Lubvi.NET

Южный ветер:

А это и не надо.

Рыжая ведьма:

Но ведь ты зовешь меня с какой-то определенной целью, не так ли?

Южный ветер:

Не так ли. Я действительно с самого утра думал написать сказку, но оказалось, что я абсолютно не привык работать на голом энтузиазме.

Рыжая ведьма:

В смысле?

Южный ветер:

Я пишу за деньги, понимаешь. Ты же постоянно слышишь, что журналисты продажные, что это вторая древнейшая профессия.

Рыжая ведьма:

Ну и?

Южный ветер:

Так вот. Мне нужен стимул, чтобы писать, чтобы хорошо писать. Понимаешь, фэнтези — пожалуйста, но сказка, простая сказка сейчас никому не нужна. Сказки нынче не в моде. А я просто хочу написать сказку. Я начал писать и понял, что у меня ничего не получается. Не выходит ничего хорошего. Я пишу, а сам думаю, что вместо этой сказки мог бы написать очередную статью и получить за нее деньги.

Рыжая ведьма:

Тебе так нужны деньги?

Южный ветер:

Да, нужны. А тебе разве нет?

Рыжая ведьма:

И мне нужны. Всем нужны деньги. Без денег в этом мире не прожить. Ладно, я поняла, что ты хочешь сказать. Вместо денег ты получишь очаровательную гостью с огненно-рыжими волосами. И это для тебя будет стимулом написать хорошую сказку.

Южный ветер:

Ну да. А ты и впрямь очаровательная?

Рыжая ведьма:

Есть немного. Во всяком случае, с мужиками у меня все в порядке.

Южный ветер:

Ну ладно, давай я тогда начинаю. А то боюсь, что не успею к окончанию твоей смены.

Рыжая ведьма:

Я вся в нетерпении.

Южный ветер:

Жила на свете ведьма. И было это не в мрачное средневековье и даже не в эпоху ренессанса. Нет. Было это в наши дни и даже в нашем городе. Ведьма была молода и красива. Но о том, что она ведьма, она только догадывалась.

Она не знала об этом наверняка даже тогда, когда смотрела в зеркало на свои красивые длинные волосы, выразительные глаза, на изящную линию губ. Даже ловя на себе жадные взгляды мужчин в метро, она ничего не знала о своей истинной природе. Не знала наверняка, но догадывалась. Ведь с каждым днем она становилась старше и мудрее и древняя ведьминская кровь шептала ей позабытые слова предков. Тени предков говорили с ней через ее плоть и кровь. И заклинали: «Бойся людей!»

Так повелось еще со времен древнего Египта и Вавилона, а может, и еще раньше, что люди не любили ведьм. Не любили их ни на юге, ни на востоке, ни на севере, ни западе. Женщины завидовали их красоте, а мужчины понимали, что, желая ведьму, они желают невозможного. Ведь обычный мужчина, даже если женится на ведьме, все равно не сможет обладать ею в полной мере.

Силу, которой владели ведьмы, приписывали то темным богам, то сатане, то бесам, с которыми они якобы имели сношения. Ведьм боялись, но едва начинались муки у роженицы или у кого-то прихватывала поясница, то люди бежали за местной ведьмой.

Рыжая ведьма:

А ты, как я смотрю, много знаешь…

Южный ветер:

В смысле?

Рыжая ведьма:

В самом прямом.

Южный ветер:

Что-то я не понимаю тебя. Ладно, продолжу я лучше. Хорошо пошло.

Рыжая ведьма:

Читаю внимательно.

Южный ветер:

Но и сами ведьмы были разные. Одни лечили людей, говорили по ночам с лесом и ловили на губах поцелуи северного ветра. Другие же, словно зеркала, отражали людскую ненависть, и люди гибли, порою даже целыми селениями. Гибли от отраженной в глазах ведьмы людской ненависти.

А наша ведьма была человеком настроения. Хотела и доводила до безумия мужчину, который решил, что приобрел над нею власть. А потом просто тихо и спокойно уходила, не сказав ни единого слова. Лишь странная кривая усмешка бродила по ее губам.

Когда-то из-за таких женщин начинались войны. Когда-то… Но сейчас люди воюют только из-за собственного чванства. И память о войнах прошлого хранят разве что бессмертные творения Гомера.

Но ведьма не всегда жила лишь для самой себя. Если она видела достойного человека, страдающего от тяжелого недуга, то она лечила его. И врачи, поставившие крест на больном, приходили в изумление. Но если она видела страдающего человека, которому лучше и не рождаться на свет, ибо много горя принесет он другим людям, то она просто останавливала ему сердце и шла дальше. Шла одной ей известной дорогой.

Рыжая ведьма:

Дальше…

Южный ветер:

Ведьма говорила с тенями давно ушедших своими путями великих мыслителей и поэтов, в шорохе московского ветра она слышала молитву крестоносцев на Масличной горе в ночь перед штурмом Иерусалима. Она даже догадывалась, о чем говорили сатана и Иисус в Гефсиманском саду, догадывалась, но никому не говорила.

Ведьма чувствовала свою вседозволенность. Ведь Творец далеко, а люди так близко. И особенно ее опьяняло чувство абсолютной власти над мужчинами. Когда фотомодель рвала на себе волосы, не понимая, почему парень ушел от нее к какой-то невзрачной на вид молодой девице, ведьма улыбалась и говорила себе: «Знай свое место, человек! Творец сделал меня такой, не тебе меня судить». И чувство власти над мужчинами опьяняло ее с еще большей силой. Ведь она знала, что и Пушкин, и Лермонтов, и Есенин посвящали стихи таким, как она, а не простым смертным женщинам.

Она не любила рушить чужие жизни просто так. Но делала это только тогда, когда ей не верили. Каждому важно, чтобы в него верили. Ведь древние боги и ушли из этого мира только потому, что в них перестали верить. А уж боги многое знали о ведьмах. Знали и в давние времена нередко приходили к ним, ища наслаждений, на которые не были способны даже их богини с сияющими глазами.

Рыжая ведьма:

Судя по твоей сказке, круче ведьмы нет никого. И над людьми у нее власть, и над богами. Так не бывает. На любое действие должно быть противодействие. Я не права?

Южный ветер:

Но всемогущих никогда не было и не будет среди смертных. Таков был замысел Творца. И была на свете сила, не подвластная ведьме. И имя этой силе было — рыцарь.

Рыцарь — это не тот, кто ходит закованный в железные доспехи. Истинный рыцарь мог родиться и безродным нищим, и сыном короля. По сути, это не имело большого значения. Были рыцари дороги и ветра, рыцари лютни и последнего прибоя. И кто-то из них любил ведьм и защищал их от людей, а кто-то служил инквизиции, ловил их и сжигал на костре.

Ведь среди истинных рыцарей с незапамятных времен существовала легенда о том, что первая ведьма убила первого рыцаря, а последнюю ведьму он полюбит. В этой легенде также говорилось о том, что первый рыцарь и первая ведьма вечно возрождаются и ищут друг друга. Но это всего лишь легенда. Как обстоят дела на самом деле — ведомо лишь одному Творцу. А Он редко что-то говорит даже ведьмам и истинным рыцарям.

А пока же ведьма, улыбаясь, смотрела на экран своего монитора и думала… А вот о чем она думала, ведьма, только Творцу и ведомо.

Рыжая ведьма:

Ведьма скорее всего думала о том, когда закончится ее смена. Но теперь она думает только об этой сказке.

Южный ветер:

Время близилось к полуночи, в окне упрямо маячила ущербная луна. Ведьма работала по ночам, так как днем она училась в институте.

Увы, работа у ведьмы была очень скучной. Но что поделать? Где найдешь хорошую работу без диплома-то? Сидит ведьма, обрабатывает накладные и грустит, а сама параллельно по аське болтает, чтобы хоть как-то тоску прогнать. Ведь при ущербной луне ведьмам бывает особенно грустно.

Человека, с которым ведьма общалось по аське, она в реале никогда и не видела и даже не представляла, кто он такой. Она только знала, что он старше ее и так же, как и она, живет в Москве.

Сначала собеседник ей абсолютно не нравился. Влез к ней в аську и, не спросясь, начал жизни учить, а этого ведьма больше всего в жизни не любила. Потом вроде как разговор нормальный пошел, обычный разговор за жизнь, каких у ведьмы было сотни. Ведь ведьма любила потрепаться по аське, особенно на работе. Главное, чтобы за этим занятием ее не застукал шеф.

Но все же что-то странное было в этом человеке, а что — ведьма никак не могла понять. Всю жизнь ее мучили странные вопросы. В самый неподходящий момент в голову лезли подозрительные мысли и образы. И она начинала смутно догадываться, что она не такая, как остальные. Но кто?

Он говорил простые и понятные вещи, а ведьме под обычными фразами мерещились странно-знакомые ассоциации. Словно что-то до боли знакомое всколыхнулось в ведьме, что-то древнее. Может быть, древняя ведьминская кровь даже через экран монитора почувствовала что-то… Что-то близкое, но все-таки противоположное.

Рыжая ведьма:

Накаркал, начальник отдела идет. На пятнадцать минут вырубаю аську.

Пока девушка создавала видимость работы, я не стал терять даром времени и продолжил писать. Как она снова включит аську, то сразу же получит большой фрагмент текста. Но перед тем, как продолжить сказку, я решил перечитать уже написанное.

Что-то странное было в этой сказке, написанной экспромтом. Ведьма, рыцарь. Рыцарь… Я невольно вспомнил тот случай, который недавно произошел со мной во время моих ночных прогулок. Тот странный полусон-полуявь. Святой, падшие и я, сжимающий несуществующий меч. Да, творчество выплескивает на страницы то, что находится у нас в подсознании.

Я продолжил писать…

«Как огонь чувствует приближение воды, как воздух ударяется о землю, как листья, что опадают с ветвей, знают, что сгниют и станут новым деревом, так рыцари и ведьмы будут бродить по земле до конца времен.

Все вечно. И в то же время нет ничего вечного. Потому что нечто становится ничем, а ничто потом превращается в нечто. Как огромный скандинавский змей Йормунгад, который пожирает свой хвост, обхватив под водой в кольцо земли Мидгарда, нашей земли.

И ведьма чувствовала, как шевелится великий змей, чувствовала, как Один спускается с Мирового Ясеня, чтобы незримо раствориться в толпе людей. А над ним, над московскими многоэтажками, парят два его ворона Хугин и Мунин, Думающий и Помнящий. Ведьма вздрогнула.

— Что с тобой? — спросила ее коллега по работе.

— Окно! — громко зашептала ведьма.

— Что окно? — поправила очки ее коллега.

— Там два ворона сидят.

— Какие во'роны? В такой то холод! Да еще в городе.

Ведьма вздохнула. Опять ее принимают за дуру. Вечно ей мерещится то, чего нет на самом деле. Вернее, нет для других. Ведь никому в здравом уме не померещатся во'роны на окне десятого этажа, или как в прошлый раз. Гарпия, сидящая на козырьке автобусной остановки.

Где кончается правда и начинается сказка? Сказка, играющая с правдой так, что тебе кажется, что ты постепенно сходишь с ума. Быть необычной в этом мире почти равноценно тому, чтобы написать на своем лбу ярким фломастером „шизофреник“.

А ведьма была необычной не только потому, что была ведьмой. Она и от своих коллег-ведьм отличалась тем, что главное для нее было не урвать кусок жизни и перекроить мир под себя, а жить в мире с этим миром. Словно великий Мировой Ясень Иггдрасель она стремилась пронзить своим сознанием каждую частичку мира, быть его мельчайшей пылинкой и в то же время скалой, сломанным клыком возвышающейся над морем.

С этим незнакомым человеком она чувствовала себя особенной, другой, еще более чуждой людям, чем обычно ей казалось. Ее чувства настолько обострились, что она даже слышала, как по небу с душераздирающими криками мчится Дикая Охота богов, хотя этого больше не слышал никто. Разве что другие боги да Творец, с грустью смотрящий на скованный холодом мир. Лишь заиндевевшие листочки Мирового Ясеня звенели словно одинокий колокольчик на дуге старой повозки. И имя той повозки было Время. Самый страшный враг всего живого.

— Кто ты?

— Я ветер. Я Южный ветер.

— Ветер? А ты умеешь петь?

— Да, но мои песни слышат лишь тролли, спрятавшиеся в дальних пещерах под корой земли, да эльфы, что уплывают в свои далекие земли на кораблях с лебединой головой.

— Ты это знаешь?

— Что?

— Что не все эльфы еще уплыли на Аваллон?

— Я многое знаю. Но во многих знаниях много скорби. Не так ли?

— Так. А какая, по-твоему, наибольшая скорбь?

— Видеть то, чего не видят другие, и при этом знать, что тебе никто не поверит.

— Я верю тебе. Но кто ты?

— Если ты вода, то я пламя, если ты земля, то я небо. Если ты закат, то я рассвет. Великий змей давно укусил свой хвост. Круг земной замкнулся.

— Ты отвечаешь так, словно бы родился далеко на востоке, где всегда тепло. Там ходят диковинные звери, там поют птицы в садах. Там даже слово смерть звучит как мед.

— Я жил на востоке и на далеком юге, я изъездил весь север в собачьей упряжке, я стоял на самой западной скале на берегу Великого моря, провожая взглядом корабли эльфов, берущие курс на Аваллон. Знаешь, у этих кораблей есть крылья. Подняв паруса и набрав скорость, они поднимаются в небо. Люди не умеют строить такие корабли.

— А ты человек?

— Что такое человек? Если человек — это тот, у кого есть две руки и ноги, то да, я человек.

— А глаза? Какие у тебя глаза?

— У меня серо-зеленые, но это мало кто видит. Даже на фотографии получаются всего лишь серые.

— Пришли мне свою фотографию.

— Она разочарует тебя.

— Пришли.

— Ушла.

— Действительно, у тебя зеленые глаза. Странно.

— Ты видишь это даже на фотографии?

— Ну да? А что тут такого? Я же…

— Кто ты? Теперь мой черед спрашивать.

— Я… я не знаю.

— А я знаю, ты ведьма.

— Ведьма? Ведьма! Да, я ведьма. Ты боишься ведьм?

— Нет, у меня есть только один враг.

— Кто же он?

— Это время.

— А кто твой друг?

— Мой друг — вечность.

Ведьма почувствовала, как дрожат ее руки, едва попадая по клавишам. Но она собрала волю в кулак. Ведь она никогда не позволяла никому манипулировать собой.

— А тобой никто и не манипулирует.

— Ты читаешь мысли?

— Иногда, когда они почти кричат. Так ты хочешь знать, кто я? Но для этого тебе надо понять, кто ты сама.

— Хочу. Хочу просто знать. Ведь ведьма — это та, что ведает, знает.

— А ты не испугаешься?

— Я не из пугливых.

— Тогда пойдем!

— Куда?

— Туда, где в лунной ночи блестит шерсть единорога, где пряный запах мандрагоры щекочет ноздри, где еще не была возведена Великая Китайская Стена. Мы пойдем туда, где не было еще ни государств, ни королей. В те времена, когда Мировой Ясень еще не уперся верхушкой в небеса, потому что был еще слишком юн, а Один не оставил еще свой глаз в залог великану Мимиру. Ты пойдешь со мной?

— А как?

— Просто дай мне руку.

— Руку?

— Ну да.

— Но как я почувствую твою руку?

— Да вот же она.

— Где?

— Вот. Чувствуешь?

Ведьма вздрогнула от неожиданности. Она отчетливо почувствовала, как на ее правую руку опустилась чья-то ладонь и бережно погладила ее пальцы. Она ошарашенно смотрела на свою ладонь, к которой едва ощутимо дотрагивалась какая-то невидимая сила. Ведьме было приятно. На ее щеках проступил легкий румянец.

— Чувствую…

— Тогда пойдем.

— Пошли».

Рыжая ведьма:

Я в сети. Ты что-нибудь еще написал?

Южный ветер:

Да, и немало.

Я скинул ей отрывок, который успел написать во время ее отсутствия, которое длилось не пятнадцать минут, а все полчаса, и тут же продолжил писать дальше. Как только получался более или менее законченный отрывок, то я сразу же пересылал его рыжей незнакомке.

Рыжая ведьма:

Я в шоке!!!!!!

Южный ветер:

????