Лучшие афоризмы всех времен и народов

Нет для меня уважения дороже, чем уважение человека, которого сам больше всех по заслугам уважаю.

Обвинить можно и невинного, но обличить – только виновного.

Прекращение деятельности всегда приводит за собой вялость, а за вялостью идет дряхлость.

Стыд и честь – как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.

То, что мы знаем, – ограничено, а то, чего мы не знаем, – бесконечно.

Храбрость занимает среднее место между самонадеянной отвагой и робостью.

Иоанн Златоуст 347–407

Бедствия располагают к милосердию и человеколюбию, благоденствие доводит до высокомудрия, ввергает в беспечность, делает надменным и расслабляет нас.

Вот доброе соревнование: подражать, а не враждовать, не скорбеть о совершенствах другого, а сокрушаться о собственных недостатках.

Время скорби не то, когда зло страдаем, но когда творим зло.

Достоинство человека не в его происхождении. Бог не создал рабства, но одарил человека свободой.

Если бы отцы тщательно воспитывали детей своих, то не нужно было бы ни законов, ни судилищ, ни наказаний, ни мучений и публичных убийств.

Злоба сама себе вредит.

Когда я бываю ненавидим, а сам не ненавижу, тогда другой имеет меня врагом, а не я его.

Лучше во тьме пребывать, чем без друга.

Лучше хлеб с солью в покое и без печали, чем множество блюд многоценных в печали и горе.

Люди, осыпанные дарами счастья, походят на корабли, чересчур нагруженные, которые больше, чем другие, подвергаются опасности потонуть.

Немалое дело для находящихся в счастье не гордиться своим благоденствием, но уметь скромно пользоваться счастьем.

Ни уклоняться от битвы нельзя, ни самому искать битвы: тогда и победа будет славнее.

Ничто так не помрачает чистоту души и ясность мыслей, как гнев необузданный и выражающийся с великой силой.

Альма-Тадема Л. Ценители римского искусства (фрагмент)

Ограничьтесь растениями, если хотите питаться сытно и здорово.

Столько же создать может слово, сколько разрушить страх.

Хочешь стать далеко от пьянства? Избегай увеселений и роскошных столов и с корнем вырви этот порок.

Что такое кротость и малодушие? Когда мы, видя других оскорбленными, не защищаем их, а молчим, это – малодушие; когда же сами, получая оскорбления, терпим, это – кротость.

Аврелий Августин Блаженный 354–430

Всем нравится прекрасная лошадь, но почему-то совершенно нет желающих ею стать.

Вы ослеплены золотом, сверкающим в доме богатых; вы, конечно, видите, что они имеют, но вы не видите, чего им недостает.

Для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость.

Забавы взрослых называются делом, у детей они тоже дело.

Злой человек вредит самому себе прежде, чем повредит другому.

Каждое существо, до тех пор пока оно существует, должно обладать качеством доброты – точно так же, как обладает качеством существования.

Любовь к ближнему ограничена тем, насколько каждый человек любит самого себя.

Можно ли, преследуя другого, погубить его страшнее, чем губит вражда собственное сердце.

Нет великой заслуги в том, чтобы жить долго, ни даже в том, чтобы жить вечно; но велика заслуга того, кто живет добродетельно.

Необходимо нам поступать согласно тому, что больше услаждает нас.

Нет у человека иной причины философствовать, кроме стремления к блаженству.

Перед верой меркнут все достижения разума.

Разум есть взор души, которым она сама собою, без посредства тела, созерцает истинное.

Совершенно неизвестную вещь любить никто никогда не может.

Счастье – это высшая дружба, основанная не на привычке, а на разуме, при которой человек любит своего друга благодаря верности и доброй воле.

Тот, кто добр, – свободен, даже если он раб; тот, что зол, – раб, даже если он король.

Холод милосердия есть молчание сердца; пламя милосердия есть ропот сердца.

Человек не будет наслаждаться едой и питьем, если не перестрадает от голода и жажды.

Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю.

Я убедил себя, что следует больше доверять тем, кто учит, а не тем, кто приказывает.

Иоанн Дамаскин около 675–около 753

Алчная душа всем злым делам начало.

Благоразумного и красноречивого мужа до беседы с ним не всегда и заметишь: как и огонь, скрытый в терне; лишь когда выйдет наружу, производит на воздухе пламя.