Лучшее лето в её жизни
Шрифт:
– И что будет? – спрашивает Алис.
– Что представила, то и будет, – отвечает голос доны Катарины.
– А если я упаду? – спрашивает Алис.
– Не упадешь, – отвечает голос доны Катарины.
– А если у меня не получится? – спрашивает Алис.
– У тебя получится. У тебя все получится. Главное – представь как следует. А потом делай шаг назад.
А когда Алис поверила, что да, что действительно получится, на тумбочке заорал петух.
Как тут было не разозлиться?
Алис открывает дверь и несколько секунд
«Кролик!» – догадывается Алис.
За последние несколько месяцев она привыкла, что маленький черно-белый Кролик, похожий на крошечную пеструю коровку, ежедневно встречает ее у дверей и, смешно похрюкивая, лезет целоваться.
– Кролик! – зовет Алис, разуваясь. – Кролик, выходи, я дома! Ну не дуйся, Кролик, я не нарочно тебя стукнула утром! Кролик! Выходи, а то останешься без ужина!
Алис находит Кролика в ванной. Он лежит на боку возле унитаза – уже холодный и твердый, как деревяшка.
Алис не плачет. Какое-то время она просто сидит на унитазе и, нагнувшись, двумя руками гладит шелковистую шкурку. Потом встает. Зажмуривается. Делает шаг назад. Другой. И, пятясь, выходит из ванной в коридор. Не глядя под ноги, нащупывает туфли.
Щелкает дверной замок.
Зажмуренная Алис уверенно спускается по лестнице, как будто всю жизнь ходила задом наперед.
– Что и требовалось доказать, – невнятно бормочет Кролик, поднимаясь на задние лапки и зубами вытягивая цветную ватку из шуршащего пакетика на подзеркальном столике. – Теперь ученый совет у меня попляшет. Свора ретрогадов! Часы им подавай! Жилетный карман! Книжки без картинок и разговоров! Какая Алиса сегодня поведется на книжку и часы?
Кролик смачивает ватку ацетоном и тщательно оттирает черные пятна со спины и мордочки.
– К каждой Алисе должен быть свой подход, – мурлычет он, и его розовый носик довольно подергивается. – К каждой Алисе должен быть свой подход…
Одинокие ворота
– …обычно-то в это время у нас тепло. – Женщина ерзает на сиденье, устраиваясь поудобнее. Она очень маленькая, такая маленькая, что ноги в черных резиновых ботах и серых, крупной вязки шерстяных чулках не достают до пола и беспомощно болтаются. На коленях женщина держит корзину, наполовину затянутую белой тряпочкой. Мигел заглядывает под тряпочку: там сидит на редкость уродливая утка с красными кожистыми кругами вокруг глаз. – Вот, – говорит женщина, – утку золовка подарила. А зачем мне утка? Я кроликов развожу. Кролики у меня отличные. Жирные! Вот такие! – женщина разводит руки, показывая, какие жирные у нее кролики.
Мигел представляет себе жареного кролика, и его начинает мутить от голода.
Вот черт, думает он. Что ж я с собой бутербродов-то не взял… И Эваришту хорош. Мог бы предупредить…
Мигел находит взглядом Эваришту. Эваришту откинулся на спинку сиденья, надвинул шляпу на глаза и, кажется, крепко спит.
Тоже, что ли, поспать? – думает Мигел. Он закрывает глаза и пытается задремать, но женщина не позволяет. Несколько секунд она пристально смотрит на Мигела, потом осторожно прикасается к его руке.
– А господин
женат? – спрашивает она шепотом.Мигел отрицательно качает головой.
– Но у господина есть невеста? – не унимается женщина. – У такого красивого молодого человека не может не быть невесты.
Мигелу становится смешно. Он открывает глаза и потягивается.
– Нет, тетушка, – говорит он. – Нет у меня невесты! Пойдешь за меня замуж?
Женщина хихикает, прикрыв ладошкой почти беззубый рот. Вот шутник! Скажет тоже – замуж!
Внезапно она поворачивается, придерживая свою корзину, и пронзительно кричит куда-то в глубь салона:
– Фатиня! Фатиня! Ну-ка иди сюда!
– Зачем? – откликается девичий голосок.
– Иди, говорю! – кричит женщина еще громче. – С молодым человеком познакомлю! Молодой человек не женат!
Пассажиры начинают улыбаться и вертеть головами. Носатый старик в синем берете заговорщицки подмигивает Мигелу. Мигел слегка морщится, но невольно вытягивает шею – что там за неведомая Фатиня?
Маленькая девушка в платочке, с багровым от смущения личиком, осторожно перебирается через тюки и корзины, наваленные в проходе.
Она кажется Мигелу такой хорошенькой, что у него щемит сердце.
А что? – проносится у него в голове. Останусь здесь. Женюсь на этой Фатине. Будем кроликов разводить…
Автобус притормаживает на повороте. Неожиданно Эваришту просыпается, протягивает руку и рывком распахивает дверь.
– Здесь! Быстро! – командует он. Не успев толком сообразить, что происходит, Мигел на ходу выскакивает из автобуса и, не удержавшись на ногах, кубарем катится в небольшой овраг.
Несколько секунд он сидит в овраге, приходя в себя, потом поднимается на ноги и смотрит вслед удаляющемуся автобусу. Ему кажется, что хорошенькая Фатиня машет ему рукой, и он на всякий случай машет тоже.
Выбравшись из оврага, Мигел идет в том же направлении, в котором скрылся автобус. Вначале по обочине, потом по цветущему лугу, по плечи в траве, стараясь не сильно удаляться от дороги, чтобы не потеряться. Терпкий, пахнущий цветами воздух дрожит и плавится от жары, и Мигел сам себе кажется мошкой, тонущей в меду. Это ощущение ему скорее нравится. Он закрывает глаза и изо всех сил дышит медом.
В этот момент со стороны дороги раздается неприятный звук работающего мотора. Мигел инстинктивно пригибается, чтобы его не было видно. Когда звук слегка стихает, Мигел смотрит на дорогу и видит удаляющийся патрульный джип.
Мигел с признательностью думает об Эваришту. Эваришту Мигелу порекомендовал товарищ Вириату, когда узнал, что Мигел ищет проводника через границу.
– Этот мужик – уникум! – нависнув над Мигелом, рокотал товарищ Вириату. Товарищ Вириату всегда подходил к собеседнику вплотную, но кричал при этом так, как будто находился на другом конце огромной залы. – Патруль чувствует жопой, прямо жопой! С ним не пропадешь!
Мигел не любит товарища Вириату, но не может не признать, что тот – прекрасный организатор. Мигел жалеет, что холодно попрощался с товарищем Вириату. Вот доберусь до Франции, думает он, пришлю ему письмо. Или открытку. Или и письмо и открытку.