Ложь, которую мы произносим

– Но зачем?

– Разве не очевидно? Мы с тобой «не получаем сладенького», как говорят американцы. Так что сможем сами себя обеспечивать. Я занимаюсь маркетингом для одной компании по производству секс-игрушек, и нам дали несколько бесплатных образцов. Наконец-то мы сможем немного повеселиться!

Мне не хотелось признаваться, что на самом деле теперь мы с Томом иногда занимались любовью.

– Образцы? Ими ведь никто не пользовался?

Оливия завизжала от смеха:

– Конечно нет! Смотри, они в запаянных пакетах.

– Но что скажет Том?

– Так не рассказывай ему, глупышка. Спрячь в надежном месте, а потом ляг спать раньше мужа. Скажи, что устала. Для меня это нормально, мы же с Хью спим в разных комнатах, а некоторые мои подруги играются в ванной, заперев дверь и включив радио.

– Ты что, знаешь людей, которые пользуются этими штуками?

– Конечно! Я удивляюсь, какой ты бываешь наивной для человека с твоим жизненным опытом. – Она торопливо обняла меня. – Не пойми это неправильно.

Мы покатились со смеху.

– Что смешного? – спросила Клемми, выходя из гостиной.

– Ничего особенного, дорогая, – сказала Оливия, пока я быстро убирала свой «подарок» обратно в пакет. – Я рассказывала тете Саре о том, что случилось на работе. Нам пора домой.

– Спасибо, что забрали нас из школы, – хором сказали девочки. Затем каждая обняла меня. Они мне действительно очень нравились. Как бы я хотела, чтобы у Фредди была сестра.

– Домашнюю работу они сделали, – добавила я, когда они уходили.

– И ты свою не забудь сделать, – подмигнув, сказала Оливия.

– Какую домашнюю работу? – спросил Фредди.

– Ту картину, которую мне нужно закончить, – ответила я.

Я не солгала. Мне действительно нужно было закончить картину. Покупатель, который приобрел предыдущую, заказал еще одну. На ней красовался морской пейзаж, я рисовала его по фотографии, которую сделала на островах Силли во время медового месяца. Мне почти не хотелось его продавать. Бирюзовый и аквамариновый оттенки притягивали меня, я словно была прямо там, в воде. Подальше от всего этого.

В ту ночь я воспользовалась советом Оливии. В любом случае довольно часто я ложилась спать раньше Тома. Он обычно зависал внизу, проверяя электронную почту. Пользоваться вибратором оказалось проще, чем я думала. Меня захлестнула волна удовольствия. О боже! И не представляла, что может быть так!

На следующее утро я проснулась, чувствуя себя… ну, на самом деле сияющей. Но при взгляде на Тома какая-то часть меня рассердилась. Подарок Оливии напомнил мне, как хорошо нам с Томом было вместе. И, вероятно, больше уже не будет. Но, в отличие от Хьюго, мой муж по крайней мере заслуживал доверия.

Когда Фредди перешел в выпускной класс – я с трудом могла поверить, что сын так быстро повзрослел, – начало нарастать напряжение.

– Тебе придется больше концентрироваться на математике и подобающих предметах вместо того, чтобы все время рисовать, – сказал Том.

– Искусство – подобающий предмет, – ответил Фредди.

– Да, – поддержала я. – Именно так. И мы это уже проходили.

– Мужчине нужны солидные навыки, которые его поддержат.

– Какой сексизм, – вырвалось у меня.

– Да ладно тебе, Сара. Ты не смогла бы прокормиться, если бы не я.

– Прости, мам, – сказал Фредди позже, когда мы остались одни.

– Все в порядке, – ответила я. Но все было совсем не в порядке.

Вскоре после этого мне позвонили из школы Фредди и сказали, что он прогулял и был пойман с друзьями в городе за курением.

– За курением чего? – спросила я, придя по вызову. Том был на работе, и я решила, что лучше ничего ему не скажу, пока не выясню все факты.

Куратор бросил на меня неуверенный взгляд.

– «Бенсон и Хеджес» [10] , полагаю.

Какое облегчение!

– Могло быть и хуже, – заметила Оливия, когда в тот же день приехала за девочками и я во всем ей призналась. Она бросила на меня понимающий взгляд. – Это же не марихуана и не крэк, верно?

Временами казалось, что Оливия слишком много обо мне знает. Обо мне прежней. Той, что все еще пыталась иногда проявлять себя.

– Как вы купили сигареты? – спросила я сына.

Фредди пожал плечами:

10

Марка английских сигарет.

– Одолжили у брата моего друга удостоверение личности.

– Но это незаконно.

– Разве? Все так делают.

– А ты не должен больше так делать. Я серьезно. Ты можешь получить предупреждение.

Фредди пожал плечами:

– Ну и что?

Внутри у меня все сжалось.

– Поверь, ты не хочешь попасть в полицейское досье.

Он рассмеялся:

– Я и не собираюсь, мам. Ты слишком много суетишься. И ты такая паинька-паинька!

Что бы он подумал обо мне, если бы правда выплыла наружу? Сын мог решить, что время от времени нарушать закон – это нормально, ведь родители подают пример своим поведением.

Потом Фредди отстранили от занятий за драку на площадке с мальчиком постарше. Тому досталось сильнее – у него был сломан нос. Такое от мужа мне уже не удалось скрыть. Тем более Фредди не разрешали возвращаться в школу целых две недели.

– Зачем ты это сделал? – спросили мы его.

– Он грубо отзывался о тебе из-за голых людей, которых ты рисовала.

«Вот видишь?» – говорило лицо Тома. Позже он набросился на меня в своей напыщенной манере.

– Это несправедливо и по отношению к нему, и по отношению к нам. Люди будут гадать, что у тебя в голове.

Я в бешенстве ушла. Том был таким ханжой. Часть меня чувствовала себя польщенной тем, что мой мальчик заступился за меня. Однако мне не хотелось, чтобы его травили из-за того, что я отличаюсь от других мам. Так и он выделялся среди одноклассников, а я по себе знала, к каким печальным последствиям это может привести.

В моей голове царил сумбур. А Том все контролировал. Не только меня, но и Фредди. Что бы мы ни делали, он все порицал.

К счастью, за несколько недель буря, кажется, успокоилась. Затем, пару недель спустя, Фредди ужасно повздорил с Томом за обеденным столом.