Лучшие Друзья 2

Доехав до дома, я почувствовала сильнейший упадок сил. Ни папы, ни Валентины не было дома, лишь Федор, напевавший что-то в кухне, готовил.

Я добралась до своей комнаты, упала на кровать и позволила себе забыться тяжелым сном.

16.

Я нервничала, грызя кожу на большом пальце. Тяжелая папина рука лежала на моем плече.

– Вовсе необязательно стоять тут со мной, - сказала ему я, на что он ответил:

– Я не оставлю тебя здесь одну. И кстати, Кристи, я удивлен, что ты держишься. Я жду, когда ты выдашь себя взглядом, - папа по-доброму улыбнулся, я усмехнулась:

– Не такая уж это и трагедия.

Послышался звук подъезжающей машины, и вскоре на подъездной дорожке оказалась белый спортивный автомобиль. Из него выпорхнула моя мамуля, обожаемая и любимая. Даже в такой ситуации я умудряюсь сохранить свой сарказм.

Мы с папой одновременно переглянулись, я не удержалась от усмешки.

Она направилась к нам, звонко стуча каблуками по асфальту.

– Здравствуй, Андрей, - она быстро чмокнула папу в щеку, повернулась лицом ко мне.
– Кристина, - снимая очки, та улыбнулась. – Выглядишь хорошо.

– Ты тоже, - не могла ни признать я. На ней было белое легкое пальто, под которым виднелось лиловое платье выше колен, на ногах были туфли от Лабутена, а на лице – широкие очки.

– Ты взять много вещей? – она посмотрела на чемодан, стоявший у моих ног.

– Нет, там их не много, - ответила я.

Папа, взявшись за ручку, потащил чемодан к машине, оставляя нас у крыльца. Я, словно маленький ребенок, пошла за ним.

Услышав, как вновь зацокали каблуки, я не смогла удержаться от того, чтобы не закатить глаза.

Папа засунул чемодан в багажник, благо, он был не сильно набит моими вещами, казался легким.

– В общем, хорошо вам отдохнуть, - я посмотрела на папу, улыбнулась, хотя в горле стоял ком.

– Кристи, - папа все это заметил. – Ты же понимаешь, что…

– Все отлично, - я крепилась.

Папа рассмеялся и крепко прижал меня к груди. Я не могла позволить себе слезы, поэтому до боли закусила нижнюю губу, обнимая его.

– Это всего на неделю, дорогая! Я прекрасно знаю, что ты ни за что не признаешься, если будет действительно плохо. Поэтому могу сказать лишь то, чтобы ты отнеслась к этому всему как к опыту. Или временной программе обмена.

Я засмеялась, проведя рукой по папиной спине.

– Я люблю тебя, пап.

– И я тебя, Кристи.

Папа отошел к Гаяне, а я, сев на переднее сидение, пристегнула ремень и стала ждать, пока мамаша сядет за руль.

Они недолго разговаривали о чем-то, затем папа сел в машину Толи и уехал. Мною завладела грусть…

Гаяна нырнула в салон, завела машину и медленно выехала с подъездной дорожки.

Я тоскливо проследила за тем, как мы удаляемся от моего любимого дома.

– Я знаю, что ты не хотеть ехать, - начала разговор она, но я тут же пересекла все попытки:

– Не стоит разговаривать со мной. Ты добилась, чего хотела, получи. Я буду с тобой эти каникулы, большего от меня не требуй.

– Я покажу тебе мою квартиру. Я сделала комнату тебе, - перевела тему она, надев очки.

– Класс, - не удержалась я от сарказма и в этот раз.

Она, казалось, его не заметила. Всю дорогу мы ехали под негромкое пение какой-то певицы по радио. Я написала смс с пожеланием хорошо провести время Валентине, затем уставилась в окно.

Гаяна остановила машину во дворах высоток с чисто выметенными дворами.

Я вышла из машины, направляясь к багажнику, но она махнула мне рукой.

– Его вытащат. Идем в дом.

Я с недовольством, явно видном на моем лице, вошла в подъезд. Гаяна гордо шагала впереди, постукивая дорогими каблуками по бетонному полу. Мы остановились у лифта.

– Тебе любить новый дом, - с гордостью сказала она.

– Это временно, - резковато осадила ее я, заскочив в открывшиеся двери лифта. Она, поджав губы, вошла следом. До семнадцатого этажа мы ехали молча. Гаяна сцепила руки в замок и первая вышла, когда распахнулись двери. Остановилась перед массивной серой дверью и достала ключи. Отворив дверь, она пропустила меня вперед.

Моему взору открылся большой холл, выполненный в ярких тонах. На центральной стене – огромное панно с цветами, везде стояли букеты с лилиями. Из холла выходила большая арка в гостиную. Эта комната была более спокойной: здесь преобладал сиреневый и белый, нежно-розовый. Большой лиловый диван, полукругом расположенный посреди комнаты, выглядел вполне даже привлекательно. Что казалось мне странным, так это то, что вся обстановка казалась знакомой, будто я уже бывала здесь, или видела подобное.

– А кто обустраивал здесь все? – задала вопрос я.

– Обустраивал? – она непонимающе взглянула на меня.

– Ремонт? – уточнила я.

– А… Вот в чем дело. Это быть Валентина. Твоя мачеха. Она умеет хорошо, согласна?

Я тут же ощутила тепло, разлившееся в груди. Хоть здесь она меня не оставила.

Не дождавшись от меня ответа, Гаяна добавила:

– Иди смотреть комнату. Мне нужна встреча.

Я, косо посмотрев на нее, пошла вперед по гостиной к темной двери. Открыв ее, я увидела легкий мятный дизайн комнаты: ничего обязывающего или строгого, все мило и непринужденно – именно то, что мне было нужно. Валентина, как всегда, постаралась на славу.

Здесь я почувствовала себя не такой одинокой. Она позаботилась о том, чтобы со мной осталась ее частичка.

Слезы брызнули из глаз, и я быстро утерла их рукой, выходя из комнаты. Я не буду плакать. Я не позволю себе расклеиться в первый же день.

Гаяны уже и след простыл, а мой чемодан одиноко стоял у двери. Я с долей раздражения потащила его в комнату. На кой черт я сдалась Гаяне, если она уехала после пяти минут общения со мной? Вот и я не знаю.

***

Наутро я проснулась рано. Солнце только-только появилось в широком окне, едва освещая комнату. Сначала я не поняла, где нахожусь, но осознание пришло быстро. Даже слишком. Планка настроения упала вниз.

Выбравшись из мягкой и теплой кровати, я вышла из комнаты. Тишина, стоявшая в квартире, немного пугала. Дойдя до спальни Гаяны, я с секунду постояла у двери, затем, постучав, стала ждать. Ответа не последовало, тогда я толкнула дверь и увидела идеально ровно заправленную кровать. Часы на стене показали шесть. Я сощурилась. Она что, не ночевала в своей собственной квартире?

Сжав зубы, я захлопнула дверь ее комнаты и прошлепала босыми ногами по паркету к себе. Телефон мигал, оповещая о сообщениях. Я легла на кровать и открыла их: