Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

— Раба, — подсказала женщина. — Костюм я вам куплю в ближайшей деревне, но придется ждать до утра. Не убивайте моего раба, иначе пожалеете, что родились на свет.

— Да что вы говорите?.. — усмехнулся беглец и взмахнул саблей. — Вы что, думаете, я верю в цыганские проклятия? Я вам не деревенский дурачок, знаете ли!

— Нет, — тем же тихим бесстрастным голосом ответила женщина. — Зато я знаю, что за вами охотятся представители власти. Только попробуйте перерезать Эмилю горло и увидите, как скоро они явятся на мой зов.

Беглец понял, что пора менять тактику. Он склонил голову набок и улыбнулся, как он надеялся, улыбкой обаятельного негодяя.

— Ну-ну, зачем же нам такие гадости? — проговорил он. — Ведь мы в некотором роде коллеги, не так ли? Я тут как следует осмотрелся. — Он обвел взглядом повозку. — Придумали тоже — угрожать мне, когда сами прячете столько товара. Вы же не хотите, чтобы я рассказал об этом полиции, когда меня схватят?

— Нет, — ответила женщина.

— Ну конечно же нет. Будем друзьями! — Беглец подался вперед, таща за собой пленника — как там она его назвала, Эмиль?.. — Барбу Голеску, к вашим услугам. А вы — мадам…

— Амонет, — представилась женщина.

— Великолепно! — воскликнул Голеску. — Мадам Амонет, так у вашего мужа точно не найдется лишней пары брюк, которую он мог бы мне одолжить?

— У меня нет мужа, — отозвалась женщина.

— Невероятно! — с ухмылкой заметил Голеску. — Что ж, милая мадам, может быть, вы дадите мне одеяло, пока мы не найдем подходящей одежды? Мне и подумать страшно оскорблять вашу добродетель.

— Сейчас принесу, — сказала женщина и ушла.

Он растерянно посмотрел ей вслед, а потом положил саблю и несколько раз сжал и разжал кулак, разминая затекшие пальцы. Другой рукой он по-прежнему придерживал неподвижного Эмиля.

— Только без глупостей, ты, репоголовый, — вполголоса пробормотал Голеску. — Эй, я говорю, без глупостей! Ты что, глухой?

Он поднял Эмиля за шиворот и окинул критическим взглядом. Пленник заскулил и отвернулся. Вид у него был болезненный. Не так давно бедняге выбрили голову, и теперь волосы росли скудными неровными клочками.

— Ну ладно, наверное, ты действительно глухой, — решил Голеску. — Но твоя черная мамочка тебя любит, да? А мне это очень кстати. — Он пошарил кругом и нащупал веревку, которой был обвязан ковер. — Сиди смирно, а не то сверну твою кривую шею, ясно?

— От вас плохо пахнет, — тоненьким голоском пропищал Эмиль.

— Ба! Ты сам воняешь, как отсыревший ковер! — ответил Голеску, обвязывая веревку вокруг запястья Эмиля. Другой конец он намотал себе на руку и подтянул пленника поближе. — Ну вот, теперь не убежишь. Мы с тобой подружимся, ясно? Ты скоро ко мне привыкнешь.

Он выбрался на сцепку и спрыгнул на землю. Ноги подкашивались от усталости, так что он попытался опереться на плечо Эмиля, но человечек сложился под его тяжестью, будто картонка.

— Похоже, дрова ты ей не колешь и воду не таскаешь, — проворчал Голеску, подтягивая панталоны.

Из-за повозки вышла Амонет и молча вручила ему одеяло.

— Хилый он, этот ваш раб, — сказал ей Голеску, — Да будет мне позволено заметить, вам в помощь нужен мужчина. — И, завернув в одеяло свои обширные телеса, самодовольно ухмыльнулся.

Амонет отвернулась и пошла прочь.

— У костра хлеб и помидоры, — бросила она через плечо.

* * *

Одной рукой придерживая одеяло, а другой волоча Эмиля, Голеску направился к костру. Амонет сидела совершенно неподвижно, уставившись на огненный танец, и едва удостоила их взглядом.

— Так-то лучше, — сказал Голеску, усаживаясь и протягивая руку за караваем.

Он отломил краюшку, обмакнул в котелок с тушеными помидорами и принялся жадно есть. Эмиль, который был по-прежнему привязан к его руке и при каждом движении болтался туда-сюда, стал вялым и безучастным, словно соломенное чучело.

— Итак, — начал Голеску с набитым ртом, — мужа у вас нет. Вы уверены, что не нуждаетесь в мужчине? Сами понимаете, мадам, я не о постельных делах говорю, боже меня упаси, нет-нет! Я об охране. В этом проклятом мире столько воров и убийц! К тому же, по невероятному совпадению, мне нужно оказаться как можно дальше от Дуная, а вы направляетесь на север. Давайте заключим временное соглашение! Что скажете?

Губы Амонет изогнулись. Презрение? А может быть, и улыбка.

— Раз уж вы об этом заговорили, — начала она, — Эмиль не слишком хорошо ладит с людьми. А сама я предпочитаю не иметь с ними дел. Полицейские сказали, что вы из цирка. Вы знаете, как получать у мелких чиновников разрешения на представление?

— Разумеется! — воскликнул Голеску, небрежно махнув рукой. — Тот, кто вам нужен, называется «антрепренер». Положитесь на меня!

— Хорошо. — Амонет отвела взгляд и снова уставилась в огонь, — Платить вам я не смогу, зато стану лгать ради вас. У вас будут кров и пища.

— И костюм, — напомнил Голеску.

В знак согласия она пожала плечами.

— Что ж, тогда договорились, — подытожил Голеску и устроился поудобнее. — А чем вы занимаетесь? Я имею в виду, официально?

— Предсказываю будущее, — отозвалась Амонет.

— А! Но на цыганку вы не похожи.

— Я не цыганка, — ответила она с ноткой усталости в голосе. — Я из Египта.

— Ах вот как, — усмехнулся Голеску и потер пальцем нос. — Таинственная мудрость Востока, которую вы унаследовали прямиком от древних фараонов. Отлично, мадам, на пейзан это должно производить сильнейшее впечатление.

— Для клоуна вы знаете слишком много ученых слов, — заметила Амонет.

Голеску поморщился и краешком одеяла принялся стирать остатки грима.

— В действительности я не клоун, мадам, — с достоинством возразил он. — Я жертва обстоятельств, клеветы и политических интриг. О, если бы я мог рассказать вам мою историю, вы бы разрыдались от жалости!

Амонет улыбнулась, и блеск белых зубов на неподвижном темном лице так напугал Голеску, что он едва не вскрикнул.

— Сомневаюсь, — только и ответила она.

* * *