Ложка дегтя

Гусаров нехотя вышел из-за двери с ножкой от стула в руке.

– Дубину – на землю, а сам – к стене! – приказал Фил.

Оперативник подчинился. Только после того, как все забредыши скучковались у стены, солдат вошёл в комнату. За ним проскользнул Вит. Фил нацелил состар на Павла:

– Ну-ка ты, давай рассказывай, что у тебя за план!

– Какой план? – фальшиво удивился философ, стараясь не смотреть на оружие в руках солдата.

– Тот самый план побега, который вы только что бурно обсуждали.

– Что-то не помню… - заюлил Павел, но Фил угрожающе щёлкнул предохранителем, переводя состар в положение стрельбы одиночными.

– Погоди, дружище, давай разберёмся… - начал Гусаров, попытавшись осторожно подойти к солдату, но тот остановил его окриком и движением ствола. Убедившись, что сыщик не двигается, Фил снова обратился к философу.

– Давай, рассказывай, куда и каким образом вы собираетесь сбежать. И как вам в этом поможет Изобра с раздражем.

Павел вздохнул и под суровым взглядом Гусарова начал:

– Если вкратце, то ваши учёные значительно расширили законы диалектики…

Но Фил оборвал его:

– Это я уже знаю. Про раздраж тоже можешь не рассказывать. Повторить вопрос? Куда и как вы собираетесь бежать?

Снова в разговор вмешался Гусаров:

– Послушай, Фил. Я тебе скажу пару слов, а ты потом сам решай, что делать. Просто послушай меня.

Солдат отрицательно помотал головой:

– Я знаю ваши забредышеские штучки. Кого угодно заболтаете…

– Я не дилапер и не собираюсь тебя забалтывать. Дай мне сказать тебе кое-что. Ты ж под прицелом меня держишь! Что я тебе смогу сделать?

Гусаров поднял руки и для убедительности потряс ими.

– Пусть скажет, - предложил Вит, сжалившись.

– Ладно, говори, - согласился Фил.

– Тебе, конечно, наобещали всяческих благ после этого похода, - начал Гусаров.
– А я разочарую: тебя вместе с нами обессвойствят и отправят в Отстойник. Ты ведь не хочешь обратно в Отстойник, Фил? Ты родился нищесвоем и знаешь, что там за жизнь собачья.

– Откуда ты знаешь, что я из Отстойника? – удивился солдат.

– Не только вы умеете слушать чужие разговоры. Я случайно услышал ваш разговор на привале. Но это неважно. Важно то, что ты по возвращении снова станешь нищесвоем, а то и абстром.

Фил ухмыльнулся:

– Не ври! За что меня, рядового Народной армии, обессвойствливать?

– Потому что проект сверхсекретный, - объяснил Гусаров, внимательно глядя на руки солдата, держащего состар. Вит, заметив это, догадался, что опытный оперативник оценивает, можно ли выхватить оружие. Нелоголаз хотел о своей догадке сказать солдату, но не решился прервать разговор.

– Ну и что, что секретный? – продолжал недоумевать Фил.

– Вы, друзья, подслушали наш разговор и теперь знаете всё, - терпеливо объяснял Гусаров непонятливому рядовому.
– Да даже если бы и не подслушали, всё равно бы увидели действие раздража. То есть вы оба – нежелательные свидетели, которых надо устранить. И вас обязательно устранят.

Вит с изумлением увидел, что Фил колеблется. Сам нелоголаз не то, чтобы до конца поверил в слова Гусарова, но определённая логика в них была.

– Никто, кроме высших чинов Гвардии, не должен знать про раздраж, - добавил оперативник, не сводя глаз с оружия. – Я сам из спецслужб и прекрасно знаю всю эту кухню.

– У нас свидетелей не обессвойствливают… - засомневался солдат.

– Раньше не обессвойствливали, - возразил Гусаров. – Теперь у вас правят фашисты. Они любят всякие секреты и не любят, когда про эти секреты узнают посторонние.

– Но меня переведут в Народную Гвардию! – возмутился Фил. – Сам полковник Гвед обещал!

– Я слышал разговор полковника с другими гвардейцами перед отправкой сюда. Он хвастался, что обманул тебя, завлёк обещаниями. А ещё он приказал перехватить нас, когда мы будем выходить из Нелоги, и отправить всех четверых в Отстойник. Ты соскучился по Отстойнику, Фил?

Вит опять захотел вмешаться в разговор и сказать, что Гусаров не мог этого слышать, так как без понимальника он бы ни слова не понял из разговора полковника с Филом. Но кто его знает, может, этот прыткий оперативник знает их язык. К тому же Гусаров был совершенно серьёзен, и нелоголаз никак не мог понять, врёт он или правду говорит. Вит знал, что забредыши способны пудрить мозги так, как недоступно даже самому хитрому горожанину.

– Зачем тебе Гвардия, Фил? – улыбнулся Гусаров. – Грязная работа. Сначала ты будешь ловить забредышей, потом – инакомыслящих, потом – ещё кого. Фашисты всегда находят себе врагов, уж поверь; мы это уже проходили в своём мире. А потом фашисты убьют тебя во время очередной чистки. Потому что уже будет некого убивать, ничего другого они делать не умеют, а кровушки свежей хочется. Прикрутят тебе сотрудничество с нами, забредышами, и хана.

– Я не сотрудничаю с вами… - не очень уверенно проговорил Фил.

– А кто тебя слушать будет? Фашисты? Гвардейцы? Они не любят слушать разумные доводы, уж поверь. Ходил с забредышами в Нелогу? Ходил. Следовательно, общался; не мог же ты молча идти! А раз общался, значит, в расход!

Солдат упорно молчал.

– Просто не мешай нам выбраться, Фил, - продолжал дожимать Гусаров.
– А мы поможем тебе. Я не фашист и обещания сдерживаю. Я вытащу тебя в наш мир. Хоть у нас не сахар, обычная Потребиловка, но зато никого не обессвойствливают просто так, из-за цвета кожи.

– Нет, забредыш! – решительно отказался Фил. – Я уже пожил при Потребиловке. И не знаю, что хуже – толерантное общество или фашистское.

– По сути это – одно и то же, - грустно подытожил Павел, не обращая внимания на гневные взгляды Гусарова и Игната. – Две стороны одной и той же формации – капитализма.

Неожиданная реплика Павла привела Фила в чувство. Вит заметил, как тот словно сбросил с себя оцепенение. Солдат покрепче перехватил состар, перевёл ствол на Павла и скомандовал:

– Ну ладно, довольно болтовни! Так что там насчёт плана?

Философ вздохнул и, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Гусарова, промямлил:

– В общем, мы собрались связаться с Землёй… в смысле, с нашим миром. Для этого я взял с собой аппарат межмировой связи…

Вит припомнил, что подобную штуковину он видел в конторе Игната. И ещё вспомнил, что дилапер рассказывал про невозможность межмировой связи в Нелоге.

– Постой! – крикнул нелоголаз. – Зачем тебе аппарат? Он ведь здесь бесполезен!