Лучший частный детектив

— Хочу, ты даже не представляешь, как хочу.

— Тут симпатичная сестричка оставила для тебя отварную рыбёшку и салатик. Велела сказать, что больше пока нельзя.

— Хорошо, будем есть в разумных количествах и только то, что можно, а не то, что хочется. А ты расскажи тем временем, что удалось выяснить за эти дни по Бегущему Человеку. Он, кстати, жив или не очень?

— Скорее, не очень. И Слава Богу, как говорится. Да ты ешь, а я тем временем растекусь мыслью, так сказать.

Тебе, Игорёк, очень повезло, что моего начальника срочно вызвали куда-то наверх, и совещание закончилось раньше, чем обычно. Я тут же прочитал твоё сообщение и включил поиск телефона. Маячок работал исправно, и мои ребята сразу определили, где ты находишься. На месте мы были минут через двадцать. Следуя твоим указаниям, нашли тропу в кустарнике и вышли к бомбоубежищу. Открыть дверь оказалось непросто, поскольку стержня на месте не оказалось. Позже я понял, что художник, заходя внутрь, забирал его с собой. Впрочем, мои ребята нашли подходящий прутик, который выполнил ту же функцию.

Мы вошли и обнаружили вход в подземелье. Он был освещён. Стараясь не шуметь, спустились в тоннель и подошли к деревянной перемычке. За ней обнаружился ещё ряд дверей, одна из которых была открыта. И в эту минуту раздались выстрелы. Я бросился туда и успел вовремя. Этим молотком он точно убил бы тебя. Мне ничего не оставалось, как выстрелить. Пуля, как и твои две последние, попали безумцу в голову. Он умер мгновенно.

Такие вот дела, Игорёк. Пользуясь случаем, не могу не упрекнуть тебя в тихом идиотизме: какого чёрта ты попёрся туда один? Что, не мог подождать меня час-другой?

Я поднял руки, как бы сдаваясь перед такими вопросами:

— Товарищ майор, я ведь уже признал свою вину, и даже сказал, что больше не буду вести себя, словно дитя неразумное. Лучше расскажи, что было дальше.

— А дальше было то, что в одной из комнат мы обнаружили привязанную к металлическому креслу ещё живую девушку, которая находилась в ужасном состоянии. Вас вместе отправили в больницу и, насколько я знаю, она идёт на поправку.

— Да, с ней всё нормально. Она в соседней палате и её зовут Таня Никиткина.

— Вот как! Вы уже знакомы?

— Не так быстро, Лёшенька. Просто сестричка рассказала. Так что же было дальше?

— А дальше было начато следствие, которое к настоящему времени установило следующее. В бомбоубежище были обнаружены два скелета — мужской и женский. Оба были привязаны проволокой к металлическим креслам, их черепа лежали на коленях. Перед ними на подставках стояли картины с одинаковым сюжетом: человек в купе, глядящий в зеркала, где его собственные отражения уходят в бесконечность. По мере удаления в зеркалах было видно, как постепенно стареет и умирает человек.

Один из скелетов принадлежал матери безумца — Екатерине Бурцевой, второй — генералу Степану Левандовскому, как было установлено буквально вчера. Мы никогда уже не узнаем, как они попали в эту западню, но можно предположить, что смерть их была ужасна: голод, обезвоживание, ужас безысходности.

Трупы пропавших девушек в разной степени разложения находились там же. Все они в той или иной степени были похожи на мать твоего Бегущего Человека. Но последняя девушка, та самая, на которой, кстати, я как порядочный человек, обязан жениться, является просто копией покойной актрисы.

— Это, пардон, отчего же вдруг ты обязан на ней жениться?

— По двум причинам, друг мой Холмс местного разлива. Во-первых, я видел ее обнаженной и причем далеко не в лучшем виде. Согласись, такая пикантная ситуация обязывает приличного человека ко многому, а во-вторых, сказать честно, мне просто грустно без хорошенькой подруги. Особенно я укрепляюсь в этой мысли, глядя на тебя и Дашу. Как ты считаешь, этого достаточно?

— Вполне. Очень убедительно. Но все же это не повод для таких резких действий как женитьба. Тебе так не кажется, мой друг Ватсон тоже не лондонского разлива?

Успенцев улыбнулся:

— Согласен, несколько погорячился. Но девушка, скажу я тебе, хороша на редкость! Я бы сказал, что она — улучшенный вариант матери покойного бегуна.

— Так вперед, брат мой Леха, и пусть тебе улыбнется удача!

— Спасибо, тронут безмерно.

— Да, кстати, а с девушкой был разговор в отношении того, как она вообще попала в бункер?

— Нет, пока такого разговора с ней не было, поскольку врачи категорически возражают. Смысла же настаивать на этом тоже нет, поскольку отвечать за произошедшее некому: безумный художник мёртв.

Мы помолчали какое-то время, а потом я произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Интересно всё-таки, насколько безумен он был? Да и был ли вообще таковым? Уж больно сложные действия совершал этот художник для сумасшедшего человека. Ты не находишь?

— Увы, теперь на эти вопросы уже никто не ответит, — сказал Лёшка, поднимаясь. — К сожалению, Игорёк, мне пора идти. Я убедился, что ты на пути к выздоровлению, и это хорошо, но также я вижу, что ты ещё слаб и по этой причине не наделаешь новых глупостей, что ещё лучше. Пока, дружище!

— Пока! Даже не знаю, радоваться или огорчаться твоей последней реплике.

— Радуйся. Да, чуть не забыл. В этом пакете твой практически оконченный портрет, написанный Бегущим Человеком. Я решил, сударь, что он будет дорог вам как память о тех, не самых лучших в этой жизни, часах, проведенных в бункере. Посмотришь потом на досуге. Что-то есть в этой картине, чертовщинка какая-то. Думаю, она тебе понравится.

Спал в эту ночь я крепко и без сновидений. Утром врач остался доволен осмотром, после чего разрешил мне вставать и перемещаться по палате, что значительно украсило мою жизнь. Казалось бы, мелочь — самостоятельное посещение туалета, а какую радость доставляет она обременённому условностями человеку. Рината принесла неплохой завтрак, позвонил Лёшка с единственной целью — выяснить как мои дела, короче, жизнь стала налаживаться.

Около десяти в дверь палаты раздался осторожный стук.

— Войдите, — сказал я, оторвавшись от экрана телевизора.

В комнату вошла девушка. Тапочки, джинсы, лёгкая спортивная кофточка с капюшоном. И лицо, в точности напоминающее Катеньку Бурцеву. Только на портрете в холле театра она улыбалась, потому что была счастлива после такой удачной премьеры «Бесприданницы». У вошедшей же девушки в глазах застыла настороженность.

— Доброе утро! — сказала она.

— Здравствуйте! Чем могу служить? — поднялся я.

— Простите, вы ведь Игорь Зарубин?

— Верно, а вы — Таня Никиткина, насколько я понимаю.

— Да, это я.

— Присаживайтесь, Таня. Я слушаю вас очень внимательно.

Девушка заняла моё место в кресле, я устроился на краю кровати.

— Да, собственно, я зашла, чтобы поблагодарить за то, что вы сделали для меня, — начала она и замолкла, подыскивая слова.

— Таня, не стоит благодарностей. Во-первых, это произошло случайно, а во-вторых, я произнесу заезженную фразу: на моём месте так поступил бы каждый. Лучше скажите, как вы себя чувствуете сейчас?