Лучший из худших
Шрифт:
Вот я влип!
Спокойствие, Ланской, только спокойствие! Шкаф отпал, с полицией тоже не вариант, остаётся одно — практически классика.
– Какой у тебя этаж?
– Четвёртый, — вид у Ольги был бледнее мела.
Она явно побаивалась своего благоверного, пусть и решилась уйти от него. В принципе, я её понимаю: у многих вояк, особенно контуженных, крыша постепенно отъезжает куда-то в сторону. Люди меняются, причём сильно и не всегда к лучшему. Издержки военного ремесла.
Блин, выберусь каким-то чудом отсюда, дадут мне винтовку и отправят на
В общем, перестану быть старым добрым Толиком. Превращусь в мину замедленного действия, способную взорваться от одной неаккуратной фразы в мой адрес.
Не о том думаете, рекрут Ланской. Ищем пути выхода из ситуации, а не философствуем о будущем, до которого ещё надо дожить.
Особист батальона, это вам, извините, не кот пописал, это… В общем, конкретный такой бугор, причём не на ровном месте.
И вряд ли ему будут по душе те рога, которые я щедро наставил этой жаркой ночью.
– Значит, четвёртый, — протянул я.
Появилась у меня в последнее время некоторая повышенная прыгучесть, только блохой это меня не сделало — сигану с четвёртого этажа, один хрен — переломая руки и ноги.
Метнулся к балкону. В отличие от подавляющего большинства домов моего мира, тут почему-то не прижилось массовое застекление лоджий и балконов. Скорее всего, из архитектурных соображений — отец мне рассказывал, как в середине восьмидесятых поставил что-то вроде деревянных стеклопакетов в квартире, так на следующей неделе к нему явились из архитектурного кабинета и заставили всё убрать. Дескать, портите внешний облик дома.
Тут походу та же песня. Для меня это скорее в плюс, чем в минус.
План сложился сам собой.
В похожую ситуацию я попал года два назад: наша компашка одногруппников гуляла в съёмном коттедже. Отмечали конец сессии.
Набухались все, но, почему-то, больше всех — я. Даже носом не повёл, когда компашка принялась собираться — продолжил дрыхнуть, причём не на кровати, а на холодном полу, укрывшись ковриком. Хорошо хоть не в обнимку с унитазом!
С какого-то перепуга приятели решили, что я свалил раньше всех, и, слегка поискав, ради приличия, свалили, заперев меня на втором этаже здания.
А поутру они… то есть я — проснулись!
Тут-то и были полные штаны от радости, когда обнаружил, что запертый особняк превратился в непреодолимую крепость. Получился такой «Один дома» наоборот.
Сотовый у меня разрядился, пришлось применять смекалку и альпинистские способности: полез из окна второго этажа.
Тогда всё обошлось. Но только тут высотка метров на пять выше, а я, скажу прямо, не верхолаз с задатками акробата.
Хрен с ним, с этой лирикой! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
Я притянул к себе Ольгу и, жадно поцеловав, отстранился.
– Ты секунд двадцать ещё подинамь своего козла, ладно?
Она автоматически кивнула, потом до неё дошло:
– Толя, ты что делать собрался?
– Спортом позанимаюсь. Пока, солнышко! Ночь была просто фантастической! Как только вырвусь
в новый увал — нагряну к тебе на работу. Всё, пока!Я вышел на балкон, бросил осторожный взгляд вниз… Асфальта не было, обычный газон, аккуратно засеянный симпатичными кустиками и цветочками. Хотя… если брякнусь, всё равно костей не соберу.
Так что сейчас моё имя — крайние меры осторожности!
Краем глаза заметил, как взволнованная Ольга меня перекрестила. Чест слово, это не только было приятно, а ещё и прибавило мне сил.
В последний раз так делала мама.
Подмигнув Ольге, приступил к самому сложному, стараясь не думать о последствиях, если у меня не получится. Позитивный настрой — наше всё!
Перемахнул через парапет балкона, схватился за него руками, нащупал ногой выступ и стал потихоньку спускаться на этаж ниже. Путь лежал на балкон, расположенный под Олиным — если повезёт, не придётся строить из себя альпиниста дальше.
С непривычки было тяжело, я спускался черепашьими темпами, но всё-таки достиг заветной цели и, встав на парапет уже этого балкона, спрыгнул внутрь.
Прыжок получился мягким, почти как у кошки. Оно и ладно, зачем сразу поднимать панику у Олиных соседей.
Сейчас сделаю вдох-выдох и буду стучаться, просить, чтобы сознательные граждане пришли на выручку армии, благодаря которой над ними мирное небо и спят они совершенно спокойно.
Отдышавшись, приплюснул нос к оконному стеклу.
Ёк-макарёк! Картина из серии «Вот я попал»…
Квартира не пустовала, но лучше бы в ней никого не было.
Моим удивлённым глазам представилась следующая сценка, словно переместившаяся сюда из наших девяностых. Я думал, такое бывает только в кино.
В середине большой комнаты сидел окровавленный мужчина. Он был примотан скотчем к стулу, во рту торчал кляп.
Над ним в угрожающей позе застыл другой мужик, судя по рельефной мускулатуре, проступавшей через обтягивающую рубашку, «спортсмэн». Вот только рожа у него была откровенно бандитская.
При виде такой образины руки сами тянулись к пистолету. Вот только пистолета у меня не было.
Судя по отсутствии реакции, моё «приземление» осталось ими незамеченными. Впрочем, неудивительно, я ведь действительно не шумел, да и отсутствие застекления на балконах компенсировалось глухими толстыми оконными блоками и дверями, так что в квартирах не дуло даже в лютый мороз.
Вопрос достойный Чернышевского — что делать? А делать что-то надо: если не убьют здесь, пристрелят в части за опоздание.
Интуиция подсказывала, что злобному типу свидетели на хрен не сдались.
Бросить всё и попробовать спуститься на второй этаж, оттуда до земли практически рукой подать. Так связанного мужика жалко.
Может, он в конец виноват перед этим громилой и натворил кучи всякой херни, но всё равно не по человечески оставлять его в столь неинтересном положении. К тому же показалось мне или нет, но в руке «спортсмэна» я обнаружил предмет, напоминающий паяльник. Куда его собирались вставлять, уверен, нет смысла рассказывать.