Лучший из худших-2

— Как пойдёт. Иногда получается практически сразу, но чаще приходится слегка помучаться.

— Хорошо, дай знать, когда стартуем, — сказал я и сразу спохватился:

— Стоп! А как мы вернёмся назад?

— Это гораздо проще, чем ты думаешь, — произнесла Лиза. — На той стороне стены у меня есть некоторые полезные связи. Нам помогут.

— Бесплатно? — недоверчиво спросил я.

— Ну ты же взрослый мальчик и не должен верить в сказки. Конечно, с меня потребуют ответную услугу.

— Кажется, мне суждено до конца жизни ходить у тебя в должниках, — потупился я.

Лиза хотела что-то сказать, но киборг её перебил:

— Готовность номер один, пассажиры!

В его руках находился какой-то продолговатый предмет. Он пульсировал, излучая красный свет.

— Так быстро?! — удивился я.

— Ты что — жалуешься?

— Наоборот.

— Я чувствую как нарастает обратная связь. Аномалия полна жизни и просто горит желанием пробудиться. Надеюсь, удача и дальше будет на вашей стороне.

Киборг опустил пульсирующий предмет на землю.

— Отойдите на безопасное расстояние, — сказал он.

В ответ на мой вопросительный взгляд, он пояснил:

— Хотя бы метров на двадцать.

— Да без проблем. Хозяин — барин.

Мы послушно отошли в сторону, наблюдая за пробуждающейся аномалией. Прежде мне не доводилось видеть подобное явление, поэтому я с жадностью всматривался в лежащий на земле предмет. Разве что только дырку в нём не пробуравил.

Внешне он не менялся и вообще, если не считать исходящих от него лучей света — выглядел замшелым булыжником, словно выкорчеванным откуда-то из древней мостовой.

Сначала ничего не происходило, но потом я ощутил лёгкое шевеление воздуха — словно подул ветерок. Одновременно с этим местность, на которой мы стояли завибрировала, как будто вдалеке началось землетрясение.

И ветер и тряска с каждой секундой усиливались. Толчки были всё чувствительней, казалось, что почва начинает ходить ходуном, а ветер обдувал нас как модель автомобиля в аэродинамической трубе.

Лиза ойкнула и взяла меня за руку.

— Не бойся! — сказал я, в душе надеясь, что процесс под контролем, и киборг не устроит нам тут маленький Чернобыль.

— С тобой мне ничего не страшно! — откликнулась она и схватилась за меня ещё сильнее.

Показалось мне или нет, но в эпицентре землетрясения — том месте, где Алекс оставил свой загадочный предмет, возникло что-то вроде воронки, устремлённой куда-то вглубь земли.

— Пора! — выкрикнул киборг.

— Что делать? — обернулся я к Лизе.

— Идём туда, — сказала она и потащила меня к воронке.

С каждым шагом идти становилось всё труднее, ветер постепенно превратился в ураган, дыхание перехватывало, но мы упорно продвигались вперёд.

Я бросил взгляд в черноту воронки: она уходила в бесконечность, и это пугало сильнее всего. Нет ничего хуже непонятых вещей, а бесконечность просто не укладывается в человеческое представление, в котором всё и всегда имеет начало и конец.

И всё-таки мы нашли в себе силу и решительность, чтобы оказаться у пропасти на краю и шагнуть вниз.

Не могу сказать, сколько длилось наше падение — и время и пространство исчезли, потеряли всякий смысл. Внезапно тьма рассеялась и я понял, что подошвы ботинок вновь стоят на твёрдой земле.

Это было так неожиданно, что я ущипнул себя, чтобы убедиться, что не сплю и не вижу десятый сон.

— Что, уже всё? — разочарованно произнесла Лиза.

Она оглядывалась, пытаясь понять, куда нас вынесло.

— Похоже, что да, — кивнул я. — Надеюсь, мы не провалились сквозь землю куда-то в Австралию.

— Ну, тут могу тебя успокоить, — улыбнулась спутница. — И флора и фауна тут абсолютно не похожа на австралийскую. Думаю, мы на самом деле перенеслись к тому селу, о котором говорил Алекс. К тому же, — она вскинула подбородок, — слышишь назойливое тарахтение сверху — это летит самолёт. Скорее всего, заходит на посадку. Так что нам туда, — махнула она рукой, указывая направление.

Я тоже задрал голову, чтобы посмотреть на небеса и увидел в них медленно барражирующий биплан, очень похожий на привычный «кукурузник». Он с мерным гудением пролетел над нами, словно большой натруженный шмель.

Не приведи бог, если у нас действительно возникнут траблы, и Лиза посадит меня за штурвал этого «керогаза». Я же угроблю и самолёт, и нас вместе с ним. Одна надежда на настоящего Ланского и его память, только уж больно давно он себя не проявлял, с того момента как мне удалось загнать его куда-то в пучины подсознания.

Нет, я, пожалуй, из шкуры вылезу, но уговорю пилотов. Иначе наступит большой кирдык.

А вот и само Богоявленское, небольшое село на живописном пригорке с главным атрибутом — каменной церковью с оштукатуренными стенами и позолоченным куполом с крестом. Село довольно приличное — много дворов и несколько улиц. Через центральную пролегала асфальтовая дорога, пока что пустая.

За всё время, что мы шли по ней, мимо не проехало ни одной машины.

— Слушай, если мы сунемся в село, то станем местной новостью номер один, — заметил я. — Ты же знаешь, как реагируют в деревне на чужаков. Сплетен и разговоров будет на месяц — не меньше.

— А мы в саму деревню и не пойдём, — сказала Лиза. — Аэродром в километре от неё. Видишь, вон там парочка деревянных амбаров. Это и есть ангары для самолётов.

— Как думаешь — аэродром охраняют?

— А ты как думал — до Зоны несколько километров. Хоть прорывов и давно не было, но время от времени сюда наведываются армейские патрули на машинах, а у местных всегда оружие под рукой. Тут можно сказать фронтир как на Диком Западе.

— Ага, только ковбоев не хватает.

— Здешние казачки круче любого голливудского ковбоя.

— То есть это не то чтобы село, а станица?

— Называй как тебе удобнее, — повела плечами Лиза.

Первых казачков мы увидели ещё на подходе к аэродрому: двое чубатых парней в костюмах наподобие «горки» стояли возле шлагбаума, выкрашенного в чёрно-белую полоску. За спиной у каждого висел автомат со складным прикладом.

То, что парни не стали их сдёргивать и направлять на нас, уже было хорошим признаком.

— Привет, станичники! — поздоровалась Лиза.

— Здравствуй, красавица, — отозвался один из казаков. — Куда путь держим?