Лучшие истории любви XX века
Шрифт:
Вера в балетной школе
Посещала и знаменитый дом Перцова в Соймоновском проезде – великолепный дом, построенный в стиле русского модерна, не сохранился – но в начале века его называли «русским Монмартром»: там собиралась не только театральная, но и вообще творческая молодежь, московская богема: начинающие поэты и писатели читали там свои произведения, художники устраивали маленькие выставки. Настоящими хозяйками этого дома были хорошенькие и хорошо образованные барышни и дамы. Они разливали чай, подавали тарелочки с пирожными и вообще украшали литературные вечера своим присутствием, как и подобает представительницам прекрасного пола.
А еще в жизни Веры появилось новое увлечение, определившее всю ее дальнейшую прижизненную и даже посмертную судьбу.Увлечение это – кинематограф.
Вот что писал о Вере Холодной режиссер Иван Николаевич Перестиани: «На облике сравнительно юной Веры Холодной лежал отпечаток
Кинематограф! Для нас, современных, кино – неотъемлемая часть повседневности, без кино действительно не мыслится уже человеческое существование: фильмы снимались в воюющей Югославии, снимаются в бедно и тяжело живущей России. А каким сказочным чудом казалось кино в те времена! Его называли «сюжетной светописью»: бледные лунные тени скользили по экрану как призраки… Вначале кино было диковинкой, чем-то экзотическим, очередным научным открытием. Снимались просто сценки, и зрители шли смотреть не сюжет, а то, как на экране посредством света, пропущенного через пленку, рождаются движущиеся образы. Это чем-то напоминало театр теней и вместе с тем живые картины… Позже появились сюжетные фильмы, комедии положений, мелодрамы. Как серьезное искусство кино не рассматривалось. Серьезным искусством был театр, и в те времена никто даже и предположить не мог, что диковинное изобретение братьев Люмьер (в переводе с французского «люмьер» – «свет» – чем не мистика?) может стать серьезным искусством в ряду других серьезных искусств, и всего за сто лет существования затмить, отодвинуть на задний план театральное искусство, существующее несколько тысячелетий!
Вера на коллекционной открытке
Кино в начале века считалось пустым развлечением, но популярно это пустое развлечение было просто невероятно! В кино ходили все. Появилась целая сеть кинотеатров – от роскошных с глубокими мягкими креслами и бархатными портьерами до скромных окраинных кинотеатров «в три скамейки», воспетых Мандельштамом. Перед началом фильма, как в современной опере, в фойе продавалось «либретто»: краткое содержание фильма, чтобы зритель, прочтя, понял хоть что-то из происходящего на экране. Именно по этим чудом уцелевшим либретто мы можем судить теперь о большинстве (98 %) кинолент той эпохи. Во время сеанса в зале играл тапер. Работа «кинематографического» тапера оплачивалась очень хорошо, но считалась сложной, ведь мало было просто играть – нужно было подбирать музыку и темп исполнения согласно демонстрируемой сцене, сочинять переходы от одной мелодии к другой. Интересный факт: тапером в кино подрабатывала в молодости будущая звезда сталинской эпохи – Любовь Орлова; ее судьба оказалась связанной с кинематографом еще тогда, когда сама она даже не мечтала стать артисткой! В маленьких кинотеатрах либретто не продавались – сюжет фильма пояснял вслух в промежутках между мелодиями тапер или киномеханик. Но даже эта видимая простота, даже эта непохожесть на другие зрелищные искусства – даже она завораживала!
«…Загляните в зрительную залу. Вас поразит состав публики. Здесь все – студенты и жандармы, писатели и проститутки, интеллигенты в очках, с бородкой, рабочие, приказчики, торговцы, дамы света, модистки, чиновники – словом, все, – писал А. Серафимович. – Как могучий завоеватель, надвигается кинематограф. Повторяю – этому ни радоваться, ни печалиться. Это стихийно. Грядущее царство кинематографа неизбежно».
Анастасия Цветаева – в «Воспоминаниях» – в той части, которая относится к 1909 году: «Иногда – и все чаще – мы шли в синематограф. От картин тех лет в памяти – светлый туман. Каждый наш поход туда погружал нас в романтику, обогащал еще одной печалью, трагедией еще чьей-то судьбы. Проходило несколько дней, и Марина снова входит ко мне. Постоит у раскрытой форточки, лицо – в клубы морозного пара. Помолчит. Отойдет. Знаю, она вспоминает маму. Как передаваемый пароль: «Тоска, а?.. Хочешь, пойдем в синематограф?» И мы шли».
Спрос порождает предложение. Первые фильмы, разумеется, приходят из-за рубежа, но вскоре появляются и русские кинофабрики. Первый отечественный фильм – «Понизовая вольница» Василия Гончарова (1908 год) – про Стеньку Разина и безымянную персидскую княжну, злодейски им утопленную: экранизация, если так можно выразиться, популярной песни «Из-за острова на стрежень…». Позже одна за другой будут выходить на экран мелодрамы, снятые «по мотивам» популярных романсов, и во многих из них сыграет Вера Холодная. Фильм «Понизовая вольница» сохранился. Коротенький совсем, буквально несколько сценок, снимавшихся общим планом. Сейчас смотреть его смешно и умилительно. Все суетятся, мечутся, пляшет пышнотелая княжна, а что, в сущности, происходит – не очень-то и понятно, но тогда фильм имел огромный, яркий успех.Затем появились экранизации русской классики – так называемая «Русская золотая серия», в которую вошли «Гроза», «Бесприданница», «Обрыв», «Преступление и наказание», «Каширская старина»… Фильмы эти были, по нашим современным понятиям, короткометражные, очень простые, в них сохранялась только основная сюжетная линия, да и смотреть их, не прочитав прежде книгу, было практически невозможно. Это были экранизации в самом примитивном представлении, попросту кинокартинки к классическим произведениям. Но успех!..
«Такие выразительные печальные глаза, проникновенные глаза, что, раз увидев их, запоминаешь на всю жизнь»
В первых русских кинофильмах снимались известные драматические актеры Е. Рощина-Инсарова, Л. Юренева, Л. Вивьен, В. Пашенная, П. Орленев, Р. Адельгейм, великолепный Максимов… Даже великий певец Федор Шаляпин – и тот появился на экране, как ни странным казалось его появление в какой бы то ни было роли без сопровождения великолепным басом. Драматические артисты тоже страдали из-за невозможности воспользоваться таким важным выразительным средством, как голос. Стоит прямо сказать: большинство из них на экране выглядело не очень хорошо. Блистательные, неотразимые на сцене – в лунных тенях «сюжетной светописи» они казались неловкими и неубедительными. Впрочем, они и относились-то к кино как к средству хорошо заработать, немного смешному и даже чуть постыдному. Для них театр и только театр оставался высоким искусством, заслуживающим того, чтобы отдавать ему всего себя, все душевные и физические силы… А кино – низменное развлечение толпы!
Иван Николаевич Перестиани, выдающийся деятель отечественного кино, сумевший послужить новому искусству и в качестве актера, и в качестве режиссера, и в качестве сценариста, вспоминал: «Репертуар того времени зиждился главным образом на сюжетах с любовной интригой и сильным уклоном в сторону «великосветских» героев и героинь. Графы, князья, бароны – вот излюбленные персонажи картин тех дней. Причем русскую жизнь, даже взятую в этих рамках, беспардонно искажали, заставляя всю эту титулованную знать совершать поступки никак ей не свойственные, в духе французских бульварных романов. Загадочные женщины, коварные мужчины, обольщения, бурные страсти и неизбежная дуэль были содержанием этих картин. Ориентация на такие постановки шла от провинциальных прокатчиков, к голосу которых чутко прислушивались фабриканты, чувствуя за ними зрителя. Я помню целый ряд писем, свидетельствовавший о тяге провинциальных посетителей кино к таким картинам, потому что «им желательно видеть, как живут люди», в какой обстановке и т. д. Нельзя, однако, сказать, чтобы постановкой этого сценарного товара занимались сценаристы. Нет, мастерилось это обычно самой фабрикой по простейшему рецепту. Брали авантюрный роман любого иностранца. Пьер становился Владимиром, Генриетта – Ларисой – и сценарий готов. Была еще тяга к детективным сюжетам».
В 1910 году на экран вышли фильмы с Астой Нильсен, которая по праву считается в мире первой серьезной кинематографической актрисой.
Будущая первая русская звезда – Вера Холодная – боготворила Асту Нильсен, по многу раз ходила на все ее фильмы…
Аста Нильсен выделялась среди прочих актрис того периода прежде всего особой манерой игры. Она не заламывала руки, не закатывала глаза, не запрокидывала назад голову, не искривляла рот в судороге отчаяния… Вообще, можно сказать, что по кинематографическим канонам начала века Аста Нильсен почти не играла. Она оставалась на экране предельно естественной. Она вела себя «как в жизни» – и именно эта естественность производила такое оглушающее впечатление на ее зрителей.Должно быть, и Вера Холодная, сидя в темном кинозале, невольно спрашивала себя: как же счастлива должна быть эта женщина, «представляющая» на экране! У других людей – одна жизнь, одна смерть, одна любовь… У Асты Нильсен и жизней, и смертей было много. Не говоря уж о любви…
Возможно, именно желание прожить за одну свою жизнь десятки чужих экранных жизней привело Веру Холодную летом 1914 года на кинофабрику «В. Г. Талдыкин и К». Впрочем, существует и такое мнение, что Вера Холодная пришла в кино с желанием хоть немного заработать – дескать, семья переживала не лучшие времена, а за появление на экране красивым женщинам хорошо платили. Не похоже, что деньги имели для нее первостепенное значение. Еще можно допустить, что имело место тщеславное, но такое естественное желание запечатлеть и обессмертить свою красоту. Вера Холодная не могла не понимать, как она красива! Ей часто говорили об этом, потому что ее красота с первого же мгновения поражала всех, кто когда-либо с ней встречался в жизни, всех без исключения – и мужчин, и женщин. Да, даже женщин; в отличие от других красавиц, Вере Холодной редко завидовали, но зато влюблялись в нее – в ее светящуюся, магическую красоту – безоглядно, на всю жизнь… Она была даже больше чем красива – в ней было нечто, что позже многие вспоминавшие о ней пытались выразить в словах, но по-настоящему так и не сумели… В ее облике была какая-то магия.
В фильме «Дети века»
«У Веры Холодной был свой неповторимый шарм и такие выразительные, печальные, проникновенные глаза, что, раз их увидев, запоминаешь на всю жизнь. Ее глаза тревожили и волновали людей», – писала Г. С. Кравченко.
«На облике сравнительно юной Веры Холодной лежал отпечаток той грусти, что свойственна нашей северной природе в дни ранней осени. И возможно, что именно эта пассивная нежность фигурки, глаз и движений роднила ее со зрителем», – писал Иван Перестиани.
На фотографиях Вера Холодная получалась очень хорошо. Она была бесспорно фотогенична: завистники говорили, что на фотографиях она красивее и интереснее, чем в жизни или даже в кино… Но и на пленке она получилась великолепно. Проба была удачной, но дальше пробы дело не пошло. Предложений сниматься не было – ведь началась Первая мировая война… Кинофабрики спешно «перестраивались», чтобы вместо салонных драм и экранизаций классики выпускать патриотически-агитационные фильмы, в которых, как казалось поначалу, нуждалась публика.