Лучшие Друзья 2

– Что произошло? – в дверях я увидела испуганного Мика – он сжимал в руках телефон. Марина подошла к нему, быстро рассказывая. Он взял ее за локоть и повел вперед. Марина успела повернуться ко мне и показать знаком: «напиши мне». Я кивнула, ощущая, что по щеке что-то бежит. Коснувшись рукой ее, я увидела на пальцах кровь. Ах ты, противная гарпия!

Роман Владимирович взял меня под руку, поднимая со скамейки.

– Пошли, - он повел меня на выход, а Каролина Андреевна обняла за плечи Лену, ведя к выходу тоже.

– Девочки, вы что, совершенно обезумели? – спросила она, покачав головой.

– Ты за все ответишь! – выплюнула Лена, вновь кинувшись ко мне. Каролина Андреевна, не ожидая такой прыти, отшатнулась, отпуская ее. Я вырвалась из рук Романа Владимировича и кинулась на нее, вцепившись ногтями в ее лицо. Тут же на вторую щеку пришлась оплеуха, а низкий рык Лены отдался у меня где-то в желудке. Мне удалось разодрать ее фарфоровые щечки, несколько царапин с алыми капельками показались ниже левого глаза.

– Кристина! – прогромыхал голос Романа Владимировича, мне заломили руки и потащили в сторону. Лену вывели первой, а потрясенная толпа учеников стояла вокруг меня и Романа Владимировича, который, казалось, был шокирован. Он потащил меня из столовой, мы миновали школьный коридор, направляясь к кабинету врача. Роман Владимирович не издал ни звука, но когда мы оказались около медпункта, который был заперт, он низко зарычал. Я испугалась, притихла еще больше.

– Ко мне в кабинет. Живо, - резко сказал он, шагая впереди меня. Я потрусила за ним, молясь про себя, чтобы меня не выгнали. Да, неплохо я сорвалась. Теперь мне точно кранты.

Он отпер дверь своего кабинета, зашел внутрь. Я следом, прикрывая дверь. Учитель достал аптечку, вату и жидкость, намочил ватку и, повернувшись ко мне, подошел ближе. В его глазах горело беспокойство.

– Кристина, что с тобой произошло? Почему ты так сорвалась? – он коснулся мокрой ватой моей щеки, и царапину защипало.

– Не знаю, - тихо выдавила я. – Просто … она заслуживает трепки побольше.

Он внимательно вгляделся в мои глаза. В его я читала лишь заботу и страх.

– Тебе не больно?

Я закусила губу. Он мой учитель. Тогда почему этот момент кажется мне таким интимным? Тут же внизу живота разлилось тепло. Таак, не к добру это!

Я отодвинулась от него дальше, забирая вату из его рук. Плохая идея. Как только наши пальцы соприкоснулись, я отшатнулась, спотыкаясь. Неуклюже покраснев, я пробормотала ругательства и прижала вату к щеке.

Роман Владимирович с опаской посмотрел на меня.

– Мне нужно к директору, да? – наконец произнесла я, когда молчание затянулось.

Он лишь кивнул.

– Хорошо. Я пойду и объясню, почему так получилось.

– Может, объяснишь для начала мне? – поднял брови Роман Владимирович, присаживаясь на край парты.

Я сглотнула.

– Ну… у нас с Леной давние счеты. Она влюблена в Егора Бадика, а он мой лучший друг, - был, по крайней мере, - и она завидует. Поэтому из ее грязного рта льются всякие ругательства. Она издевается над всеми, и сегодня пострадала моя подруга Марина Крылова, ну вы ее знаете. Я вступилась… и все чуточку вышло из-под контроля…

– Чуточку? – усмехнулся Роман Владимирович. – Да она с тебя чуть скальп не сняла, когда ты подошла.

– Вы видели это с самого начала? – удивилась я. – Вы смотрели на нас?

Тут он отвел глаза. Я не понимала, что это значит.

– Ты вцепилась ей в глотку так, словно была готова удушить, - Роман Владимирович покачал головой, не поворачиваясь. – Это было так … воинственно. И страшно. О чем только вы думали?.. На глазах у всей столовой, о Боже.

– Извините, - тихо прошептала я, выбрасывая вату в урну. Мне действительно было жаль, что он увидел это. Мне было стыдно перед ним.

– Как твоя щека? – он повернулся ко мне и вперил взгляд шоколадных глаз в мои.

– Все… а? А, нормально, - выдавила я, сглотнув и попятившись к двери. – Я пойду к директору, Роман Владимирович… мне… пора. До свидания.

– Не делай так больше, - устало прикрыв глаза, он отвернулся от меня и отошел к окну.

Полчаса в кабинете у директора настроения не прибавили. Я вновь рассказала историю наших взаимоотношений с Леной, а директор, Андрей Валерьевич, потрясенно качал головой.

– Да за мою двадцатитрехлетнюю практику я впервые сталкиваюсь с такой ситуацией. Нда, девочки, вы очень удивили.

– Вы исключите меня? Нас? – спросила я, стоя перед ним на ковре, опустив голову и подавляя ужасное желание почесать ноющую щеку.

– Нет, не исключу. Ты не подавала никаких подобных признаков, да и за Московкиной замечено подобного не было. Но чтобы такая ситуация была в первый и последний раз, ясно, Вайстенгаузен?

Я кивнула, чуточку порадовавшись.

– А теперь иди, - устало кивнул на дверь директор, поворачиваясь к своему столу. Там лежали списки учащихся, которые он разбирал.

Моя рука замерла на дверной ручке. Список.

Из кабинета директора я вылетела молнией, сбив Марину, дожидающуюся меня.

– Эй, ты куда? – она, опешив, подняла брови.

– Марина, я знаю, как достать почерк Макса! – тихим голосом проговорила я, сцапав ее в объятия. – Списки их баб. Договор. У них с Егором есть блокноты с их уговором. Я могу попросить у Макса этот блокнот, чтобы сравнить с Егоровым. Скажу ему, что хочу проверить, кто круче и у кого больше баб!

Марина округлила глаза.

– Да мое ты золотце! Это гениально! – она порывисто чмокнула меня в щеку, я взвизгнула от боли. Марина тут же отшатнулась и скривилась.

– Ой, прости! Ты сегодня вообще в ударе. Просто великолепно!!! Я думала, ты ее удушишь!

– Я тоже так думала, - кивнула я, направляясь вниз, в холл. Марина семенила рядом. – А где Мик?

– Ждет нас внизу, в машине.

– Егор не звонил? – спросила я. Марина покачала головой.

–Ни мне, ни Мику. Тебе?

– Я бы не спрашивала, - ответила я, задумавшись. Куда он пропал? Прошла почти неделя, а его все нет.