Лучшие притчи. Большая книга. Все страны и эпохи

– Нет, – ответила змея, – ни я не могу тебе добра желать, глядя на трещину в камне, ни ты мне – глядя на могилу сына.

Крестьянин и собаки

Крестьянина на пастбище застигла непогода, и он не мог выйти из хижины, чтобы достать пропитание. Тогда он съел сначала своих овец. Буря не унималась; тогда он поел и коз. Но непогоде конца не было видно, и тогда, в третью очередь, взялся он за пахотных волов.

Тут собаки, глядя, что он делает, сказали друг другу:

– Пора нам отсюда бежать: коли хозяин не пожалел и волов, что с ним работают, то нас и подавно не пощадит.

Остерегаться более всего надо тех, кто даже своих близких не колеблется обидеть.

Крестьянин и судьба

Крестьянин, вскапывая поле, нашел клад; за это он стал каждый день украшать Землю венком, полагая ее своей благодетельницей. Но явилась к нему Судьба и сказала:

– Друг мой, зачем ты благодаришь Землю за мой подарок? Ведь это я его тебе послала, чтобы ты разбогател! А ведь если случай переменит твои дела и окажешься ты в нужде и бедности, то опять бранить ты будешь меня, Судьбу.

Надо знать своего благодетеля и ему воздавать благодарность.

Лисица и ее дар

Была у неразумных животных сходка, и обезьяна отличилась перед ними в пляске; за это они выбрали ее царем. А лисице было завидно; и вот, увидев в одном капкане кусок мяса, привела к нему лисица обезьяну и сказала, что нашла она этот клад, но себе не взяла, а сберегла для царя как почетный дар: пусть же обезьяна возьмет его. Та, ничего не подозревая, подошла и угодила в капкан. Стала она корить лисицу за такую подлость, а лисица сказала:

– Эх, обезьяна, и с таким-то умом будешь ты царствовать над животными?

Так и те, кто берется за дело неосмотрительно, терпят неудачу и становятся посмешищем.

Лисица и виноград

Голодная лисица увидела виноградную лозу со свисающими гроздьями и хотела до них добраться, да не смогла; и, уходя прочь, сказала сама себе:

– Они еще зеленые!

Так и у людей иные не могут добиться успеха по причине того, что сил нет, а винят в этом обстоятельства.

Лисица и дровосек

Лисица, убегая от охотников, увидела дровосека и взмолилась, чтобы он ее приютил. Дровосек велел ей войти и спрятаться в его хижине. Немного спустя показались охотники и спросили дровосека, не видал ли он, как пробегала здесь лисица? Тот отвечал им вслух:

– Не видал, – а рукою меж тем подавал знаки, показывая, где она спряталась. Но знаков его охотники не приметили, а словам его поверили. Вот дождалась лисица, чтобы они ускакали, вылезла и, не говоря ни слова, пошла прочь. Дровосек начал ее бранить: он-де ее спас, а от нее не слышит ни звука благодарности. Ответила лисица:

– Уж поблагодарила бы я тебя, если бы только слова твои и дела рук твоих не были так несхожи.

Есть и среди людей такие, которые речи говорят хорошие, а дела делают дурные.

Лисица и терновник

Лисица карабкалась через забор и, чтоб не оступиться, ухватилась за терновник. Колючки терновника искололи ей шкуру, стало ей больно, и начала она его попрекать, ведь она к нему обратилась как будто за помощью, а от него ей стало еще хуже. Но терновник возразил:

– Ошиблась ты, голубушка, вздумав за меня уцепиться: я ведь сам привык за всех цепляться.

Так и среди людей лишь неразумные просят помощи у тех, кому от природы свойственнее приносить вред.

Орел и жук

Орел гнался за зайцем. Увидел заяц, что ниоткуда нет ему помощи, и взмолился к единственному, кто ему подвернулся – к навозному жуку. Ободрил его жук и, увидев перед собой орла, стал просить хищника не трогать того, кто ищет у него помощи. Орел не обратил даже внимания на такого ничтожного заступника и сожрал зайца. Но жук этой обиды не забыл: неустанно он следил за орлиным гнездовьем и всякий раз, как орел сносил яйца, он поднимался в вышину, выкатывал их и разбивал. Наконец орел, нигде не находя покоя, искал прибежища у самого Зевса и просил уделить ему спокойное местечко, чтобы высидеть яйца. Зевс позволил орлу положить яйца к нему за пазуху. Жук, увидав это, скатал навозный шарик, взлетел до самого Зевса и сбросил свой шарик ему за пазуху. Встал Зевс, чтобы отрясти с себя навоз, и уронил ненароком орлиные яйца. С тех самых пор, говорят, орлы не вьют гнезд в ту пору, когда выводятся навозные жуки.

Никого не должно презирать, ибо никто не бессилен настолько, чтобы не отомстить за оскорбление.

Муравей и жук

В летнюю пору гулял муравей по пашне и собирал по зернышку пшеницу и ячмень, чтобы запастись кормом на зиму. Увидал его жук и посочувствовал, что ему приходится так трудиться даже в такое время года, когда все остальные насекомые отдыхают от тягот и предаются праздности. Промолчал тогда муравей; но когда пришла зима и навоз дождями размыло, остался жук голодным, и пришел он попросить у муравья корму. Сказал муравей:

– Эх, жук, кабы ты тогда работал, когда меня трудом попрекал, не пришлось бы тебе теперь сидеть без корму.

Так люди в достатке не задумываются о будущем, а при перемене обстоятельств терпят жестокие бедствия.

Пасечник

Какой-то человек пришел на пасеку, когда пасечника не было, и унес с собой соты и мед. Вернулся пасечник, увидел, что ульи пустые, остановился и начал их осматривать. А пчелы прилетели с поля, заметили его и стали жалить. И пасечник, больно искусанный, сказал им:

– Негодные вы твари! Кто украл ваши соты, того вы отпустили, не тронув, а меня, кто о вас же заботится, кусаете!

Так иные люди, не умея разобраться, от врагов не защищаются, а друзей отталкивают как злоумышленников.

Поросенок и овцы

В одном овечьем стаде пасся поросенок. Однажды схватил его пастух, а он стал визжать и упираться. Стали овцы укорять его за такой крик:

– Мы ведь не кричим, когда он то и дело хватает нас!

Ответил им поросенок:

– Меня он не так хватает, как вас; от вас ему нужна шерсть или молоко, а от меня ему нужно мясо.

Потерпевший кораблекрушение

Один богатый афинянин вместе с другими плыл по морю. Поднялась страшная буря, и корабль перевернулся. Все остальные пустились вплавь, и только афинянин без конца взывал к Афине, обещая ей бесчисленные жертвы за свое спасение. Тогда один из товарищей по несчастью, проплывая мимо, сказал ему:

– Афине молись, да и сам шевелись.