Лучше, чем идеально

Дерек слушает музыку в наушниках. Вокруг так тихо, что я слышу песни. Ретро-музыка из 50-х или 60-х мягко заполняет палатку. Песни меня успокаивают. Я погружаюсь в сон, пытаясь не думать, что Дерек спас меня от паука. Или спит рядом со мной. Напоминаю себе, что он неравнодушен к девушкам подобным той, с розовой прядью в волосах, той, которую он больше никогда не увидит.

Не осознавая этого, он был моим героем в этот вечер. Он и сейчас мой герой, везущий меня в Техас и оставшийся со мной, вместо того чтобы пойти и потрахаться с той девчонкой.

— Спасибо, — засыпая, бормочу я, понимая, что он не может меня услышать в наушниках. Это здорово, понимать, что, как минимум, сегодня ночью я под защитой... Дерека, который находится здесь и убедится, что я не буду атакована пауками... или надоедливыми мыслями, что меня все бросили.

Мне снится сон об Аляске. Я замерзаю и не могу согреться. Я застряла в середине ледяной горы и не могу выбраться. Сделаю все что угодно лишь бы перестать дрожать. Ветер холодный, поскольку вокруг снежная буря. Каким-то волшебным образом я выбралась из ледяной горы. Теперь я иду по снегу, голая, замерзшая до смерти.

Сквозь сон я поворачиваюсь, чтобы найти более удобное положение, с трудом понимая, что я не на Аляске, а по-прежнему в палатке. Мне холодно... температура воздуха снизилась, и я дрожу. Мои руки упираются во что-то теплое. Какой-то островок тепла. Я придвигаюсь к нему поближе и обнимаю.

— Эштин, что ты делаешь? — произносит глубокий мужской голос.

Дерек. Я не открываю глаз, но узнаю его. Его манера растягивать слова уникальна и бесподобна, как горячий шоколад. Я хочу, чтобы он был моим защитником, хотя бы эту ночь. Если он покинет меня, я буду одна-одинешенька.

Не хочу быть замерзшей и одинокой. Не сегодня.

В сонном состоянии я говорю себе, что буду делать все, чтобы удержать его здесь, со мной.

— Не бросай меня, — бормочу на его груди и неконтролируемо дрожу.

— Не брошу, — его руки обнимают меня, и я чувствую себя в безопасности... далеко от айсберга в моем сне, одиночества в сердце и боли от потери всех, кого я любила. 

Глава 35

Дерек 

Я просыпаюсь с эрекцией. А моя рука обнимает Эштин. Мы лежим в позе «ложки», словно женатая пара, и ее длинные волосы находятся на моем лице. Цветочный аромат духов напоминает мне, что хотя Эштин и разговаривает жестко, а также играет в футбол, она на сто процентов женщина. Я делал все возможное, чтобы остаться на своей стороне матраса, но она придвигалась ближе. И ближе. Потом она сказала мне, что замерзла, и попросила меня обнять ее, что я и сделал.

Это была моя первая ошибка.

Я быстро убираю руку и отодвигаюсь, чтобы между нами было некоторое расстояние. Мне нужно остыть. Она была полусонная, когда попросила обнять ее, так что надеюсь, она ничего не вспомнит. Я не собираюсь играть роль ее временного бойфренда, пока мы едем в Техас.

Розоволасоя Кэрри — мой тип. Она обиделась, после того как я отверг ее, когда она спросила, хочу ли я провести ночь в ее палатке. Я сказал ей, что я работаю как телохранитель Ее Величества.

Керри надеялась хорошо провести время.

Эштин надеется найти кого-то, кто не бросит ее.

Когда она потянулась ко мне, это было просто потому, что я был теплым телом? Или это было потому, что это был я? Не важно. Я расстегиваю молнию палатки и иду разжигать костер. Как я здесь оказался? Это все из-за той чертовой проделки со свиньей. Гребаные поросята причина того, что я здесь, а не в комнате общежития в Реджентсе.

Эта поездка только на несколько дней. В течение пары дней я могу делать все, что угодно. Даже оставаться подальше от Эштин насколько это возможно. Я слышу движение в палатке, прежде чем она высовывает голову.

— Привет, — говорит она.

— Привет.

Я указываю на коробку «Поп Тартс» на капоте машины, но не собираюсь поддерживать зрительный контакт с ней. Вместо этого я смотрю на пламя костра, который я только что разжег.

— Я достал кое-что позавтракать.

Она открывает коробку.

— Спасибо, — бормочет она, откусывая печенье.

Я наклоняюсь вперед, опираясь на локти, и задаюсь вопросом, что мне следует ей сказать.

— Нам следует собраться и выехать в ближайшее время, — говорю я стоически. — Нам еще далеко ехать.

Следующие двадцать минут мы проводим собираясь. Она не смотрит в мою сторону, когда мы выезжаем из кемпинга и направляемся к нашему следующему месту назначения.

— Хочешь поговорить о прошлой ночи? — спрашивает она.

— О той части, где ты заигрывала с теми парнями, или о той, когда просила меня обнять тебя?

— Я не заигрывала с теми парнями. Мы разговаривали о футболе.

— О, все правильно. Тебе нравятся только те парни, которые играют в футбол.

— Что ты имеешь в виду? — Когда я не отвечаю, она говорит: — Может нам следует начать с того, что ты был весьма дружелюбен с той девушкой с розовой прядью в волосах. Она определенно хотела секса.

— Это же отлично. Никакого эмоционального участия. Никаких обязательств. Вот, что я называю идеальными отношениями.

— Это то, что я называю распутством, — она изгибает верхнюю губу в отвращении. — Мне жалко твою будущую жену. Она обречена быть очень одинокой женщиной.

— И мне жаль твоего будущего мужа, которому суждено разочаровать тебя и твои высокие ожидания.

— Высокие ожидания? Мои ожидания не высоки.

— Правда? Тогда не жди, что я буду твоей грелкой каждую ночь.

— Я и не жду.

Эштин утверждает, что ей необходимо тренироваться каждый день, даже притом, что мы в пути. Девушка предана своему делу, я дам ей хоть это. Она ищет в телефоне ближайший парк, но ничего не находит, так что, в конце концов, я еду кругами, высматривая открытую площадку.

Мы находим старшую школу с футбольным полем на заднем дворе.

— Сюда? Это лучше чем парк, потому что ты можешь бить по настоящим воротам, а не воображать их.

— Я не могу тренироваться здесь. Это частная собственность школы. Кроме того, кругом забор и ворота заперты, — Эштин качает головой.

Я искоса смотрю на нее.

— И?

— Не думаешь ли ты о незаконном проникновении, — говорит она.

— Да.

Она продолжает протестовать, пока я паркуюсь рядом с полем.

— Да ладно тебе, — говорю я. — Сейчас лето и никого здесь нет. Поверь мне, в этом нет ничего страшного. Никто не заметит.

Я иду к воротам. Эштин остается в машине еще на несколько секунд, а затем идет следом, захватив футбольный мяч и подставку для него с заднего сидения.

— Это плохая затея, Дерек, — говорит она с паникой в глосе. — Я не делаю ничего противозаконного. Я не могу делать что-то противозаконное. Если нас поймают...