Лучшее юмористическое фэнтези. Антология

Хэйвей, немного не доходя до клуба, замедлил шаг и повернулся к Раасею и Кратавану. Начинало смеркаться.

— Ну вот, джентльмены, — негромко сказал он, — перед нами фешенебельный публичный дом. В его стенах в то или иное время побывало большинство шишек города. Так что действовать придется со всей осмотрительностью.

Раасей смущенно открыл рот и попытался что-то спросить, но Хэйвей его оборвал.

— Это значит держать рот на замке и не соваться, куда не следует, — сказал он сержанту. — Знаешь, сержант, пожалуй, тебе лучше остаться снаружи, на внешнем наблюдении. — Хэйвей поднял руку, снова предваряя вопрос Раасея. — Останешься на посту. Спрячься в кустах и не высовывайся, пока я не разрешу. Кратаван, пойдешь со мной.

Раасей нырнул в кусты, а Хэйвей и Кратаван пошли по дорожке мимо фонтана, в котором струя воды била из довольно неприличной скульптуры. На решительный стук Хэйвея дверь мгновенно отворил слуга в ливрее, и оба полицейских вошли в длинный, отделанный деревянными панелями холл. Впереди виднелись две резные двери, из-за которых доносился гул голосов.

— Вот мы и на месте, — пробормотал Хэйвей, затем отворил ближайшую дверь и оказался в зале длиной не менее сорока футов, с высокими потолками, экзотическими гобеленами на стенах и таким толстым ковром на полу, что в нем можно было потерять ботинки. Вдоль стены шли неглубокие альковы с полукруглыми диванами и маленькими мраморными столиками. В дальнем конце имелся небольшой мраморный бар, и бармен в белой рубашке проворно смешивал коктейли из содержимого десятков бутылок, стоявших на полках за его спиной.

В зале было около двух десятков посетителей. Шестеро или семеро из них имели вид зажиточных купцов — пожилые дородные мужчины в дорогих костюмах и с тем раздражающе самодовольным видом, который дает только богатство. Каждый из них развалился на диване с бокалом дорогого напитка в одной руке и невероятно красивой девушкой в другой. Еще несколько таких же красоток стояли возле стойки бара. На всех девушках были дорогие, хотя и очень откровенные платья, и все они обратили на вошедших Хэйвея и Кратавана почти плотоядные взгляды.

Хэйвей облокотился о мраморную стойку, неторопливо вздохнул и стал наблюдать, как бармен заканчивает взбивать два ярко-зеленых коктейля, где фруктов содержалось больше, чем в завтраке мартышки. [128] Наконец он вставил в бокалы два крошечных бумажных зонтика, передал напитки одной из девушек и обратил вежливый вопрошающий взгляд на инспектора.

— Слушаю вас, сэр, — сказал он. — Чем могу помочь?

— Я бы… Я бы хотел увидеть Венди, — ответил Хэйвей.

128

Завтрак мартышки — также название коктейля («Monkey's lunch») на основе бананового ликера. — Прим. ред.

— Хорошо, сэр. Прошу сюда.

Хэйвей обернулся и увидел, что одна из красоток завладела рукой Кратавана и что-то нашептывает ему на ухо. Лицо констебля густо залилось краской, а рот приоткрылся.

— Кратаван! — резко окликнул его Хэйвей. — Оставь эту прекрасную леди и иди за мной.

Кратаван с трудом отвлекся от девушки. Он слегка дрожал.

— Сэр, — прошептал он, — нам оплатят издержки?

— Нет, не оплатят! А теперь шагай за мной! Бармен поджидал их у двери справа от стойки. Он трижды громко стукнул по створке, и в двери открылось небольшое зарешеченное окошечко.

— Атали, эти два джентльмена хотят видеть Венди, — сказал бармен.

Решетчатое окошко захлопнулось, и дверь отворилась. Хэйвей и Кратаван шагнули вперед, и створка тотчас закрылась за ними, загородив собой свет из большого зала.

Они оказались в такой темноте, что едва могли что-то рассмотреть, но затем глаза привыкли к сумраку, и впереди появилась неясная фигура еще одной хорошенькой девушки. В обеих руках она держала по корзинке с какими-то темными одеяниями. Позади девушки вдоль одной стены тянулся ряд шкафчиков, а с другой стороны чернели пустые кабинки для переодевания.

— Господа, — хрипловатым голосом обратилась она к гостям, протягивая каждому но корзинке, — не угодно ли вам переодеться в эти костюмы, а потом я провожу вас в комнату Вэнди.

— Что за… — начал Кратаван, но Хэйвей не дал ему договорить.

— Хорошо, э, Атали. Как вам будет угодно.

— Хороший мальчик, — прошептала Атали, затем дверь в дальнем конце комнаты открылась и закрылась, и девушка исчезла.

Спустя пять минут они совершенно изменились. Костюмы были сшиты из черного латекса и состояли из обтягивающих штанов и майки, в которых каждое движение причиняло неудобство, да еще из тесного капюшона с прорезями для глаз и носа. Хэйвей с трудом мог что-то видеть через эти отверстия, поскольку в помещении и так было довольно темно, так что он начал понимать, как трудно было посетителям рассмотреть друг друга.

— Пошли, Кратаван, — сказал он. — Давай поскорее покончим с этим делом.

Они не без труда добрались до двери. Набрав полную грудь воздуха, Хэйвей шагнул за порог и тотчас замер. Он не ожидал увидеть ничего хорошего, но то, что открылось перед его взором, превзошло все опасения.

Он оказался в огромной комнате, которую кто-то не без успеха попытался стилизовать под подземную темницу. Мерцающие факелы торчали в подставках на голых каменных стенах, пол был замощен большими плитами, а сводчатый потолок покрывали разводы плесени и хлопья пыльной паутины. Справа на стене висели цепи, кандалы и наручники, в которых были закованы несколько мужчин в темных костюмах и капюшонах, и стояло несколько подставок с хлыстами, плетьми и тому подобными предметами. В центре зала стояли орудия истязаний вроде дыбы и позорного столба, а в противоположной стене виднелись две двери с табличками «Детская» и «Гауптвахта». [129] Совершенно неуместным в такой обстановке казался уставленный дорогими напитками бар, за которым присматривал полуорк [130] в элегантном черном жилете.

129

В оригинале — слово с садомазохистскими коннотациями. — Прим. ред.

130

Чаще всего полуорки — результат связи между мужчиной-человеком и женщиной из племени орков. Причиной тому является врожденная чувствительность женщин-людей, не желающих иметь ничего общего с орками. Зато находится немало мужчин, которые после ночи беспробудного пьянства просыпаются на следующее утро с тяжелым похмельем и не менее жутким осознанием того, что они провели ночь в объятиях лежащего рядом существа с зеленой кожей, выступающими изо рта клыками и довольной ухмылкой. — Прим. автора.

Здесь тоже присутствовало несколько привлекательных девушек, одетых в облегающие черные кожаные костюмы, высокие сапоги и полумаски. На всех клиентах были такие же, как на Хэйвее и Кратаване, костюмы, лишь в одном или двух случаях немного измененные своими хозяевами. В частности, один тучный высокий человек, прикованный к стене наручниками, вырезал из штанов ширинку, и его интимные органы были выставлены на всеобщее обозрение.

Хэйвей с отвращением уставился на толстяка.

— Я кое-что вспомнил, — прошептал он, обращаясь к Кратавану. — Надо забрать мои часы у ростовщика.

— Сэр, — возбужденно зашептал Кратаван, не отрывая взгляда от бара. — Мне кажется, я узнал бармена. Мы несколько раз ловили его на карманных кражах.

Хэйвей сосредоточился.

— Так-так-так, — забормотал он. — Дэнни-воришка. Что он здесь делает? Кратаван, оставайся тут и гляди в оба. Я пойду перекинусь парой слов с Дэнни.

Едва он подошел к стойке, как бармен вопросительно поднял голову.

— Слушаю, сэр, что желаете?

— Желаю тебе шесть месяцев тюрьмы, если не ответишь на мои вопросы, Дэнни, мальчик мой, — негромко ответил Хэйвей.

— Что за… — пролепетал Дэнни. — Кто?..

Хэйвей быстро оглянулся по сторонам и приподнял краешек капюшона, открывая часть лица.

— Мистер Хэйвей! Я должен был это предвидеть! Сюда приходит чуть не половина всего полицейского состава!

— Дэнни, я здесь не ради забавы. Мне нужны ответы на некоторые вопросы. Кое-кто вздумал шантажировать высокопоставленного офицера, и письмо с угрозами прошло через твои руки.

— Мистер Хэйвей, клянусь, я не знал, что было в том письме. — Дэнни беспокойно огляделся и перешел на шепот. — Я не могу здесь разговаривать, это слишком опасно. Давайте встретимся позже, когда я закончу работу. В гостинице «Уэйр», в десять часов.