Лучший мужчина

Лес понимала, что на самом деле все обстояло несколько иначе. Уорд решил наказать ее за строптивость, за то, что осмелилась отказаться от его общества ради гостиничных удобств. Она улыбнулась, неожиданно для себя отметив, что Лутер и впрямь недурен собой. Уши у него были великоваты, и Лутер краснел, когда говорил с женщинами, но он действительно был красивым мужчиной.

И сейчас, взглянув на него повнимательнее, Лес поняла, что он моложе, чем она думала, совсем не ровесник отцу.

— Лутер, сколько вам лет? — спросила она.

Вопрос был довольно бестактный, и в то же время Лес чувствовала, что на правах старой знакомой может позволить себе некоторую бесцеремонность. Лутер не должен обидеться.

— Сорок два, — с улыбкой ответил он. — По возрасту в отцы вам гожусь.

— Если так, то в семнадцать вы, наверное, были очень привлекательным молодым человеком.

Лес в испуге замолчала. Такое замечание звучало слишком игриво. Лутер улыбнулся и при этом еще больше покраснел.

Взяв ее сумку, он откашлялся и, расправив плечи, сказал:

— Сейчас еще довольно рано. И вот я хочу спросить… Не хотели бы вы поужинать со мной, прежде чем отправляться к стаду?

— Если вы знаете место, куда можно прийти с женщиной, одетой как ковбой, то я с удовольствием поем где-нибудь. Только чтобы не было оловянных мисок.

Лес никуда не торопилась. Перспектива выяснения отношений с Уордом ее отнюдь не прельщала. Она до смерти устала от его длинных монологов и того, что за ними обычно следовало.

Лутер повел ее в ресторанчик, расположенный довольно далеко от салунов и игорных залов, которыми изобиловала главная улица Форта. Едва войдя, она поняла, что Лутер обо всем позаботился заранее, заказав отдельный кабинет, чтобы ее наряд не вызывал излишнего любопытства.

— Не думаю, что моя гувернантка одобрила бы такое поведение, — прошептала она, обводя взглядом прилично одетых дам. Интересно, сколько Лутер заплатил владельцу ресторана?

— Видно, что вы неплохо отдохнули, — сказал Лутер, внимательно глядя ей в лицо. — Должно быть, и чувствуете себя лучше?

— Спасибо, гораздо лучше.

Изучив меню, Лес широко улыбнулась Лутеру, довольная тем, что удалось наконец выбраться на островок цивилизации со всеми ее атрибутами, включая даже ужин в ресторане.

— Случилось что-нибудь интересное, пока меня не было?

— Нас посетил инспектор, и по его подсчетам получилось, что мы потеряли на четыре лонгхорна больше, чем мы считали.

Лес опустила на стол чашку с кофе.

— Выходит, у нас всего сто сорок девять быков форы?

В начале перегона эта цифра казалась огромной, но теперь все выглядело иначе.

— Джеймса укусила гремучая змея, но он был в плотных штанах, так что все в порядке. Один из братьев Уэбстеров подстрелил индейку, и Алекс приготовила шикарное угощение. И еще одна хорошая новость. Дэл решил пустить вас работать вместе с остальными, что означает, что вы не будете постоянно плестись в хвосте стада.

— Неужели! — в восторге воскликнула Лес.

— Дэл сказал, что вы заслужили право работать наравне с мужчинами.

Лес подняла свою чашку, словно бокал с шампанским.

— Нам есть что отпраздновать сегодня. Не придется больше изо дня в день глотать пыль или тащиться по грязи. Мы с Фредди превратились в настоящих ковбоев!

— Вы такая красивая, когда улыбаетесь, — сказал Лутер. И тут же покраснел как рак. Уставившись в тарелку, он пробормотал: — Я не имел права так говорить, извините…

Лес смотрела на него во все глаза. Уши его пылали, а шея сделалась малиновой. Но Лес поразило даже не смущение Лутера — поразили его слова. Никто и никогда, в том числе Уорд, не называл ее красивой. Лес сильно похудела за время перегона, но ей все равно было далеко до Фредди с ее удивительным сочетанием стройности и соблазнительной округлости форм. Не было в ней и утонченности, и классической красоты Алекс. Комплимент так неожиданно польстил ей, потому что было очевидно: Лутер сказал то, что думал. Лес почувствовала, что к горлу подкатил комок, и даже испугалась, что заплачет.

— Лутер, — проговорила она, не поднимая глаз, — вы такой приятный мужчина. Почему вы до сих пор не женились?

Лес тут же испугалась собственной дерзости. Неужели этот вопрос задала она, всегда робевшая, общаясь с мужчинами? Неужели она позволила себе подобное? Да, действительно, к Лутеру она привыкла, и, когда он приходил на ранчо, они часто беседовали о музыке, о книгах, но никогда не затрагивали столь личных тем.

Лутер по-прежнему пылал от смущения, но ему не пришло в голову отказаться отвечать на вопрос. Он потрогал свой воротник-стойку, затем устремил взгляд поверх ее плеча и сказал:

— Была одна молодая женщина. Но юные леди предпочитают общество мужчин помоложе. — Он грустно улыбнулся. — На самом деле я никогда не чувствовал себя по-настоящему молодым, я не умею танцевать, не умею ничего такого, что интересует молодых женщин. Вероятно, она находила меня слишком старым и скучным.

— Вы действительно думаете, что возраст имеет значение, когда двое любят друг друга?

— Все было не совсем так. Я не признавался ей в любви. — Лутер опустил глаза. — Я хотел с ней поговорить, но мне казалось, она не расположена выходить за меня замуж. И в конце концов она выбрала другого.

— О, Лутер, мне так жаль! — Лес порывистым движением накрыла его руку своей. Почувствовав, что пальцы его словно одеревенели, она убрала руку и, краснея от смущения, сказала: — Простите меня за то, что лезу не в свое дело. Не знаю, что на меня нашло. — Заставив себя улыбнуться, она добавила: — По правде сказать, я чувствую себя… немного другой, не такой, какой была в начале путешествия.

Больше они не затрагивали темы, которые их волновали, и поддерживали беседу таким образом, чтобы не переходить на личное. Когда пришло время ехать, небо уже усыпали звезды. В теплом воздухе витали сладкие ароматы трав, и у Лес вдруг стало очень хорошо и спокойно на душе, когда они наконец подъехали к лагерю. Кто-то из ковбоев затянул песню, и протяжное пение, сливавшееся с мычанием быков, казалось замечательной музыкой.

— Лутер, спасибо вам за чудесный вечер, — поблагодарила Лес, когда впереди показались костры. — Я не помню, чтобы мне было так хорошо с…

Честно говоря, Лес не могла бы сказать, был ли в ее жизни лучший день, чем нынешний. Однажды Уорд пригласил ее в ресторан, но оба чувствовали себя неловко, и такого разговора, как сегодня, у них не получилось. При мысли о том, что ей через несколько минут предстоит встреча с Уордом, у Лес началось сердцебиение. Как всегда, он будет угрюмым и злым и станет отчитывать ее за предательство.