Ложь и честь

— Господин граф, я осмелюсь назвать это не самой приятной перспективой из тех, что может нас ожидать. — Эурой поспешно кивнул головой. — Тогда будем действовать, исходя из ваших дальнейших соображений.

Кортеж поднимался в замок на платформе грузового лифта, мимо мелькали одинаковые тюбинги уходящего вверх тоннеля, освещенного через равные участки яркими плазменными факелами, отбрасывавшими неровные отблески во все стороны. Кроме их тихого потрескивания слышно было только, как работают механизмы лифта, подтягивающие платформу все выше и выше. Граф почти каждый раз, когда возвращался в свой замок, проходил этим путем, не пользуясь замковыми воротами, обычно все время распахнутыми. Многослойные створки, отделанные платиной и бронзой, давно покрывал толстый слой патины и пыли, нанесенной ветрами за прошедшие десятилетия. Каждый квадратный сантиметр покрывали рельефные изображения святых и ангелов небесного пантеона, окруженные извивавшимися лозами с цветами и большими листьями. Их закрывали только в те моменты, когда самому замку угрожала опасность. Если верить легендам, они были освящены самим святым Коланом, обещавшим, что ни один враг никогда не пройдет через эти врата. В подобное можно было поверить, учитывая, что замок продолжал постоянно укрепляться вместе с ростом самого города и бастионы, защищавшие подходы к замковым вратам, могли выдержать полноценные штурмы и осады, ощетинившиеся многочисленными орудиями и генераторами щитов.

Однако сам граф всегда прибывал прямо в центральный донжон, с грузового лифта высаживаясь на нижних уровнях, в гаражах и транспортных ангарах, где стояла гарнизонная техника и располагались мастерские и ремонтные цеха. Кортеж останавливался около проходов, уводивших к лифтовым шахтам, где можно было подняться уже до жилых уровней. Все, мимо кого граф проходил, останавливали работу и, поклонившись, приветствовали своего господина, но Омфей не обращал на них внимания, закутавшись в меховую накидку и углубившись в размышления. На глазах у простых граждан он показывался вообще крайне редко, в лучшем случае на объявленных турнирах или же во время больших празднеств.

Его личные покои находились в правом крыле одного из верхних ярусов донжона, занимая пару этажей и одну из многочисленных башенок, поднимавшихся над треугольными крышами. Туда он сразу и направлялся, игнорируя остальные роскошные залы и галереи своего замка.

— Найдите мне Михаэля. И как можно быстрее, — велел Омфей, когда наконец-то перешагнул через порог дверей, отделявших его покои от остального дворца. Золотые статуи рыцарей у дверей в действительности были хорошо замаскированными боевыми дроидами и сразу же обнаружили появление своего владельца и приоритетной цели защиты, тут же сменив режим охраны с пассивного на повышенный. Внешне это можно было заметить лишь по активации дополнительных сканеров, на мгновение вспыхнувших красными огоньками под забралами шлемов.

Дома было спокойнее, а дела уже не казались настолько проблемными и нерешаемыми. Здесь, в своей крепости, среди родных стен и знакомых залов, Омфлей был уверен в собственном могуществе и находился буквально в центре переплетения всех нитей, способный, не сходя со своего места, руководить событиями практически в любой точке королевства.

Практически сразу же, как за его спиной закрылись двери зала, к графу подскочили пажи в ярких трико с кружевными рукавами. Молодые мальчики, ни одному из которых не было и двадцати лет, с выражением абсолютного счастья на лице стремились услужить своему господину, предугадать каждое его пожелание и мысль. Когда-то они были полноценными и свободомыслящими людьми, одними из множества дикарей на пустошах, но разными путями попали на невольничьи рынки, где их и нашли посредники Омфлея. Возможности форматирования сознания и перестройки личности превращали любого человека во что угодно, в зависимости от пожелания заказчика, например, в абсолютно послушную и преданную прислугу, не имеющей собственной воли и желаний. Именно такие, какие и нужны графу.

Будучи человеком, привычным действовать из тени, оставивший за своей спиной немало врагов, и мертвых, и еще живых, больше всего граф Омфей боялся не войны и клинка своего противника — на поле боя он не появлялся уже очень давно. Больше всего правитель Гористарских земель боялся покушения, в чем бы оно ни выражалось, будь то наемный убийца или попытка отравления. Только преданные слуги, даже не роботы, которых можно взломать или перепрограммировать, а именно живые люди, неспособные даже помыслить в ненужную сторону, абсолютно устраивали его. Кроме того, на взгляд самого графа, подобная прислуга выглядела необычайно эстетично.

Он устроился в кресле, удобно раскинувшись на вышитом вручную бархате, и стал раздумывать о том, что необходимо сделать в первую очередь, пока один из мальчиков делал ему массаж ног, а второй занялся маникюром пальцев. Ногти запачкались и местами потеряли прежнюю утонченность за время полета на корабле и пребывания во дворце короля. Третий из мальчиков прислуги в это время уже успел подойти с небольшим подносом фруктов. Спелые и свежие, выращенные в подземных теплицах Мыса Харкии, эти красные и желтые плоды выглядели практически так же, как и на монастырских фресках, где изображают райские кущи под сияющим в небесах солнцем. Мир для графа постепенно стал возвращаться в прежнее размеренное русло.

— Господин, только что поступило сообщение от охраны. К дверям подошел Михаэль Гористар. Ему было передано ваше пожелание, и теперь он спешит его исполнить, — сообщил еще один служка, опустив взгляд в пол и не смея поднимать взор на графа, даже обращаясь к нему. — Каковы будут ваши распоряжения, господин? Прикажете впустить?

— О, Михаэль… Быстро он. Естественно, вели пропустить, мне с ним нужно поговорить. — Граф сразу выпрямился и поправил свои одежды, а потом отогнал прислугу. Михаэль получил строгое воспитание, как и положено сыну дворянина, в офицерской академии Кенингхорма, а позже еще и отслужил в королевской армии. Его взгляды на досуг дворянина разительно отличались от того, как себе представлял подобное сам граф, и спорить с ним Омфлей не спешил. Пусть лучше внук просто не видит подобного, тогда и не будет лишний раз с ним ругаться. Слуги едва успели исчезнуть из поля зрения, как раздался звук открывавшихся дверей.

Михаэль Гористар подходил под звание рейнвальдского дворянина намного больше, чем сам нынешний граф, словно с него списывали те агитационные плакаты, которыми потом завлекали молодых людей на службу в армию. Высокий и статный, с несколько грубыми, но точными и правильными чертами лица, с большими зеленоватыми глазами, под которыми при внимательном изучении все же можно было разглядеть небольшие синяки, оставшиеся от постоянной работы сутки напролет, и волнистыми волосами. Они у него всегда отпущены больше положенной длины и постоянно выкрашены в слабый блондинистый оттенок. Михаэль не особо любил появляться в покоях своего деда, считая их слишком роскошными для дворянина, как и не всегда принимал те методы, с помощью которых его семья пришла к вершинам власти. Однако сам граф был уверен, что это ровно до тех пор, пока он сам не станет наследником феода через голову Тарваила. Михаэль гораздо лучше подходил для этого, а его способности и демонстрируемые навыки в командовании людьми и в делах административных позволяли надеяться, что из него выйдет отличный граф, достойный такого титула.

Он, как казалось, прибыл прямо откуда-то с полей, успев только сменить защитный доспех на более подходящую для такого случая парадную форму без наград и особых знаков отличия. На какой-то момент Омфлей даже залюбовался своим будущим наследником, как на нем сидит алый мундир Гористарского графства с золотой вышивкой и позументами, его строгой выправкой и орлиным взором. Омфлей всегда старался быть не только командующим, но и примером для своих солдат, так что даже после нескольких суток нахождения на Поверхности выглядел так, словно и не покидал собственных покоев. Омфлей считал, что умеет оценивать чисто эстетическую красоту как женщин, так и мужчин. Граф лишь несколько скривился, когда Михаэль в своих толком не вытертых от пустошной пыли сапогах прошелся по застилавшим пол коврам, каждый из которых стоил как целый военный корабль.

— Ваша Светлость, я прибыл в замок меньше суток назад и был несколько занят в ангарах Четвертого флота, когда мне сообщили о вашем желании меня увидеть, — Михаэль кивнул головой, что было явно недостаточно для приветствия своего сюзерена, но граф не стал обращать внимания на подобные мелочи. В конце концов, определенные трения с внуком у него были, но делать из этого проблему Омфлей не торопился. Человек, который со всем соглашается, вряд ли станет хорошим лидером. А графству нужны крепкие руки.

— Михаэль, где же ты пропадал до этого? — граф изобразил искреннее любопытство.

— На границах тринадцатого сектора зафиксировали появление неизвестного флота, и все силы обороны были подняты по тревоге. Оказалось, что это какие-то кочевники, сборная солянка из людей и похожих на людей рас. Они даже не знали о существовании наших границ, но очень интересовались палладиевыми жилами, которые мы разрабатывали. На наше предложение развернуться и немедленно покинуть территорию графства они ответили отказом. Пришлось применить силу.