Ложь, которую мы произносим

– О чем ты?

– Помнишь, как ты жила здесь после рождения Фредди?

– Как бы я смогла забыть? Ты стала моим спасением.

Оливия обняла меня:

– И ты мне тоже кое-что показала. Мне нравилось, что в доме был младенец. Честно говоря, я тебе завидовала. А Хьюго ненавидел плач по ночам и беспорядок. Я поняла, что он не перенесет появления третьего, и это еще сильнее отвернуло меня от него. Потом, видя, до чего же ты несчастна, пытаясь сохранить равновесие между Фредди и Томом, я поняла: жизнь слишком коротка, чтобы продолжать бороться, когда отношения явно рушатся.

Выходит, вина была моя. Хотя бы отчасти. Из-за этого я почувствовала себя еще хуже.

– Ты ведь не расскажешь Тому или Хьюго, правда? – спросила она.

– Конечно нет.

Мне не нравился этот обман, но я была в долгу перед Оливией.

– Спасибо. Ты хорошая подруга.

И вот от нее пришло сообщение: «Срочно перезвони».

Трубку Оливия сняла сразу же.

– Мы ушли. – Ее голос был хриплым, взволнованным и испуганным одновременно.

– Что?

– Девочки и я. Мы переехали к Алексу.

Я все еще пыталась это осознать.

– А Хьюго знает?

– Я сказала, что у друга. Он станет расспрашивать тебя. Обещаешь ничего не говорить?

– Конечно, обещаю. Но, Оливия, ты должна ему рассказать.

– Я так и сделаю. Скоро. Просто дай мне подобрать подходящее время.

– Хорошо. – Я чувствовала себя неловко, но что тут можно было поделать?

И тут меня осенило.

– Кажется, все произошло так быстро, Оливия…

– Не то чтобы.

– Ты ведь начала встречаться с ним раньше, чем сказала?

– Сара, я же объяснила. Мы много лет работали вместе, еще до того, как я вышла за Хьюго.

Я спрашивала про другое, и она это знала.

– Это правильное решение, Сара. У меня словно гора с плеч свалилась.

– Но как же девочки?

– Они смогут видеться с отцом, когда захотят. Они ведь почти взрослые. Скоро обе пойдут в университет.

Я вспомнила, как одиноко мне было в восемнадцать.

– Какими бы взрослыми ни были дети, им нужны родители.

– Так вы с Томом в самом деле собираетесь оставаться несчастными до конца своих дней, потому что не хотите расстраивать постаревшего Фредди?

Я колебалась. Мне всегда казалось, что если родители собираются расстаться, то им лучше подождать, пока дети окончат школу. Но теперь меня терзали сомнения. Дети не становятся вдруг ответственными взрослыми в каком-то волшебном, заранее определенном возрасте. Им необходимо ощущать стабильность как можно дольше.

– Не знаю, – ответила я. – Но перед разрывом должно произойти что-то серьезное.

– А быть несчастными – это недостаточно серьезно.

– Не хочу повести себя как эгоистка.

Ее голос изменился.

– Так вот кем ты меня считаешь.

– Нет.

Она мне не поверила. Я и сама себе не верила.

– А как же Хьюго? – спросила я.

– Ха! Вот кто действительно эгоист и заботится только о себе. Посмотри, что он делал с тем беднягой из их школы.

– Да, но он тогда был маленьким. А те ужасные вещи, которые с ними творили, были гораздо хуже…

– Дело не в этом, Сара. Хватит, я больше не могла этого выносить. Послушай, мне хотелось поделиться с тобой, потому что ты была такой хорошей подругой. Я буду на связи.

И она положила трубку.

Оливия сказала: «Ты была такой хорошей подругой». В прошедшем времени.

Возможно, она позвонила убедиться, что я не проболтаюсь. Возможно, наша дружба была совсем не такой, как я думала. Но Оливия мне кое-что показала. Я не могла разрушить свою маленькую семью так же, как сделала моя подруга.

Так или иначе, Фредди, Том и я должны были найти способ двигаться дальше.

Глава 31. Том

Если бы я только знал, что это будут наши последние счастливые времена. Последние перед тем, как Фредди изменится навсегда.

Каждый день он вставал рано и перед школой выводил Джаспера на прогулку, а вернувшись с уроков, снова гулял с ним. С нами обоими сын стал вежливее.

– Пес приучает его к ответственности, – объясняла Сара.

Жена тоже вела себя гораздо дружелюбнее. Внимательнее слушала, когда я говорил с ней о работе. Садилась поужинать вместе, как бы поздно я ни возвращался из офиса. Несколько раз готовила мне яблочный крамбл – мой любимый пудинг. И вместо того чтобы рисовать, смотрела со мной телевизор. Все это еще сильнее вызывало во мне чувство вины из-за Хилари. Что ж, теперь с ней покончено. Верная своему слову, Хилари ни разу не пыталась со мной связаться.

На следующей неделе я как раз думал обо всем этом, выходя со станции «Олд-стрит» в сторону работы, когда зазвонил мой мобильный. Едва услышав Хьюго, я понял: что-то случилось. В его голосе звучал тот же ледяной ужас, как в школьные годы.

– Что такое? – спросил я. Мимо промчался курьер на мотоцикле. Грохот был таким, что пришлось попросить повторить ответ.

– Оливия бросила меня. И забрала девочек.

Хьюго действительно плакал. Это напомнило мне те ужасные ночи в нашем общежитии.

– Она говорит, ей нужно время, чтобы найти себя. Я спрашивал, есть ли у нее кто-то, но она мне не говорит. Сказала, что поживет у «друга», пока не разберется в себе. Не знаю, что делать без нее, Том. На самом деле не знаю.

Я старался утешить его, как мог. Но какой из меня советчик? Разве не я прелюбодействовал с Хилари? Так что был ничем не лучше.

В тот вечер я постарался уйти домой пораньше, хотя остальные все еще оставались в офисе.

Когда я рассказал Саре об уходе Оливии, та была явно шокирована.

– Где же тогда она остановилась?

– Я подумал, что у тебя могут быть идеи.

– Нет, – ответила Сара. – Ни одной.

– Мы должны пригласить Хьюго на ужин, – сказал я. – Он совершенно потерян.

– Конечно. Но я ведь дружу с Оливией, так что лучше мне держаться от вас подальше.

Хьюго зашел следующим вечером и был очень тих, но после нескольких рюмок немного оживился. Большую часть времени он болтал с Фредди о рок-группах. Они стали обсуждать кого-то по имени Блинк.