Лучшее юмористическое фэнтези. Антология
Шрифт:
— Ботинки на благотворительный базар, — сказал я. — Извини, у меня нет бумаги, чтобы завернуть их.
— Но что я буду делать с…
— Марша, это особые ботинки, компьютеризированные. Отдай их кому-нибудь из нуждающихся, пусть поносит. Человек просто возродится. Выбери кого-нибудь послабовольнее. Увидишь, что с ним произойдет!
Она посмотрела на ботинки.
— Мелкий дефект. Абсолютно уверен, что бывший владелец сам это сделал, — сказал я. — Парня звали Карл-тон Джонсон. Не мог вынести того, что компьютер лезет ему в голову, взял и испортил их, а потом отдал. Марша, поверь мне, эти ботинки должны найти своего хозяина. Карлтон Джонсон оказался не тем человеком, да и я тоже. Но поверь мне, кто-нибудь будет целовать землю, по которой ты идешь, только за то, что ты отдала ему их.
И с этими словами я стал выпроваживать ее.
— Когда ты позвонишь? — спросила она.
— Не волнуйся, позвоню, — ответил я, упиваясь самой дерзкой ложью, на которую сподобился за всю свою презренную жизнь.
Это история о том, как карлик Энгельбрехт, боксер-сюрреалист, заслужил право быть зачисленным в Глобальную Футбольную Сборную. История, которую и по сию пору пересказывают в Комнате Теней старейшие члены Спортклуба
72
The Day We Played Mars, (1949).
Энгельбрехт никогда прежде не играл в сюрреалистический футбол. Восторг карлика оттого, что он обнаружил свое имя в многотомном списке команды, выставленной в финале Межпланетного матча за переходящий кубок, как раз над фамилией Энгельс Ф., привел к торжеству, в котором мы все приняли участие.
Межпланетный финал разыгрывается на Луне, куда за месяц до игры начинают прибывать участники на всех возможных средствах передвижения — от банальных космических кораблей до излучений, сновидений, медиумов и телепатических волн. Игрокам дается время на отдых и акклиматизацию, а затем они отправляются в просторный Метаморфозис, или раздевалку. Мы с Энгельбрехтом прибываем на ракете в привычной компании приятелей нашего капитана. Так как мы плотно присажены на гашиш и мескалин, то к моменту прибытия приходится потрудиться, чтобы избавиться от галлюцинаций.
Лунный Твикенхэм [73] — это бескрайняя равнина гладкой черной лавы с ямами кратеров. Большой мяч считается de rigueur. [74] Играть штуковиной такого размера совсем не просто, или, как сказал Чарли Вейпентейк, — дриблинг с яйцом птицы Рух может только в кошмаре присниться.
Старик Дэн Дрими, наш ветеран судья сюрреалист, считается излишне пристрастным и довольно медлительным для такого рода десантной операции. Для выполнения этой непростой, напряженной работы был выбран новый рефери Сесил Б. де Милль. [75] И вот он посылает приглашение Ид, [76] подгрести в нейтральный кратер на встречу с капитаном марсиан для последнего инструктажа. Старый Мастер трусцой бежит на встречу в компании Чиппи де Зоита, своего зама. Когда они возвращаются, обоих трясет как в лихорадке, а накладные волосы на груди Чиппи, которыми он обзавелся у Кларксона, дабы вселять ужас в противника, становятся похожими на белые барашки облаков. Глядя на них, мы приходим к выводу, что в этом году за марсиан играют весьма грозные существа. И действительно, противник оказался настолько внушительным, что принимается решение использовать нестандартную тактику и сразу выставить на поле всю человеческую расу.
73
Твикенхэм — стадион для регби неподалеку от Лондона.
74
De rigueur (фр.) — согласно этикету; зд.: что-то положенное, обычное.
75
Сесил Б. де Милль (1891–1959) — режиссер, продюсер, драматург, один из создателей Голливуда.
76
Ид (лат. Id, букв.: «оно») — в психоанализе: бессознательное, глубинный слой человеческой психики, неподвластный контролю разума.
Церемония открытия проходит как обычно. Молчанием отдаем дань уважения Славному Основателю Сюрреалистического Спорта Уильяму Уэббу Эллису [77] — юному регбисту, первым подхватившему мяч. Затем оркестр взрывается Сверхзвуковой Симфонией — не самый удачный выбор, так как в результате обваливается половина трибун. А потом мы выходим на поле.
Даже меня, старого вояку, потрясает процессия гигантских монстров, заполнившая выход для гостей. Завидев их, Лизард Бейлис, пессимистичный менеджер Энгельбрехта, пытается пробиться обратно в раздевалку, но толпа слишком плотная.
77
Уильям Уэбб Эллис (1806–1872) — датой возникновения регби считается памятный день 1823 года, когда юноша по имени Уильям Уэбб Эллис схватил мяч руками с намерением просто перенести или перебросить его в «город» соперников. Вопиющее нарушение принятых тогда правил стало толчком к созданию новой игры, которая стала носить название английского городка, где проходил достопамятный матч — города Регби в графстве Йоркшир. И сегодня здесь можно увидеть на стене колледжа (alma mater Эллиса) мемориальную доску с надписью: «Пусть эта доска напоминает о славном деянии Уильяма Уэбба Эллиса, первого, кто осмелился нарушить правила, схватил мяч руками и побежал с ним. Так возникла игра регби в 1823 году».
Первыми мяч в игру вводим мы. Де Миллю приходится потрудиться, чтобы как-то призвать нас к порядку, но к следующему полнолунию он справляется с этой задачей.
Мне поручается сплошная синекура — стучать на крайних форвардов в Центральный Комитет капитанов. Я беру под крыло Энгельбрехта и отправляюсь на дело.
Свисток — и Мельхиседек [78] бьет по мячу. Навуходоносор [79] бросается вперед и подбирает мяч. Он отдает пас Нерону, Нерон — Аттиле, Аттила — Беде Достопочтенному, [80] Беда — Этельреду Неразумному, [81] а тот вколачивает мяч в кратер. Де Милль что есть мочи дует в свисток, призывая к схватке. Энгельбрехт пытается сползти в самую гущу свалки.
78
Мельхиседек — персонаж Ветхого Завета, священник и правитель Салима.
79
Навуходоносор — легендарный царь Вавилона.
80
Беда Достопочтенный (673–735) — английский священник, первый историк своей страны («Церковная история англов»).
81
Этелъред Неразумный (968-1016) — английский король (прозвище — игра слов: со староанглийского имя короля переводится как «Добрый совет»).
— Держись
в сторонке, — говорю я ему: карлик пытается встрять между Генрихом VIII и Сетевайо. [82] — Нереально! Тебя расплющат.Де Милль выкатывает мяч по наклонной плоскости в самую гущу борющихся. Наши вбрасывающие, Анак [83] и Гаральд Гардрада, [84] подхватывают мяч и начинают перепасовку. Однако хрупкие форварды-человеки — несерьезные соперники для громадных марсианских головорезов. Нам этих монстров не сдержать. Единственный выход — выбираться из кратера, пока они не размазали нас по стенке. Наш скрам-хав [85] Чарли Маркс сразу это понял. Мы с Энгельбрехтом заглядываем за край кратера и слышим его резкий лай.
82
Сетевайо (1828–1884, правильно — Кетчвайо) — последний зулусский правитель, последователь Чаки. В ходе войны с англичанами разбит и лишен трона.
83
Анак — персонаж средневековой армянской истории, отец Григория Просветителя. Возможно, также имеется в виду упоминаемое в Библии лицо с тем же именем.
84
Гарольд Гардрада — король Норвегии (1015–1066), был женат на дочери Ярослава Мудрого.
85
Скрам-хав — в регби скрамом называют группу из 7-10 игроков, сгрудившихся плечом к плечу и пытающихся достать лежащий в центре круга мяч (его туда и забрасывает игрок, именуемый скрам-хавом).
— Уходите! — орет он. — Вы, teufels! [86] Уходите ради всего святого!
И наши уходят в последний момент. Как только Чарли Маркс ловит яйцо Руха от бутсы Бисмарка, фаланга марсиан сметает нашу переднюю линию. Маркс отдает пас назад Фреду Энгельсу, своему хав-флаеру, и оказывается смятым бутсами и задницами.
— Надо было пасовать старине Чарли, — говорит Томми Прендергас. — Пусть у него дурной характер, но зато он самый проворный скрам-хав в этом мире, да и ином тоже. Ладно, надо бы двигаться к воротам. Вас подбросить, ребятки?
86
Teufels (нем.) — черти.
Фред Энгельс разобрался в ситуации и успел организовать путь к спасению. Он перебрасывает мяч Гладстону, [87] а тот одаривает им Блондена. [88] И не успеваю я глазом моргнуть, а Блонден уже ведет мяч на своем канате. Это великий момент, величайший момент в истории этой встречи. Игроки на поле неистовствуют, оркестр не находит ничего лучше, чем грянуть вторую часть Сверхзвуковой Симфонии, отчего обрушивается вторая половина трибун.
87
Уильям Юарт Гладстон (1809–1898) — английский государственный деятель и писатель. Четыре раза был премьер-министром Великобритании.
88
Блонден (1824–1897, настоящее имя — Жан-Франсуа Гравеле) — французский акробат и канатоходец. Прославился тем, что неоднократно прошел по канату над Ниагарским водопадом.
Мы уже не в кратере, но все еще в обороне. К сожалению, Блонден не имеет возможности протянуть свой канат до стратегически важной точки и вынужден уйти за боковую. Но все же мы отбиваем приличный кусок поля, проход Блондена просто великолепен, особенно если учесть, что последние пять миль у него под ногами мешалась стая птеродактилей, выпущенная из авоськи марсианской девчушкой-подростком.
Мяч наш, но он попал в плохие руки. Стависки [89] ловит мяч и передает его Боттомли, [90] Боттомли — Джейбесу Бэлфуру, [91] Джейбес Бэлфур — Чарли Пису, [92] а Чарли Пис — Джонатану Уайльду, [93] и с каждым пасом мы уступаем отвоеванные позиции. Джонатан Уайльд делает длиннющий пас Иуде Искариоту, который предает его в ряды три-квотеров марсиан, и те принимаются за дело. Растянувшиеся в линию гиганты мчатся по иссиня-черной поверхности Луны, передавая мяч с одного фланга на другой, — для фаната-сюрреалиста это, без сомнения, великолепное зрелище. Мы, то есть те, кто должен остановить их, видим это несколько иначе. Я слишком занят фиксированием имен увиливающих, а Энгельбрехт горит желанием показать себя в деле. Воинственно хрюкнув, он бросается вниз и цепляется за шнурок марсианина три-квотера. Карликом боронят лаву, но он терпит и не ослабляет мертвой хватки.
89
Стависки — возможно, имеется в виду персонаж одноименного фильма Алена Рене (1974) — обаятельный аферист, роль которого исполнил Жан-Поль Бельмондо.
90
Джим Боттомли — знаменитый бейсболист 1920-1930-х гт.
91
Джейбес Бэлфур (1843–1916) — британский политик, бизнесмен и преступник.
92
Чарли Пис (1832–1879) — известный грабитель-взломщик.
93
Джонатан Уайльд — знаменитый преступник XVIII века, сатирическое жизнеописание которого составил писатель Генри Филдинг.
Теперь у них на пути только одна преграда — наш защитник Сальвадор Дали. Кое-кто из нас усомнился в мудрости нашего капитана, когда он выставил на такую жизненно важную позицию столь авангардного типа. Но мы вынуждены были признать достоинства старика Сальвадора. Он использует ВСЕ. В своей последней попытке остановить противника он даже камуфлирует штанги ворот под гигантские виселицы, а на перекладину подвешивает несколько весьма изящных объектов из своей студии. Не останавливается он и перед подножками, правда, кое-кто из его не самых доброжелательных товарищей по команде считает, что это оттого, что он застрял в комоде, за которым пытался скрываться. Конечно, все без толку. Сокрушительный бросок — и марсианский три-квотер в наших воротах.