Лучшие враги

С возрастающим интересом, мысленно гадая, чем закончится бой — победой чепца или же человека — я следила, как она в панике принялась крутить норовистую штуку. Наконец волосы оказались покрыты, лицо наоборот открыто и окружено мелким рядом крахмальных жестких рюшек, восторженно встопорщенных на голове. Я с интересом следила за этим совершенно потрясающим зрелищем, а девушки вокруг явно волновались.

— Да что ты тянешь-то? — не выдержала Эбби.

— Ребенка в учение привели! — выдохнула она с раскрасневшимися щеками.

— Наконец-то! — охнула дочь замкового смотрителя, взволнованно поднимаясь из-за стола. — Думала, никогда не дождемся! Госпожа директор, пойдемте посмотрим на нашу долгожданную девочку! Надеюсь, она не обделена магическим талантом!

Ну… то есть набор в будущую школу идет не так бойко, как мне пытались представить.

— На долгожданного мальчика, — поправила горничная.

Чародейки замерли, пытаясь принять неожиданную и несколько неловкую новость о роковом несовпадении.

— Не расстраивайся, Эбби! — как всегда Люси источала оптимизм. — Если у него длинные волосы, то привяжем бантики.

Я попыталась замаскировать ехидным смешок покашливанием в кулак. Судя по острому взгляду Эбигейл, которым она пыталась пришпилить меня к стулу, как бабочку в гербарии, вышло паршиво.

— В любом случае, с человеком надо поговорить, — проговорила она, поднимаясь из-за стола и поправляя белый кружевной воротничок. — Так ведь?

— Энни, а ты не идешь? — позвала Люсиль уже из дверей.

Честно сказать, я была не настолько любопытна, так что только помахала рукой. Однако не успела насладиться пятью минутами в чудесном единении с пирожными и воздушными зефирками, как горничная вернулась.

— Госпожа чародейка, вас зовут!

Я не донесла до рта насаженный на кончик вилки бисквит и уточнила:

— Очень надо?

— Человек-то к вам пришел.

— Опять?! Святые демоны, когда они уже закончатся…

В холле царила испуганная тишина. Подружки-чародейки стояли в сторонке и тихо, но очень ехидно что-то обсуждали. Если бы взгляды Эбигейл, побледневшей от ледяного гнева, умели превращать людей в умертвия, то замок наполнился бы отрядом зомби-дев в разноцветных платьях с цветочными рисунками.

— К тебе, — проговорила Эбби, с трудом сдерживая злость. Похоже, роль главы армии живых покойниц была отведена мне.

А перед дверьми стоял владелец посудной лавки с мальчиком лет восьми на вид. Может, старше или младше, я плохо разбиралась в возрасте детей.

— Госпожа чародейка! — вскрикнул лавочник.

Как там его вчера назвали? Март? Марс?

— Тебя как зовут? — резко спросила я, чтобы не терзать память.

— Мирн, — поспешно подсказал он. — Я пришел к тебе, а они про какую-то школу талдычат. Слов не хватает объяснять, что я про школу вообще ничего не знаю.

Краем глаза я увидела, как Эбби, взметнув длинную юбку, развернулась на пятках. В гулком холле раздался стук каблуков, зашуршали платья ее подружек.

— Не расстраивайся, кузина, — тихо уговаривала Люсиль. — Когда-нибудь и к тебе обязательно приведут учеников. Все равно школа для девочек, а в учебной башне ещё идет ремонт…

Расстояние заглушило и увещевания, и шепотки чародеек.

— И зачем ты здесь, товарищ проклятый? — спросила я, скрестив руки на груди и высокомерно задрав подбородок, чтобы он не думал, будто его встретили с радостью и распростертыми объятиями.

— Понимаешь, госпожа чародейка, я же позавчера-то заговорил!

— Слышу.

— А потом вдруг расчихался от селегерского кваса с хреном да как запел! Никогда не пел, а сейчас любого солиста перепью… перепою! Все, как ты обещала, — вдохновенно делился он успехами. — Показать?

— Воздержись, — категорично выставила я ладонь.

— Вечером иду на прослушивание в церковный хор. Вчера весь день слова учил.

— С тобой, гений торговли и песнопений, все ясно, а мальчика-то чего припер? — кивнула я на ребенка, смотрящего на меня большими блестящими глазами.

— В ученье! — объявил он и чуточку подтолкнул ребенка вперед. — Держи его! Учи и радуйся!

— Он у тебя нелюбимый сын, что ли? — кивнула я на ребенка.

— Племянник, — моргнул торговец.

— Оно и заметно.

— Любимейший! — возмутился он.

— В таком случае, чем он провинился, что ты его выкрал из дома и решил продать ведьме?

— Хороший же мальчик! — не понял лавочник. — Научишь его всему. Колдуном станет, будет людей петь учить. Как ты меня научила.

На секунду я прикрыла глаза, вспомнила десять проклятий, способных лишить ушлого лавочника голоса, новоприобретенного певческого таланта, а заодно великого знания, как добраться до замка Истван. Покончив с медитацией, спокойно велела:

— Иди вон.

— А как же мальчик? — расстроился Мирн. — Точно не хочешь взять? Нет, люди говорили, что ты всех отшила и отправила по домам, но я надеялся, что мы, старые приятели, сумеем уж договориться. Я подпишу договор. Кровью! Если, конечно, очень надо.

Жадной до человеческих душ темной магии было надо. Ей страшно понравилось предложение. «Бери чадо! — стучало в висках. — В хозяйстве пригодится!»

— Мальчика, ты забираешь с собой, — решительно отказалась я от сделки и сомнительного удовольствия лет двадцать содержать дитя, а если мальчику понравится, то дольше. — Доберись домой благополучно и верни ребенка матери.

— Слушай, чародейка, раз уж племянника не берешь, может, просто сковородок купишь? — неожиданно предложил лавочник Мирн.

— Каких сковородок? — только и сумела проговорить я, сбитая с толку тем, как быстро от торговли детьми мы перешли на торговлю хозяйственной утварью.

— Стой здесь и никуда не уходи! — попросил лавочник и метнулся к входной двери. Вынырнув наполовину на улицу, он втащил в холл холщовый мешок с какой-то дребеденью. Тяжелую поклажу тянул по полу, а та самая дребедень непотребно грохотала, тревожа спящих вечным сном духов Иствана.

— Ты же не притащил в замок сковородки? — вкрадчиво уточнила я, упирая руки в бока.

— Я подумал, что котелок ты уже купила, а как же теперь без чугунной сковородочки? Совершенно невозможно! — невнятно бубнил он, согнувшись в три погибели и пытаясь зубами развязать веревку, перетягивающую горловину.

— Замри! — рявкнула я.

Чтобы ко мне приходили заключать договор, а в итоге попытались что-то продать, такого еще не случалось! Я прикрыла на секундочку глаза, снова быстренько повторила пять названий проклятий. Пауза определенно помогла, и мне удалось говорить размеренно: