Лучший из худших

– Согласен. Это очень печально, — сказал ротмистр.

– И какие последствия этого неприятного происшествия? — нахмурился полковник.

– Трое юнкеров попали в госпиталь с серьёзными переломами. Ещё трое отделались сравнительно лёгкими ушибами, но всё равно вряд ли смогут полноценно нести службу ближайшие две недели.

– Что говорит генерал?

– Реакция его сиятельства предсказуема. Он крайне недоволен происшествием. Но у него достаточно выдержки и мудрости, чтобы не раздувать пожар.

– Так-так, — Булатов забарабанил костяшками пальцев по столешнице. — Зная его сиятельство, могу предполагать, что пока вы не обрисовали мне всю картину происшедшего. Скажите, ротмистр, сколько юнкеров участвовали в драке?

– Одиннадцать, — сообщил Никольский.

– А сколько было моих?

Ротмистр слегка помялся.

– Ну же, — внимательно посмотрел на него полковник.

– Их было двое, — выдавил из себя жандарм.

– Двое?! — Булатов хотел изобразить суровое лицо, но не сумел сдержать довольной улыбке. — Двое моих орлов надрали зад… то есть я хотел сказать два негодника подрались с одиннадцатью рекрутами и отправили шестерых из них в госпиталь. Я не ослышался?

– Никак нет, вы всё правильно поняли, — скрепя сердце, произнёс Никольский.

Он знал, какие чувства сейчас обуревают собеседника. Тот явно ликовал и праздновал победу. Ещё бы… Два засранца действительно крепко унизили других одиннадцать засранцев. Само собой начальника училища, когда тот узнал соотношение сил в той потасовке, чуть не хватил удар. Это был настоящий позор.

– Понятно, — вид у полковника был как у кота, обожравшегося сливок. — С этим мы разобрались. Удалось установить, кто первым начал драку?

– Показания свидетелей крайне противоречивы, — сбивчиво заговорил жандарм, однако Булатов его остановил:

– Только не говорите, что вы не разобрались, иначе я окажусь плохого мнения о работе сотрудников нашего отдельного корпуса жандармов. А мне бы не хотелось в вас разочаровываться!

«Знаю я, какого мнения ты о нашей работе», — вздохнул про себя Никольский, но в слух сказал другое:

– Да, после допросов нам удалось установить истину: первыми драку затеяли юнкера. Они оскорбили ваших солдат, а потом попытались ударить одного из них. Если хотите, могу назвать фамилию зачинщика.

– А зачем? — повёл плечами полковник. — Мне она ни к чему. Это пусть господин генерал разбирается. А лично у меня вопросов больше нет: я понял, что мои солдаты были вынуждены защищаться против многократно превосходящего противника. И они с честью вышли из этого испытания. У вас всё, господин ротмистр?

– Никак нет, господин полковник, — отрицательно мотнул головой собеседник. — Есть ещё один аспект, из-за которого я собственно и был вынужден вас побеспокоить.

– И что же это за аспект?

– Одним из солдат был рекрут Ланской.

– Ланской?

– Да, тот самый — убийца, который по приговору суда был ошельмован и лишён магии. Так вот, во время драки Ланской повалил одного из юнкеров и хотел задушить. Юнкер Остерман попытался спасти своего товарища и… понимаю, что это недопустимо, и Остерман понесёт заслуженное наказание, но…

– Что вы мнётесь как девственница перед свиданием? — буркнул Булатов. — Договаривайте, если начали!

– Юнкер Остерман пустил в ход магию. Попытался ударить по Ланскому разрядом молнии.

– И?

– И есть основания полагать, что рекрут Ланской, который как считается официально лишён магических свойств, сумел поставить вокруг себя защитную сферу.

– Ерунда! — фыркнул полковник. — Вашему Остерману показалось. В конце концов мы прекрасно знаем, что Ланские и Остерманы уживаются как кошка с собакой. Быть может, это просто поклёп.

– Всё может быть, господин полковник. Но я бы хотел установить этот факт точно.

– Что вы от меня хотите? — сурово сдвинул брови Булатов.

– Прошу передать в моё распоряжение рекрута Ланского.

Булатов покачал головой.

– Нет, господин ротмистр. На это я пойти не могу.

– Хорошенько подумайте, господин полковник!

– Вы мне угрожаете?

– Что вы! — сделал изумлённое лицо жандарм. — Как я могу угрожать кому-то, вроде вас?

– Действительно, — хмыкнул Булатов. — Особенно если учесть, что батальон не попадает под юрисдикцию корпуса жандармов, а нашими шефами является лично государь император и члены его фамилии.

– Но мне казалось, что мы все делаем одно дело, — не преминул вставить ротмистр.

– Дело одно, но вот способы — разные, — сказал как отрезал полковник. — И никого из моих бойцов я вам на растерзание не отдам.

– Хорошо, — вскочил ротмистр. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. Честь имею! Не надо меня провожать, я сам найду выход.

Щёлкнув каблуками, он удалился из кабинета.

Хлопнула дверь.

Полковник опустил голову на руки и задумался.

Из этого состояния его вывела служанка с подносом, на котором стояли чашечки дымящегося кофе.

– Что-то стряслось, Фёдор Иванович? Ваш гость как-то быстро нас покинул…

– Всё в порядке, Маша. Знаешь, что — принеси-ка мне вместо кофейку чего-нибудь покрепче. Что-то нервишки шалят. Надо бы успокоить.

Глава 16

Когда Санников окончательно пришёл в себя, мы снова вышли из подъезда. Никого подозрительного на улице не было.

– Господин ефрейтор, давайте я вас провожу, — предложил я, но он только махнул рукой.

– Херня! Сам доберусь. Ты, главное, если у тёлки зависнешь, вовремя к автобусу подгребай — взводный за опоздание так вые…т, что ходишь не сможешь.

– Не переживайте, господин ефрейтор. Приду вовремя.

– Тогда валяй, — Санников с лёгким сердцем отпустил меня в дальнейшее плавание.

Прямо сразу идти в кабак смысла не было, если не изменяет склероз, он закрывался в полночь, поэтому я немного праздно пошатался по улицам, вдыхая выхлопные газы и прочие ароматы свободы. От вида девчонок в коротких юбочках чуть не сломал себе глазки и не вывернул шею.

Правда, большинству до меня не было никакого дело, смотрели как на пустое место. Ну да, я ведь даже не солдат — рекрут без погон.