Лучшие люди города

– Ванёк, ну ты языком-то не мели. Духи и разозлиться могут. – Коля резко крутанул руль влево, чтобы объехать глубокую рытвину, так что пассажиров прибило к дверям.

– Не, ну так-то он молодец, всех своих в узде держит. Они его все слушаются еще с советских времен. Он же только в девяностые Вартамом стал. А до этого был тоже Ваней, участковым по району.

Уже кончался октябрь, а за все время, проведенное на острове, можно было насчитать не больше пяти дождливых дней. Лена полезла в сумку за солнечными очками. Пейзаж напоминал флаг Украины – яркое однотонное небо, ровная линия горизонта, канареечные поля высохших сорняков. Ванёк задремал, уперся подбородком в грудь, и его голова слегка покачивалась в такт нитяной мандале, висящей на зеркале заднего вида.

– Ну, подъезжаем уже скоро. Я только приторможу у магазина, сигарет куплю.

Лена кивнула. Вылезла вместе с Колей, чтобы постоять на солнце. Спящий Ванёк остался в машине. Деревянный магазин как будто давно собирался развалиться, но ему не давали – к стенам крест-накрест приколотили свежие доски, окна изнутри стянули лучами металлических прутьев. Сбоку, как рваная рана, торчал таксофон под красным козырьком. Возле входа на корточках сидел мужик в калошах, с тощей шеей, круглой головой, темной заветренной кожей и цедил сигарету. Рядом с ним топтался парень помоложе, тоже с широким лицом и простодушной улыбкой.

– О, Илюх, ты только посмотри, какая девчонка стоит, зубами сверкает. – Мужик попытался встать с кортов, но его сильно качнуло, и он присел обратно. Эта парочка вообще не внушала Лене опасений, только смех.

– Ну, чего ты улыбаешься? Как там Шатунов поет? Ля-ля-ля, Ната-а-ашку рас-сме-ши. – Он попытался изобразить что-то вроде танца и завалился на землю. – Я Шатунова в глаза видел, да-а-а, и «Комбинацию». В девяносто восьмом. Сколько охраны-то было. У-у-у. Не, ну ты смотри на нее. Глазищи как блюдца. У-у-у. Илюх, ты чего теряешься? Хватай ее, и всё, твоя.

В этот момент из магазина вышел Коля.

– Эта шелупонь к тебе лезет?

– Да нормально всё, Коль, разговариваем.

– О, так это твоя девчонка, командир? Ты только щас в лес с ней не езди. Миша не спит еще. У-у-у. Косолапый злой, ух. Миша у нас мужик нормальный.

Коля за локоть отвел Лену в машину. Ванёк лишь приподнял голову и снова отрубился.

– Паспорта совсем берегов не чуют, им только каплю влей – уже в говно.

– Паспорта? А чего ты их так называешь?

– Так с ними же раньше все на рыбалку ходили. У них квоты есть на вылов рыбы в десять раз больше, чем у наших мужиков. Берешь такого гаврика в лодку, обещаешь ему потом бутылку. Выходишь в море. Если рыбокопы подплывают, говоришь, что ты ни при чем. Ты только лодку сдаешь, а ловит вот он – уэльмен.

– А что, много вообще уэльменов на Сахалине живет?

– Ну, тысяч пять, может, и есть. Хотя на самом деле поди разбери. Там и русских полно. Если у тебя там какой родственник есть, хоть троюродная бабка двоюродного прадеда, – тебе выгоднее уэльменом записаться, чтобы рыбу нормально ловить.

Поселок шамана внешне мало чем отличался от Крюкова – проехали одноэтажную кирпичную школу, пирамидку братской могилы, пожарную вышку, пустырь. Коля остановился у коттеджа со спутниковой тарелкой и толкнул в плечо Ванька:

– Рота, подъем! Вы идите, а я вас тут подожду. У меня дома жена беременная, мало ли что.

Лена почувствовала, что сердце колотится быстрее. Интересно, какой он, этот Вартам? Ванёк набросил кожаную куртку, отряхнул брюки и нажал на звонок у ворот. На ногах поблескивали черные ботинки со вставками из крокодильей кожи. Залаяла собака, как будто звонок раздавался не в доме хозяина, а исключительно у нее в будке. Калитка клацнула. На пороге появился старичок с седым ежиком, в темных байкерских очках, цветастом гобеленовом жилете поверх футболки Hugo Boss и резиновых сланцах.

– Я ждал, что вы придете.

Он протянул руку Ваньку молча. А Лене представился:

– Вартам.

– А я – Лена.

– Да знаю-знаю.

По двору носилась дворняжка, гремя тяжелой цепью и наматывая круги вокруг колышка. Лохматая, с усами и кисточками на ушах.

– Уймись, Якубович. Это свои.

Собака тут же умолкла. Цепь натянулась и замерла, как игровая стрелка. Пес внимательно посмотрел на гостей. Того и гляди скажет – «сектор „Приз“ на барабане!». В палисаднике росли вишни, яблони, возвышалась альпийская горка. У дорожки, ведущей от дома к калитке, выстроились садовые гномы и мухоморы.

Вартам завел их в большую светлую комнату. На стене висел плазменный телевизор, рядом – огромный бубен из потемневшей кожи, охотничье ружье и старые фотографии людей с крутыми скулами. Никто из них не улыбался. На одной фотографии женщина сидела рядом с годовалым ребенком, накрепко примотанным веревками к плоской люльке. Вдоль подоконника стояли трехлитровые банки с водой, по которым ползали солнечные блики. Внутри плавали какие-то обрезки темных грибов. Потом только до Лены дошло, что это пиявки. Здесь же лежали целыми охапками высушенные травы – коричневые, сиреневые, с маленькими белыми цветками, сморщенными ягодами, широкими листьями, шипами и корнями.

– Мы к вам за помощью, Вартам Олегович. – Ванёк присел на диван, пока Лена стояла посреди комнаты и разглядывала необычные предметы.

– Так все ко мне за помощью приходят. Мне бы кто помог.

– У нас в районе строят завод новый. Мы собираем людей на стройку. Вы же тут своих знаете в округе, вас все слушают. Ну что вам стоит народ уговорить? Вот Елена Фёдоровна оформит, организуем автобусы, чтобы людей на работу – с работы забирать.

Лена присела рядом с Ваней. На тумбе она увидела икону и подставку в виде дерева, увешанную цепочками, наручными часами, золотыми сережками. У противоположной стены – сервант с вазами и бутылками коньяка.

– И мы, конечно, в долгу не останемся: бензин, патроны, все, что нужно, вам привезем. – Лена скосила взгляд на Ванька, ни о каких дарах шаману они заранее не договаривались.

– Да что ты о делах да о делах, Вань. Устал я от дел. С утра уже сосед приходил подагру лечить, потом еще одна приходила, у нее дыры в поле энергетическом, – Вартам начал жаловаться и капризничать. – Лена, вы чаю хотите?

– Не откажусь.

– Вот и хорошо. Угощу вас конфетами. А то мне всё несут и несут. А у меня диабет, мне нельзя.

Через пять минут он вернулся с подносом, а на нем – мармелад, конфеты, три пиалы с чаем и еще чашка с непонятным студнем.

– Это вот мос, попробуйте, десерт на рыбьих шкурах и ягодах. – Он расставил все на столе и пригласил жестом садиться. – Вы, Леночка, из Москвы?

– Угу. – Лена сделала вид, что зачерпнула ложкой студень, и, когда Вартам, отвернулся, вывалила все назад.

– Ну, я вижу, да. У вас у всех там с энергетическим полем проблемы. Вот вы на каком этаже живете?

– На пятом.