Лучшие Друзья 2

– О… - сдавленно охнула я, прижав руки к щекам. Сотрясаясь от рыданий, я присела в шикарном платье на траву у Егора и нежно приложила руку к его щеке.

– Ты меня слышишь? Егор?

– Очухается, - хмыкнул Макс, сплевывая на траву кровь. Я медленно поднялась с травы и направилась к нему.

– Кристина, отойди! – услышала я визг бежавшей со всех ног сюда Марины, но даже не замедлила хода.

– Ты чудовище. Я никогда бы не захотела быть с тобой рядом, не говоря уже о том, чтобы делать что-то вместе! Ты противен мне настолько, что я даже не могу сдержать ненавистную дрожь, когда ты смотришь на меня! – злобно бросила я. – Никто и никогда не полюбит тебя, потому что ты гнилой. И нет тебе прощения.

Я была переполнена ненавистью, которая, словно яд, отравляла меня. Я смотрела, как все мои слова отражаются в его глазах и наслаждалась его молчанием.

– Я не нуждаюсь в тебе! Исчезни из моей жизни и не смей больше никогда, слышишь, никогда появляться здесь!

Я отвернулась от него, стараясь сдержать новый поток слез и увидела Марину – она с ужасом смотрела на меня.

– Иди… иди ко мне, - она протянула руки, но я резво развернулась и еще раз дала полулежащему Максу в челюсть.

– Время прощать, говоришь? – выплюнула я. – Тогда считай, что мой кулак тебя простил!

Я услышала хриплый смех и ошалело повернула голову. Егор поднимался на ноги с помощью Мика, под его глазом налилась гематома и вся его футболка была в крови. Я затряслась как в лихорадке и кинулась к нему, внутренности жгло огнем.

– Ну зачем ты полез, придурок? – прошептала я, осторожно взяв его за руку.
– Прости меня…

Егор издал подобие смешка и, подняв голову, сказал Мику:

– Поехали. Отвезешь меня…

Что? Я опустила голову в пол, ощущая, что ноги меня не держат. Отвезешь меня? Куда?

Рука Егора выскользнула из моей и он, пошатываясь, направился к Мику. Они пошли вперед, а я, собрав свою волю в кулак, постаралась не показать, как сильно ранил меня его уход…

23.

Я болталась у входа в аэропорт, отсчитывая время до прилета папы и Валентины. Гаяна стояла рядом со мной, набирая что-то в айфоне.

– Мы вчера так и не поговорить, - подала голос она.

Я повернулась и посмотрела на мать. Она, как всегда, выглядела стильно и модно, а в своем золотистом платье смотрелась просто потрясающе.

– Да… - я наморщила лоб. – Прости, я вчера поздно вернулась и…

– Неудачно пройти встреча с парнем, - она поняла все по-своему, а я и не стала пояснять, что вчера присутствовала на побоищах.

– Типа того, - кивнула я. – Мы поговорим об этом…

– Позже, - кивнула Гаяна, сказав неопределенное слово для нашего разговора.

Я отвернулась от нее и продолжила выискивать в толпе людей своих дорогих.

Я так соскучилась по ним, что мысль о том, что через несколько минут я их увижу, ужасно грела душу. Из аэропорта вышли первые пассажиры их рейса. Я вскинула голову и стала высматривать их. Гаяна, стоя рядом, вздохнула.

И тут я увидела ровно стриженную папину голову и высокую прическу Валентины. Не удержавшись на месте, я ринулась в толпу и накинулась на них.

– Дочка! – услышала я голос отца и чуть не умерла на месте от радости. – Кристина, привет!

– Валентина! – запищала я, раскинув руки еще шире, чтобы захватить в наши объятия и ее тоже.

Мы отошли в сторону, я наконец-то наобнималась с ними вдоволь.

– Здравствуй, - папа небрежно наклонился к Гаяне и поцеловал в щеку. Она, взяв его за плечо, тоже сделала так же. Этот простой, но весьма странный жест не вызвал никаких эмоций у Валентины. На ее лице была счастливая улыбка, кожа светилась от загара.

– Вы не представляете, как я скучала по вас! – я начала трещать без умолку. – Наверное, там вообще было круто, да? Пап, а ты не сгорел? А то я знаю, у тебя кожа очень чувствительная…

– Да, я уже с ней познакомилась, - рассмеялась Валентина.

Они стали перешучиваться, а я кинула взгляд на стоявшую в стороне Гаяну. Она не подавала виду, что ей как-то неприятно, но я видела легкую тень зависти на ее лице.

Мы направились на выход из аэропорта. Папа держал меня за руку, как вдруг Гаяна сказала:

– Ты не забрать свои вещи… Заехать за ними позже, или мне лучше попросить водитель?

Я медленно кивнула и вдруг, удивившись сама себе, сказала:

– Я останусь сегодня с тобой. Нам нужно еще о многом поговорить.

И я клянусь, что увидела в ее глазах надежду. Они мгновенно осветились нежным и мягким светом, мать попыталась спрятать улыбку и просто сказала:

– Ладно.

Папина рука чуть сжала мою. Гаяне позвонили и она, извинившись, отошла в сторону.

– Тебе вовсе необязательно снова это делать… - начал папа, но я покачала головой, подняв руку, чтобы он меня выслушал.

– За эту неделю я узнала ее получше. Мы о многом поговорили, и я поняла, что как бы хорошо ты меня не воспитывал, но я все равно нуждалась в материнской любви и заботе. Хотя сейчас о любви с Гаяной еще рано говорить, но я чувствую, что мы с ней на правильном пути.

Валентина осветилась улыбкой.

– Ты умница, Кристина. Тогда, сегодня ночуешь с ней?

– Да, вы не обидитесь? – я подняла на нее глаза и чуть улыбнулась.

– Ни в коем случае, - папа приобнял меня. – Мы как раз разберем все вещи. Тебе в понедельник в школу?

– Да, - кивнула я.

– Ну что же, как раз, переночуешь у нее ночь, а потом домой, чтобы спокойно подготовиться к урокам. Идет?

Я отбила ему кулаком и засмеялась.

Гаяна подошла к нам и улыбнулась.

– Нельзя нарушать семейный момент. Я ехать. Рада видеть вас.

– Поехали, - кивнула я, поднимаясь на носочки, чтобы поцеловать папу. Затем я обняла Валентину и повернулась к удивленной Гаяне.

– Что? – спросила я, когда мы отошли от родителей.

– Я думать, ты остаться с ними…

– Я же сказала, что сегодня останусь с тобой, - я крепко взяла ее под руку, и мы направились к машине.

***

Через два часа я вышла с подъезда, и мое сердце екнуло, когда я увидела на дороге машину Дани и его самого, облокотившегося на капот.

– Привет, - ровно сказала я, подходя. – О чем ты хотел поговорить?