Лучик света в царстве мрака

Так все и произошло. В этот день ко мне уже не приставали, а с завтрашнего дня все повторилось вновь – только теперь мальчишки доставали меня тогда, когда рядом не было учителей. В редкий день я не ревела – и не только из-за насмешек одноклассников, но и от воспоминаний об очередных побоях дома и в подъезде.

Так прошли две недели – очень черные недели для меня. Тогда у меня не было ни искры надежды в душе, не к кому было обратиться за помощью – родители не верили, что меня избивают в подъезде, да и сами били, то и дело. Мне оставалось лишь запираться в комнате и, сжавшись в комок на кровати, плакать от отчаяния и боли…

На третьей неделе учебы в классе появилась девочка, которая, по словам моих одноклассников, уезжала отдыхать с родителями. Вернулась она загорелая, и внешне мне сразу понравилась – темно-каштановые волосы до лопаток длинной, карие глаза, на губах играет улыбка. Девочки, да и некоторые мальчики тоже, обступили ее, расспрашивая о каникулах, а Марина с вдохновением рассказывала о море и различных животных, которых видела. Я слушала все это, затаив дыхание – вот бы и мне побывать в подобном месте…

На протяжении всех уроков и перемен обо мне так никто и не вспомнил – и я благодарила за это Марину, пользующуюся таким вниманием одноклассников. Собиралась выскользнуть после шестого урока из класса и побежать домой…. Но дорогу мне загородил мой главный обидчик – рыжий Сева.

— Не так быстро, оборванка,— произнес он,— сначала мы все должны оказать тебе почести.

И он начал вместе с дружками кривляться, как макака, то и дело, кланяясь мне.

— Позвольте проводить вас, королева помоек, в ваше имение,— говорили мальчишки издевательски,— у вас сегодня будет званый ужин, кажется? Из отбросов и очисток?

Этим они довели меня до слез – я бросилась вон из класса и остановилась только в конце коридора. Присев на подоконник, я зарыдала, спрятав лицо в ладонях, и не услышала, как кто-то подошел ко мне.

— Они просто свиньи,— услышала я голос девочки,— безкультурные и безжалостные.

Подняла голову, и увидела Марину – она смотрела на меня с искренним сочувствием.

— Я сказала им все, что о них думаю,— продолжила Марина,— они больше не будут доставать тебя.

— Спасибо,— отозвалась я тихо, стирая слезы,— до твоего прихода никто за меня не заступался…

Девочка громко фыркнула.

— Они все судили о тебе по одежде. Да, к тому же, не заметили, что тебе и без них плохо.

— А ты как заметила?— удивленно спросила я.

— Один твой вид говорит об этом. Когда к тебе обращаются, ты вздрагиваешь, словно на тебя кричат, и смотришь так затравленно, словно кругом – одни мучители. Я заметила это сразу же, и поняла – у тебя серьезные проблемы. Я права?

Я печально кивнула.

— Расскажи мне,— попросила Марина, присаживаясь рядом на подоконник,- может, я помогу. По крайней мере, тебе хоть немного легче станет.

Я рассказала обо всем, что меня тяготило – о смерти бабушки, о банде в подъезде, родителях-алкаголиках.

— Они не верят мне,— закончила я, едва сдерживая слезы,— и избивают еще почище банды…

— Ты не должна это терпеть!— возмутилась Марина,— обратись к Юлии Анатольевне, она поговорит с твоими родителями.

Я кивнула – да, наверное, она сможет помочь.

— Давай я тебя провожу немного,— сказала Марина, беря мой портфель,— вдруг мальчишки во дворе.

Я согласилась, вместе мы вышли из школы…. Мальчишек не было, и, едва пройдя за ворота, я остановилась, сказав:

— Ну, мне пора. Дальше ты со мной пойти не сможешь.

— До завтра, Кристина,— отозвалась Марина,— увидимся утром…

========== Глава 6. Прощение. ==========

— Здравствуй, нищенка,— пропели мальчишки, едва я вошла в класс,— мы тебя уже заждались…

— Прекратите,— оборвала их Марина, подойдя ко мне,— никакая она не нищенка! Вы не видите, что на ней хорошее платье? Ну и пускай не новое! Лично мне плевать на это!

— Ты не брезгуешь стоять рядом с ней?— спросил Сева, поморщившись,— смотри, заразит тебя еще…

Он не закончил – Марина, подлетев к нему, отвесила пощечину.

— Сволочь бесчувственная,— сказала она зло,— ей и так плохо, без твоих слов, разве не видишь? А ты ее еще больше с дружками зашугал! Ты даже не представляешь, что она переживает сейчас!

— И что же?— спросил Сева насмешливо,— сильную завшивленность?

— Родной отец порет ее каждый день без причины,— бросила Марина, стерев ухмылку с лица мальчика,— так, что Кристина порой сидеть не может. В подъезде банда избивает…. И никто не может помочь ей, избавить от страданий…

Мои обидчики потупились – видно было, что им стыдно.

— А тут еще вы со своими насмешками,— продолжала Марина,— какие же вы люди после этого, если так жестоко издеваетесь над беззащитной девочкой?

Слова эти сделали свое дело – Сева, подняв красное от стыда лицо, подошел ко мне. Я попятилась, по инерции, не зная, чего ждать, на лице мальчика застыло изумление…

— Видишь?— сказала Марина с горькой усмешкой,— теперь ты для нее – мучитель, и как ты это исправить сможешь, я не знаю.

— Прости нас, Кристина,— попросил прощения Сева за всех,— обещаю, мы больше не скажем ничего дурного тебе.

— Как я могу верить?— вырвалось у меня,— ты издевался надо мной две недели, не удосужившись задуматься, каково мне переживать это. Тебя не остановило ни заявление о смерти моей бабушки, ни мои рыдания – как я могу верить тебе после этого?

На глаза невольно навернулись слезы, я смотрела на своего обидчика, вид которого был жалким, и слышала, как в ушах звенит тишина…

И вдруг он встал на колени, поднял голову на меня и произнес:

— Прошу, прости меня. Я знаю, что я сволочь, но мне и, правда, очень стыдно. Можешь обругать любыми словами, но только скажи, что не держишь на меня зла…

Я увидела слезы в его глазах, и это сказало мне больше, чем только что услышанное.

— Теперь я знаю, что ты раскаиваешься,— сказала я,— и могу простить. Только не стой на коленях, ладно?

Сева улыбнулся и кивнул. И только сейчас я заметила, какой доброй может быть его улыбка.

— Прости нас, Кристина,— сказали его друзья, чуть ли ни в голос,— издеваться над человеком, которому итак туго живется – самое последнее дело. Мы выше этого.