Лучше, чем идеально

— Прямо сейчас я очень сильно хочу тебя поцеловать.

— Ты обычно спрашиваешь девушку или просто делаешь это?

— Обычно я просто делаю это.

Прежде чем мозг обдумает последствия, из меня вырываются слова:

— Так чего же ты ждешь?

Уголок его рта насмешливо приподнимается, но это не из-за самоуверенности. Думаю, он шокирован, что я не врезала ему по лицу и не выскочила из машины. Я бросаю ему вызов. Его рука обхватывает мою шею, большим пальцем он нежно ласкает чувствительную кожу. О, теперь у меня большие неприятности, потому что я этого хочу больше, чем он.

Я задерживаю дыхание, когда Дерек наклоняется ко мне. Кончиком языка я облизываю губы, страстно желая узнать каково это ощутить его губы на своих.

У него прерывистое дыхание.

— Проклятье, это сексуально.

Я широко улыбаюсь.

— Знаешь, нам не следовало играть в такие игры, — шепчут мои напряженные губы напротив его.

— Знаю. Это очень плохая идея, — соглашается он, но не похоже, что он собирается отступать.

— Лучше бы тебе быть в этом столь же хорошим, как ты думаешь.

— Я лучший, Лапочка.

Я слегка поворачиваюсь, зная, что должна защитить себя и забежать в дом, но мне хочется продолжить игру. Он хочет этой игры, так что я буду играть единственным способом, который мне знаком. Я знаю парней типа Дерека. Им нравятся, когда им бросают вызов, и игра в кошки-мышки.

Настало время поиграть за мышку.

— Подожди, — я кладу руку ему на грудь. Я чувствую мышцы под его рубашкой, и как сильно бьется его сердце. — Возможно, наши манеры целоваться несовместимы.

— Посмотрим, — шепчет он, затем приближается и оставляет неспешные, чувственные легкие поцелуи на моих губах. Я подавляю стон. Эти небольшие поцелуи предназначены для того, чтобы довести меня до безумия. И они делают это. Черт с ним!

— Как тебе это? — спрашивает он.

— Ммм...

Его язык исследует линию моих губ.

— И это?

Ну все! Теперь я определенно иду ва-банк. Я обхватываю его шею и притягиваю ближе, так что мы целуемся по полной программе, мои губы вжимаются в его, он ощущается необычно и хорошо, а мое тело начинает превращаться в жидкий огонь...

Его губы размыкают мои. Его горячий гладкий язык исследует мой. Наши языки сплетаются в сексуальном танце. Мне безумно нравится этот способ.

— Думаю, мы совместимы, — стонет он напротив моего рта.

— Думаешь? — у меня учащенное дыхание, и я хочу, чтобы это продолжалось и дальше.

— Может нам стоит продолжить для большей верности, — рукой он медленно стягивает резинку с моего хвоста и волосы падают на плечи.

— Эй, — говорит он. — Почему твои глаза закрыты?

Я пожимаю плечами.

— Посмотри на меня, Эштин. Я не хочу быть каким-то обезличенным парнем.

Я открываю глаза. Его губы блестят в слабом свете, отбрасываемом с крыльца.

— Знаешь, что ты похожа на принцессу воинов? — он осторожно смахивает волосы с моего лица. — Такая красивая.

Момент слишком напряженный и ощущается реальным. Это не похоже на игру, даже если я знаю, что это так. Это сбивает с толку мои уже потрепанные эмоции, чего он и добивается.

— Ты серьезно?

Мой вопрос имеет большое значение, потому что если он серьезен, значит, игры закончились.

Он колеблется, затем откидывается назад в водительском кресле.

— Ты уже должна знать меня. Я ничего не воспринимаю всерьез.

— Так я и думала.

— По правде, — добавляет он, — я надеялся, что ты разрешишь мне сделать фотку нас с тобой, чтобы я мог разместить ее в интернете и позлить твоего экс-бойфренда. Как насчет этого?

Разместить фотографию в интернете? Я была почти готова проболтаться Дереку о своих чувствах к нему, а для него это все было шуткой.

— Как насчет того, что это «несвидание» официально закончено, — я отталкиваю его и выскакиваю из машины, как только даю себе клятву больше никогда не играть в игры с поцелуями с Дереком Фицпатриком. 

Глава 29

Дерек 

Ну, я сертифицированный мудак. Я не хотел сближаться с Эштин. Целовать ее так чертовски хорошо… что заставляет меня хотеть потерять с ней контроль. Поэтому я сочинил эту идиотскую историю о размещении фотографии нашего поцелуя в интернете. Не вижу другого способа оттолкнуть ее достаточно далеко, чтобы она возненавидела меня.

Эштин не просто случайная девушка. Она сестра Брэнди и девушка, которая не будет встречаться с парнем, думающим что, в конце концов, у них несерьезные отношения. Ее бросила мать, ее бросила сестра, ее может бросить отец. Мне нужно, чтобы она думала обо мне как о мудаке, потому что происходящее между нами не важно, скоро я уезжаю и не вернусь.

Я кладу футбольный мяч перед дверью ее спальни, понимаю, это паршивый способ задабривания, но не представляю, что еще можно сделать или сказать. Я знаю, что он ей понравился, к тому же она рассматривала подписи «Далласских ковбоев» так, словно в них зашифрован некий футбольный секрет.

Утром я еще полусонный, когда ко мне заходит Брэнди. Она одета в шорты и футболку, обтягивающую ее беременный живот. Вслед за ней забегает Фалкор с изгрызенным мячом в пасти. Он усаживается рядом с моей кроватью и роняет сдутый покрытый слюнями мяч. Автограф Эйкмана разорван пополам... некоторые подписи исчезли, скорее всего, проглоченные зверем.

— Он сжевал его, — шокировано бормочу я.

— Знаю, это так забавно! Эштин бросала его этим утром ему во дворе, учила приносить назад.

Дерьмо. Определенно, Эштин знает, как сказать «пошел ты» не используя слов.

— На следующей неделе мне назначено УЗИ, — возбужденным тоном сообщает мне мачеха. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

— Нет, спасибо.

— Ну, пойдем же. Так как вашего отца здесь нет, я очень-очень хочу, чтобы вы с Джулианом были там, — эта женщина не осознает, что это может быть для меня странным — пойти с ней на УЗИ. — Я могу забрать вас с Джулианом после того, как... — я практически слышу, как в ее голове крутятся ржавые шестеренки. — А потом я могу свозить вас с Джулианом на сбор урожая яблок. Вам понравится!

— Сезон сбора урожая яблок наступит осенью, — напоминаю я ей.

— Ох. Ладно. Потом мы можем заняться чем-нибудь еще. Чем-то супервеселым.

Супер.

— Что если просто пойти пообедать? — по крайней мере, я буду избавлен от необходимости есть одно из ее домашних блюд. Я сижу и стараюсь не пялиться на ее растущий живот.

— Значит, ты идешь?

Я смотрю ей в лицо и умоляю себя пожалеть ее. Думаю, если бы она была моей женой, я бы хотел, чтобы кто-нибудь сходил с ней.