Лучшая ошибка в его жизни

— Ты права. Да. И если у меня появится малейшая причина думать, что он может иметь к этому отношение, имей в виду, я не собираюсь брать на себя ответственность хранить чьи-то секреты.

Уильям Бэйлор Третий открыл дверь, и у него почти буквально отвисла челюсть при виде Мака.

— О. Я думал, это доставка. Я заказал китайскую еду.

— Я отниму у вас минуту.

Он шагнул вперед, и хозяин квартиры невольно отступил.

Дом был довольно приятный, огромный двухэтажный особняк в колониальном стиле, чересчур

большой для простого парня, не похожий на жилище, где могла бы расположиться Хоуп. Слишком помпезно. Мебель жесткая и неудобная, слишком много темного дерева.

— Послушайте, я занят.

— А вид у тебя совсем незанятой. Знаешь, какой у тебя вид? Как у мерзавца, который бьет жену. Да-да. Как у задницы, которая решила избить женщину в два раза слабее тебя. Просто по той причине, что ты можешь это сделать.

Красное лицо Бэйлора вдруг посерело в тон милой футболке.

— Я не знаю, что там наговорила вам Хоуп, но, если вы думаете, что сможете разрушить мое доброе имя и репутацию, стоит подумать еще раз. Я вас раздавлю.

— Я хочу знать, какого черта ты делал сегодня между двумя и тремя часами дня.

— Я не обязан перед тобой отчитываться. Только потому, что ты трахаешь…

Мак толкнул его к стене и зажал так, что ноги Бэйлора повисли в воздухе.

— Заткнись! Итак, между двумя и тремя.

— Я был в церкви. На встрече с администрацией. Восемь человек могут это подтвердить.

Мак дал ему повисеть еще несколько секунд, потом отпустил и, просто из принципа, пихнул с такой силой, что голова Бэйлора мотнулась назад и ударилась о стену.

— Убирайся из моего дома, — надтреснутым голосом выкрикнул тот.

— Если у меня появится малейший повод думать, что ты беспокоишь Хоуп, ответишь мне, — пообещал Мак на прощание.

И ушел, не дав Бэйлору произнести ни слона, разумеется, Андерсону Мак собирался сообщить более мягкую версию этой встречи и попросить проверить, так ли уж прочно алиби Бэйлора.

Может быть, восемь человек и видели его на встрече. Но не потому ли, что Бэйлор каким-то образом уз нал, что Хоуп появится на парковке в определенное время, и позаботился о железном алиби. А может, нанял кого-то, кто сделает за него грязную работу.

Конечно, это он придумал уже с натяжкой, но, даже если его визит имел один-единственный смысл предупредить Уильяма, что за ним присматривают, это того стоило. И еще было невероятно приятно стукнуть Бэйлора об стену.

Мак забил в навигатор адрес Уэйна Смодера. Добравшись, увидел маленькое ранчо. Гаража не было. И никакой машины, припаркованной возле дома. Он позвонил в дверь, постучал. Никакого ответа. Обошел дом через поросший слишком высокой травой двор и постучал в заднюю дверь. Он услышал какой-то шум позади и обернулся.

— Его нет дома, — сообщила женщина в большой соломенной шляпе, какие носят садоводы, рубашке с длинными рукавами и джинсах. — Часов в десять утра я видела, как он сунул в багажник чемодан. Я еще на прошлой неделе говорила, что пожалуюсь на него в городской совет, если не скосит траву. Ну, я и позвонила после того, как он уехал.

— А вы представляете, куда он мог поехать?

— Не имею ни малейшего понятия. Думаю, его семья живет где-то в Техасе. Не знаю, где именно. Я пытаюсь продать дом, а эта его трава как бельмо на глазу на моем заднем дворе.

Мак хотел узнать, где был Уэйн сегодня днем. Он вытащил из кармана визитку.

— Вы можете мне позвонит, когда увидите его снова?

— Наверное. Вы сумеете заставить его скосить траву?

— Вы мне только позвоните. Если будет надо, я сам скошу эту чертову траву.

Когда Мак вернулся домой, Хоуп заканчивала с Энчиладас, а шеф Андерсон наслаждался кофе и печеньем. Оба выглядели спокойными и довольными

Узел в животе немного ослаб.

— Привет! Все в порядке?

— Все отлично. — Андерсон вытер губы бумажной салфеткой. — Спасибо, что подтолкнули Хоуп рассказать о волонтерской деятельности в «Пути Глории». Хорошая организация, кстати. А информация о связи Хоуп с клиентками и их семьями очень полезна. Она уверена, что никто не знает ее как Хоуп Минноу, но все равно, теперь у нас есть сведения.

— Я ездил поговорить с бывшим мужем Хоуп, Уильямом Бэйлором Третьим, — сообщил Мак и схватил печенье с тарелки.

— Сегодня утром я позвал вас вместе со мной послушать некоторые свидетельские показания. Однако это не значит, что я разрешил начать собственное расследование.

— Я и не ждал приглашения. Он сказал, что был на встрече с администрацией сегодня днем. Мне бы хотелось проверить его алиби.

— Будет. Но сделайте нам и себе одолжение. Преподобный Минноу сказал, что нанял вас обеспечивать защиту Хоуп. Почему бы вам не сосредоточиться на этом, а мы займемся ублюдком, который все это творит.

 Мак не собирался давать обещаний, которые не сможет выполнить.

— Я постараюсь не путаться под ногами у вас и ваших людей, шеф, если буду уверен, что вы делаете все чтобы вычислить, кто стоит за угрозами и сегодняшней стрельбой.

— Мы все выясним, можете не волноваться.

С этими словами Андерсон вышел через парадную дверь. Мак уселся на барный табурет.

— Трудно верить человеку, у которого на подбородке крошки от печенья.

Хоуп улыбнулась.

— Любой повар воспримет это как комплимент. Мои печенюшки были так хороши, что он буквально втягивал их, как воздух.

— Печенюшки хороши, а как поживают Энчиладас?

— Пока все идет как надо. Ужин будет готов через час.

— Помощь нужна?

Хоуп немного удивилась.

— Ну, не помешает. Ты умеешь готовить гуакамоле?

— Авокадо, помидоры, лук, соль. С лаймом или без лайма?

— С лаймом.

— Что ж, думаю, я справлюсь.

Гуакамоле получился отлично, Энчиладас — одно из лучших ее творений, а «Маргарита» просто волшебная. Может быть, потому, что сегодня она была близка к тому, чтобы никогда больше не ощутить вкус «Маргариты». Эта перспектива делала текилу в сто раз вкуснее.

Они поужинали на веранде. Мак зажег несколько фонариков, нашел телеканал, где играли мексиканскую музыку, выставил колонки наружу, и скоро Хоуп уже отстукивала пальцами ритм «La Вamba» Ричи Валенса.

— Это было прекрасно, — сказал Мак — Серьезно, теперь твои Энчиладас на первом месте, я буду приходить раз в неделю до скончания дней.

Она подняла бокал и отсалютовала ему.

— Ты говорил с отцом о том, что произошло сегодня днем?

— Пока нет. Мы договорились, что я буду посылать сообщения по вечерам. Вчера я так и сделал.