Лучшие враги

Я предложила им незамысловато привесить дверь вместе с художественной трещиной на петли и оставить в покое. Глядишь, не расколется на две части. По взглядам стало ясно, что мнение безграмотных в вопросах ремонта девиц в учет не принимается.

Ну как всегда, в общем…

— Дядюшка Эсмаил, — спохватилась я, что не проверила, заткнулся ли… иссяк ли фонтан честности. — Можете мне задать какой-нибудь вопрос?

— А? — как будто чуточку испугался смотритель.

— Спросите что-нибудь, о чем я непременно бы солгала.

— Ты правда хочешь устроить в замке мастерскую? — не задумываясь спросил он, о чем, похоже, действительно волновался.

— Уже не хочу, — уверила в ответ.

— И шабаш не приведешь?

— Даже мысли не держала. Я же темная чародейка, а не черная ведьма, — проворчала я и добавила недовольно: — Спасибо, но вы мне ровным счетом ничем не помогли!

— Почему же?

— Вы задаете такие вопросы, на которые врать не имеет никакого смысла! — насупившись, я начала спускаться из гостевой башни.

Завтрак Эбигейл устроила на веранде, побрезговав оскверненной романтическим ужином голубой гостиной. Я обнаружила, что комната пуста, когда в нее заглянула и нашла только одинокий стол, накрытый скатертью. Стулья, затянутые в белые чехлы, как выяснилось, перетащили на веранду.

— Энни, ты здесь! — Эбигейл силилась изобразилась улыбку.

— Доброе утро, — вежливо поприветствовала я гостий утренника.

Были здесь Люсиль с дочерью дядюшки Эсмаила, девять лет назад преподававшей магический курс в известном женском лицее. Видимо, она вернулась в замок, чтобы помочь кузине со школой. Лица остальных девушек показались смутно знакомыми по единственному семейному ужину, который мне с честью удалось пережить.

Когда я присела на стул, любезно отодвинутый лакеем, одна из девушек спросила:

— А ты ничего не принесла?

Она обвела стол рукой. На белой скатерти стояли всевозможные сладости, на трехэтажной пирожнице лежали белые сердечки зефирок, крошечные сандвичи и поджаренные хрустящие хлебцы. Глянцево поблескивали розетки с фруктовыми джемами и таяли на солнце, неожиданно горячем даже для первых дней сентября, шоколадные шарики с орешками.

— Не принесла, — согласилась я и позволила себе налить черный, как деготь, кофе, потом не стесняясь добавила сливки с щедрой ложкой меда.

— У нас не принято приходить на завтраки к Эбби с пустыми руками, — фыркнула она.

— Не шумите, девушки, — мягким голосом произнесла хозяйка утренника, явно наслаждаясь неловкостью ситуации, — Энни же не знала.

— Конечно, ты же мне ничего не сказала, — фыркнула я, намазывая тост джемом. — Вообще, я рада, что жители замка не страдают предрассудками. Почему-то люди думают, что из рук темных ничего нельзя брать. Проклятия, привороты и все такое… Ну вы знаете. Суеверия такие суеверия.

Тут стоило жеманно закатить глаза, но я принялась хрустеть жареным хлебцем. Остальные почему-то ничего не ели, только смотрели на вкусности и прихлебывали чаек. Возможно, по воскресеньям у них был разгрузочный день, вся женская половина замка хлебала настойку для похудания и насыщалась тем, что нюхала запахи еды.

— Энни, рассуди наш спор, — проговорила Эбигейл таким дружелюбным тоном, что сразу стало ясно — сейчас скажет гадость. — Какой день гадаем: тебе создавали косметическую маску в Деймране или обращалась к местному магу?

Эбби, честное слово, ты так неощутимо кусаешь, что мне даже неловко становится.

— Просто у тебя лицо выглядит чудесно! — страшно оживилась Люсиль. — Очень красиво! И маску ведь совершенно незаметно. Наверное, мастер преотличный?

— Мастер действительно очень известный, — хмыкнула я, вдруг понимая, что умение соврать в нужный момент снова со мной.

— Подскажешь имя? — с невинным видом попросила Эбигейл и прихлебнула из чашечки крутой черный кофе.

— О, его имя на слуху, — уверила я и произнесла по слогам на тот случай, если кто-нибудь не расслышит: — При-ро-да.

За столом возникла пауза достойная вчерашнего романтического ужина на пятерых. В воздухе явно ощущалось, что свита ждала реакции королевны. Та дергала глазом. Я сама видела!

— Энни, какой же он известный? Это имя или фамилия? Я его даже припомнить не могу! — напрочь разрушила драматическую паузу Люсиль. — Эбби, а ты когда-нибудь слышала? Природа… Я как будто слышала, но точно его не знаю!

— Люси, уймись! — рявкнула Эбигейл, шарахнув чашечкой по блюдечку. Старинный фарфор, непривычный к подобной жестокости, жалобно звякнул и выплюнул черный кофе через край. По изогнутой стенке потекла темная дорожка.

— Ой! Природа… В смысле, обычная природа. — Люси уняться не пожелала, а хотела объяснений и помахала рукой в сторону увядшего к сентябрю розового сада. — Мама, выходит, ошиблась, и ты не носишь магическую маску?

— Нет.

— Вообще-вообще?

— Никогда не пробовала, — уверила я и вспомнила друга семьи Реграм, от магии которого женщины всех возрастов сходили с ума (иногда в прямом смысле этого слова). — Если тебе очень нужна магическая маска, то я знаю хорошего мастера. Говорят, он виртуоз.

— А он очень темный маг? — уточнила кузина.

— Какая степень темноты тебя устроит?

— Ну я не знаю… Просто у темных чародеев нельзя ничего покупать! — категорично заявила Люсиль. — Мама говорит, что они мошенники, хамы и жлобы. От них ничего хорошего ждать нельзя, все равно обязательно обманут…

— Тетушка Мириам, видимо, об этом много знает.

— Я не про тебя, Энни, — быстро оговорилась кузина. — Ты, конечно, не такая.

— Безусловно, — на скрывая иронии, отозвалась я.

Странный разговор, в котором меня пытались выставить — ну — черной ведьмой, действительно частенько внутри просыпавшейся, прервало появление запыхавшейся служанки, встречавшей меня в день приезда.

— Госпожа Эбигейл, там пришел человек!

На пороге она запуталась в длинном платье и ворвалась на веранду головой вперед. Чепец слетел с ее головы, открывая рыжеватые мелкие кудряшки. Девица попыталась его натянуть, но вырез оказался на затылке, и лицо полностью скрылось за тканью, как за непроницаемой маской.