Лучшая половина мафии (Крестная мать)

Нино явился с букетом весенних цветов, который театрально преподнес Софии, опустившись на одно колено. Броский наряд дизайнера служил прекрасной рекламой его собственной коллекции. Он обладал безупречным художественным вкусом, как и София, а его острый ум и живой юмор сделали атмосферу ужина непринужденно веселой.

София проделала долгий путь от мытья полов в монастыре и посуды в кафе, когда ей приходилось работать, чтобы прокормить себя и больную мать. Ее взлет оказался таким стремительным, что иногда она испытывала суеверный страх, что это все может так же быстро закончиться. Временами хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться в том, что это не сон. София была несказанно счастлива, и, кроме того, собственный успех позволял ей чувствовать себя независимой от мужа, от семьи Лучано.

Она знала, что родители мужа давно хотят внуков, и решила после презентации первой серьезной римской коллекции родить ребенка. Теперь до родов оставался месяц. Константино надеялся, что она оставит работу, однако София решительно воспротивилась этому, не желая расставаться с любимым делом после рождения ребенка. Они повздорили на этой почве, но ей всегда удавалось найти подход к мужу. Так случилось и сейчас. Дон Роберто благосклонно отнесся к ее бизнесу и, казалось, даже гордился ее успехами. Благодаря его финансовой поддержке София смогла подписать контракт с дизайнером Нино Фабио. Они стали деловыми партнерами, и Нино, который совсем не сразу согласился принять ее предложение, привнес в общее предприятие не только свой талант и опыт, но и множество дорогих и влиятельных клиентов. И этот ужин, о котором написала светская хроника модных журналов, был лучшим доказательством того, что их партнерство оказалось взаимовыгодным.

София вряд ли была бы такой веселой и счастливой, если бы знала, что сын, которого она бросила на произвол судьбы, именно сейчас собирается приехать в Рим с Джорджио Кароллой. Она иногда думала о нем, а когда очутилась в родильной палате и у нее начались схватки, лицо белокурого младенца стояло перед ее внутренним взором… Карло Лучано родился на рассвете в окружении лучших врачей и заботливого персонала, в палате, заваленной охапками цветов, в присутствии гордого отца и любящего мужа.

Родильное отделение находилось в противоположном от главных операционных крыле больницы. Палата Джорджио Кароллы размещалась на другом этаже того же здания. Пол Каролла и Роберто Лучано были одновременно в одной больнице, не догадываясь об этом.

У Роберто и Грациеллы уже была внучка, дочь Терезы и Альфредо. Но мальчик — совсем другое дело. Роберто носил его по коридору, крепко прижимая к груди и сияя от гордости. Он разговаривал с ним на непонятном языке и сообщал каждому, кого встречал в коридоре, что это его внук, не упуская при этом такие важные детали, как рост и вес младенца.

С этой минуты Константино действительно стал «номером первым» и Роберто наделил его еще большими полномочиями в семейном бизнесе.

Когда Роберто позвонил в Нью-Йорк Альфредо, чтобы поделиться с ним радостью, тот терпеливо выслушал отца, но восторгов его не разделил.

Альфредо валялся на кровати в спальне, когда Тереза вышла из ванной, расчесывая волосы.

— Ну, как они там?

— Прекрасно. Здоровый мальчик, весит восемь фунтов. Отец рехнулся от радости.

— Вот было бы здорово, если бы он когда-нибудь сказал что-нибудь о Розе. Просто поинтересовался бы, как она.

— Он всегда это делает.

— Не лги. Может быть, твоя мать — да, а отец никогда. И еще он никогда не спрашивает про меня. Как будто я для него не существую.

— Он всегда спрашивает о тебе. Прошу, не начинай…

— Не начинать? По-твоему, я не имею права ничего сказать? Твой отец увидел Розу впервые, когда ей исполнилось три года. И сколько раз с тех пор? Только один. Она даже не знает, как выглядит ее дедушка.

Альфредо вздохнул, перевернулся на другой бок и ослабил узел галстука.

— Отец всегда хотел внука. Может быть, в следующий раз…

— Может быть… Они относятся к тебе так, как будто ты второсортный. Могу представить, какой щедрый подарок получат София и Константино… Как они назвали мальчика?

— Карло.

— Что он им подарил?

— Я не спрашивал. — Лицо Альфредо побелело от ярости. — Это не наше дело. Не жди меня, я буду поздно.

Не успела Тереза возразить, как входная дверь за ним закрылась. Она позвала дочь, и, по обыкновению, они сели ужинать вдвоем. Девочка слышала, как ссорятся родители, и по резкому жесту, каким мать указала ей на стол, она догадалась, что отец опять не будет с ними ужинать.

— У твоей тети Софии родился сын.

Роза хотела расспросить о младенце, но мать устало потерла лоб, сказала, что не голодна, и вышла из-за стола. Раньше Тереза пыталась помочь мужу с контрактами, которые тот приносил домой, — Альфредо с трудом разбирался в бумагах. Однако он категорически отказался от ее помощи и, хотя часто спрашивал совета, не позволял ей вмешиваться в свои дела. Во многом полагаясь на знания и опыт жены, он отказывался признавать за ней то и другое.

Альфредо пришлось немало покорпеть над сложными инструкциями по ведению бизнеса, которые присылал ему отец. Контроль за импортом и лицензирование товаров, ввозимых в США, требовали больших затрат времени и сил. Тереза вскоре поняла, насколько мало Альфредо в действительности занимается коммерцией, как и остальные люди дона Роберто в Америке. У нее были все основания предполагать, что Альфредо выполняет лишь какие-то незначительные поручения отца, а тот старается держать сына в стороне от главных дел. Но от каких? Она была достаточно умна, чтобы не делиться с мужем своими подозрениями, однако понимала, что огромное состояние семьи Лучано достанется не им.

Они хорошо жили: роскошная квартира, солидный счет в банке, драгоценности и дорогая одежда. Но каждый раз, когда они приезжали на Сицилию, Тереза замечала, что София и Константино живут совершенно по-иному. Даже принимая в расчет, что бизнес Софии процветает, она не могла без зависти думать об их апартаментах в центре Рима, «Роллс-Ройсах» и положении в высшем обществе. Тереза не сомневалась, что дон Роберто оказывает им финансовую и моральную поддержку, и не отказывалась от мысли добиться для себя и Альфредо того же.

Со слабостью мужа, с недостатком у него интереса к их браку и внимания к дочери она давно смирилась, потому что не переставала любить его с того дня, как впервые увидела. Тереза предполагала, что он любит ее по-своему, хотя и редко прикасается к ней. Она научилась жить без физической близости, но боялась потерять Альфредо навсегда.

Тереза была уверена, что другой женщины у него нет, о чем свидетельствовало отсутствие обычных в таких случаях признаков. Большую часть времени Альфредо проводил у телевизора или в гараже, где возился с автомобилями старых марок.

Тереза была настолько уверена в отсутствии соперницы, что укоряла себя за желание вскрыть ящик в его письменном столе. И все же однажды не удержалась. Она расковыряла замок перочинным ножом и открыла ящик. Начав обыск, она уже не могла остановиться. В ящике оказалось второе дно, где она нашла пачку чековых книжек и счетов, о существовании которых не догадывалась. Она переписала их и убрала назад, после чего последовательно и тщательно обыскала всю квартиру.

Она не обнаружила ничего подозрительного ни в гостиной, ни в спальне, хотя перерыла каждую полку в шкафах. Затем она принялась за одежду и проверила каждый карман в его костюмах. Чуть не плача, злясь на саму себя, она продолжала поиски до тех пор, пока не нашла в пиджаке упаковку презервативов. Тогда она поняла, как жестоко ошибалась в нем.