Лучший друг моего парня

— Конечно. Всегда ношу его с собой в такие места. Как и СНИЛС, и полис. Отгадайте, где я могу его спрятать?

Развожу руки в стороны. Моё платье болтается на талии, трусики — три ленточки, грудь обнажена, лишь прикрыта волосами. Если бы и захотела, не смогла бы что-то пронести.

— Ты совсем не покорная малышка, да, Анжел?

Кладет руку мне на живот, и я возмущённо хватаю ртом воздух. Его пальцы оттягивают в сторону кружево платья и бесцеремонно ложатся на мой лобок. Словно там им самое место!

Опускаю дрожащие ресницы. Щёки начинают пылать.

Я только на словах смелая. Внутри боюсь всего происходящего до чёртиков. Он же не сделает мне больно?

Никто и никогда так меня не трогал. Никто и никогда так на меня не смотрел.

— Не смотри вниз. Смотри на меня. Сейчас ты сходишь в ванную, дверь в углу комнаты. Приведёшь себя в порядок. И вернёшься. Затем мы продолжим. Сейчас самый подходящий момент уточнить детали или отказаться и уйти. Но я буду очень расстроен, если ты уедешь. Мне кажется, мы поладили, Ангел, — тихо говорит парень, продолжая трогать меня.

Мне приходится немного расставить ноги и схватиться за его плечи, чтобы не упасть. Смысл его слов доходит до меня как через вату. Всё, что я сейчас вижу, — это чёрные омуты его глаз, всё, что я сейчас чувствую, — это его пальцы на самом уязвимом месте на моём теле. Они медленно скользят вверх-вниз, по кругу, задевая чувствительные точки.

— Я здесь ради денег. Нет денег — нет моего тела, — произношу, чеканя слова и с силой отталкиваю парня от себя.

Он от неожиданности делает шаг назад, в тёмных глазах плещутся искры ярости. Здесь он хищник, а я добыча, которая вдруг решила играть не по правилам.

Но давайте будем честны: если бы мне не нужны были деньги, меня бы здесь сейчас вообще не было… Так что…

— Окей, — говорит парень и сжимает кулаки. — Нал? Сколько?

Озвучиваю сумму, на которую договаривалась с Ленкой.

— Если разрешишь сделать фото — удвою.

Округляю глаза, прижимая руки к груди. Эдик несколько раз повторил, что съёмка в клубе запрещена и никаких камер здесь нет. Как бы… не очень хочется после всех унижений и испытаний стать звездой порно.хаб.

— Без лица?

— С лицом.

— Без лица, — давлю на своё.

Парень выбрасывает вперёд руки и хватает меня за шею, сдавливая пальцы до боли. Цепляюсь за его руку, пытаясь отодрать её от себя.

— Обычно я не торгуюсь, Ангел. Всё имеет цену. Твоё тело. Твоё лицо. Твоя душа. — Он касается кончиком языка моей скулы, и я дергаюсь, проклиная свою реакцию.

Какого чёрта меня так лихорадит?

— Обычно я не продаюсь.

Впиваюсь ногтями в его руку. Ему больно, я уверена, но этот извращенец даже бровью не ведёт. Не лицо, а безэмоциональная холодная маска. Он вообще человек?

— Все так говорят, а потом оказываются здесь. Хочешь посмотреть на деньги? Сейчас устроим.

Отпустив меня, парень кивает в сторону ванной и выходит за дверь. Прижимаю руку к горлу, стараясь отдышаться и откашляться.

Когда мне это удаётся, натягиваю платье обратно на плечи и снимаю босоножки, ноги гудят с непривычки. А когда выпрямляюсь, мой взгляд падает на деревянный столик, заставленный бутылками, и внезапно в голове рождается план…

Незнакомец возвращается через несколько минут и молча бросает на кровать пухлый конверт, несколько купюр падает на пол. Сглатываю. Вот он — мой билет в счастливое будущее.

Так просто?

— Иди сюда. Мне надоело болтать.

Он опять уселся в кресло и, разведя колени в стороны, откинул голову на спинку. Из-под полуопущенных ресниц лениво наблюдает, как подхожу ближе, как опускаюсь перед ним на колени выпрямляюсь.

У меня дрожат руки и губы.

Я не идиотка. Он ждёт оральных ласк.

Привстав, присаживаюсь на пятки и тянусь к его ремню, не сводя взгляда с его внимательных глаз.

Трогаю его за бёдра. Поглаживаю внутреннюю сторону и прикусываю губу. Трусь о его колени своей грудью, неправдоподобно постанывая.

Брови парня медленно ползут вверх, и я почти уверена, что с его языка должно вот-вот слететь очередное едкое замечание.

Обхватываю за горлышко приготовленную бутылку шампанского и, замахнувшись, опускаю на голову извращенцу.

— Блдь. Какого хрена ты творишь?

— Чёрт!

В фильмах люди обычно вырубаются с первого раза.

Парень перехватывает и заламывает мою руку, дёргая на себя. Шипит и матерится, покрывая меня такими словами, от которых уши закручиваются в трубочки и отказываются раскручиваться. А я половину сознательной жизни провела в детском доме, знаю толк в ругательствах.

Мне всё же удается вывернуться и, пока меня не скрутили заново, ударить ещё раз. На этот раз успешно.

Парень замирает и обмякает, падая обратно в кресло. Его голова опускается на подбородок, руки свисают вниз. Выглядит беззащитным и не очень живым.

Я не совсем бессердечна, поэтому проверяю у своей жертвы пульс и, убедившись, что он есть, начинаю действовать быстро.

Вполне вероятно, что отключился он ненадолго.

— Чёрт-чёрт-чёрт, — бормочу, отбрасывая в сторону бутылку.

Хватаю конверт с деньгами. Достаю из кармана парня его мобильник и, выдернув из дверного замка ключ, аккуратно, чтобы не разбудить сына сатаны, закрываю дверь, надеясь, что мы никогда больше не встретимся.

10

— Что это?

Разглядываю красный подарочный пакет. Саша уверенно ставит его мне на колени и заискивающе улыбается, опустив подбородок. Прямо сама невинность.

— Посмотри. Мне кажется, тебе должно понравиться, малыш.

Утром первого сентября светит солнце, и натертый до блеска капот «майбаха» Соколова слепит глаза. В салоне неслышно работает климат-контроль и гулко урчит мотор. После почти недели полного игнорирования мой парень решил выяснить, в чём же у нас дело, и наладить контакт. Как раз вовремя, потому что ещё немного и я собиралась поставить на наших отношениях жирную точку.

Заглянув в пакет, приподнимаю брови и перевожу взгляд на Сашу.

— Телефон?

— Ага. Последней модели. Три камеры, две симки, огромный дисплей. Всё, что любят девочки.