тёмная рубашка с расстегнутым воротом, где немного виднелась шея.

Он был загорелым. Не от солярия, который слишком распространен здесь, в Лос-Анджелесе, — я научилась различать загар благодаря своей работе. Это было что-то в его генах. Итальянец. Может быть, кубинец.

Не знаю, какого роста, потому что он сидел, но у меня было дикое ощущение, что мужчина высокий. Он будет возвышаться надо мной. Не слишком мускулистый, но что-то в нем было большее. Дурное предчувствие.

Его челюсть была острой, как будто вырезана из камня, но губы — пухлыми и мягкими на вид, с четкой линией лука Купидона. Глаза, вырезанные из изумрудов. Он был похож на дьявола, я всегда думала, что он предстает перед людьми в облике их собственной версии темного совершенства.

Я остановилась перед его столом, понятия не имея, как дошла, мои ноги были сами по себе, влекомые на зов его тёмной красоты. Я была одета в свое любимое платье, вторые любимые туфли, и дерзко, но не распутно, накрашена. Сейчас я умру. Интуиция подсказывала. Я в смертельной опасности, черт возьми. Подо мной были сотни людей, но мне уже ничем не помочь. Добровольно ушла оттуда, и теперь я здесь. Смотрю в острые изумрудные глаза смерти.

Поблизости не было ничего, что я могла бы использовать в качестве оружия, хотя у меня не был никаких навыков защиты, особенно, от этого человека. Мы с Рен записались на занятия по самообороне два года назад, но потом нашли отличное местечко с коктейлями, о котором никто не знал в Инстаграме, поэтому мы ходили туда каждый вторник в шесть часов, вместо тренировок.

Не то что бы какой-то дерьмовый урок самообороны в «Groupon» помог бы мне в здешней ситуации. Мне нужно было что-то еще. Что-нибудь еще.

— Я ужасно запоминаю дни рождения людей, — выпалила я. — Хотя надеюсь, что все будут помнить моё. Двойной стандарт, который я ненавижу в себе, но не могу измениться.

Я прижала свои липкие руки к голым бедрам, заставляя себя смотреть мужчине в глаза.

— Я продолжаю покупать цветы, потому что хочу быть человеком, у которого есть комнатные растения, но не ухаживаю за ними, — сказала я. — У меня есть кот по имени Волан-де-Морт, который до сих пор живой, но на самом деле это его заслуга, а не моя, — продолжила я. — Папа — мой лучший друг. Может быть, это и глупо, но он в одиночку воспитывал меня с шести лет. Когда была подростком, плохо к нему относилась, но он всегда был добр ко мне. Мы общаемся каждый день.

Я втянула воздух, слезы защипали мне глаза при мысли о том, что позвонят папе и скажут, что мое тело нашли в неглубокой могиле.

Нет. Продолжай говорить. Продолжай дышать.

— Я ужасно разбираюсь в деньгах, — сказала я, мой голос был хриплым от страха. — То же самое с кредитными картами. Не потому что папа плохо учил меня, он пытался. Он нес ответственность. Здраво мыслил. Он изо всех сил старался воспитать разумную девочку, но, к сожалению, не принимал во внимание таких мужчин, как Джимми Чу или Кристиан Лабутен, и влечение его дочери к ним.

Я прикусила губу настолько сильно, что металлический привкус крови попал на язык.

— Я не сделала всего, что планировала. Даже и половины. Кроме переезда сюда и самостоятельной жизни. Мне все еще нужно увидеть закат на Бали. Попить чай в Марокко. Подняться на гору в Новой Зеландии. Сделать что-нибудь для человечества, а не просто пытаться сохранить бизнес по ателье в Париже.

Думала о большем, выискивая лакомые кусочки о своей жизни, которые могли бы оказать какое-то влияние, чтобы я казалась менее скучной и поверхностной.

— Я никогда не влюблялась. У меня были отношения, в которых произносила эти слова. Да, я вроде как говорила правду, но никогда не была настолько влюблена в человека, что не могла дышать от безответных чувств. Словно мое сердце бьётся только для него. И я хочу этого.

Я закончила последнюю часть шепотом, почти плача, но отказываясь проливать слезы.

Мужчина передо мной слегка наклонил голову, рассматривая так, словно пытался прочитать меня своими проницательными зелёными глазами.

— Как бы ни была поучительна вся эта информация, скажи, почему ты решила поделиться ею со мной?

Я моргнула, глядя на него. Голос звучал так ровно. По-деловому. К тому же он не вытащил пистолет из-под стола и не выстрелил мне в лицо, как я себе представляла. Хотя я не сделала ничего такого, из-за чего мне должны выстрелить в лицо. Но многие люди — даже большинство, — которых застрелили в лицо, явно этого не ожидали.

К тому же, я люблю драматизировать.

— Читала, что нужно персонализировать себя для убийцы, — объяснила я, не в силах оторвать взгляд. — Заставить его понять, что ты личность. Уникальная, с друзьями, семьей и своей жизнью. Дать им информацию о себе. Так что именно этим я и занимаюсь.

Я была почти уверена, что в той статье не говорилось, насколько подробно необходимо разъясняться перед своим потенциальным убийцей, так как это может ослабить эффект.

— Думаешь, я буду убивать тебя? — спросил он, зелёные глаза были прикованы ко мне. Из-за того, как он посмотрел, мое сердце бешено забилось, а кровь закипела. Мужчина был очень сосредоточен, слегка наклонившись вперед над столом.

Я моргнула, глядя на него. Он говорил ровно, но таким тоном, словно я сумасшедшая, раз подумала, что он будет меня убивать.

Я не сумасшедшая. Драматичная, как уже говорила, конечно. Эмоциональная? Определенно. Романтичная? Тоже да. Но не сумасшедшая. Моей конечной целью в жизни было избежать сумасшествия. И учитывая, что безумие было для меня чем-то вроде спускового крючка, я разозлилась. Этот человек намекает, что я не в себе, хотя сам притащил меня сюда.

Поэтому я наклонила голову и приподняла бедро в классической женской боевой стойке.

— Эм, твой головорез, похожий на гангстера-киллера из фильма, схватил меня на танцполе, повел по коридору убийства и отправил сюда. — Я обвела рукой офис. — В место, похожее на тайное логово злодея. И тут сплетничают, что ты наёмный убийца или криминальный авторитет, у меня завтра будут синяки на руке от его хватки, чтобы это доказать. То есть, конечно, если я останусь жива, ведь все вышеупомянутые детали ставят мою жизнь под сомнение.