Лучший мужчина

Но Уорд удивил ее. Казалось, он забыл о ее дерзости. Он помог ей спуститься на землю, затем, кивнув Лутеру, обнял Лес за плечи. Уорд весь дрожал от возбуждения:

— Мне надо поговорить с тобой прямо сейчас. На карту поставлено все наше будущее!

Лес проводила Лутера взглядом. Затем повела плечами, чтобы освободиться от хватки жениха.

— Это нельзя отложить до завтра?

Она надеялась, что он скажет, как скучал без нее. Или по крайней мере спросит, хорошо ли она отдохнула.

— Я сказал, прямо сейчас! — Схватив Лес за руку, Уорд поднял стоявший на земле фонарь и потащил ее к лощине, где их невозможно было бы заметить.

Лес с тяжелым сердцем присела на глинистый склон и вопросительно посмотрела на Уорда. Фонарь освещал лишь половину его лица, но и этого было достаточно, чтобы заметить, как сильно он возбужден. Лес тщетно старалась припомнить, когда в последний раз видела его таким оживленным.

— Помнишь, Фриско упоминал о предложении Колдуэлла потерять несколько быков? А Фредди рассказывала тебе о том, что Джек и ей сделал такое же предложение? Так вот, я поговорил с Колдуэллом и сказал, что мы готовы работать на него. Лес, ты представить не можешь, что он нам предложил!

У Лес сердце остановилось.

— Уорд, как ты мог?!

Лес попыталась подняться, но Хэм грубо схватил ее за руку, и она, оступившись, упала на скользкий глинистый склон. Не отрывая взгляда от лица Уорда, Лес поднялась, счищая грязь с рубашки.

— Больше не смей говорить об этом, — с угрозой в голосе сказала она.

— Послушай! Колдуэлл пообещал, что Лола заплатит нам восемьдесят тысяч долларов, если мы поможем ей победить. — Глаза его горели. — Восемьдесят тысяч, Лес! Это же целое состояние. Подумай только! Если бы ты знала, как я волновался. Наша фора тает день ото дня. А ведь впереди еще Ред-Ривер и индейские территории… Фриско все равно не сможет привести в Абилин две тысячи быков. Чудес не бывает, Лес!

Внезапно взгляд Уорда сделался жестким.

— И мы не позволим чуду свершиться, — продолжал он. — Я не хочу, чтобы этот сукин сын выиграл. Хочу, чтобы он остался на мели, черт возьми! Тогда Фриско потеряет шестьдесят тысяч долларов и остатки репутации. И это согреет мне душу!

Лес смотрела на Хэма, словно впервые видела.

— Уорд, мы не можем так поступить!

— Я знаю, о чем ты думаешь. Мы отказываемся от суммы в несколько раз большей, чем восемьдесят тысяч.

Хэм схватил Лес за плечи и, сверкая глазами, свистящим шепотом проговорил:

— Лес, мы бы оба предпочли наследство твоего отца, но разве ты не понимаешь? Этому не бывать. Колдуэлл башковитый парень. Он не позволит Фриско выиграть. Но нам с тобой ни к чему проигрывать! От нас требуется только одно: отвернуться, когда какому-нибудь быку захочется вернуться к своим диким родичам. И это все. Не надо быть слишком осторожной во время переправы. Позволь случиться тому, что случится и так, без твоего участия. Сделай это, и мы обеспечим свое будущее!

Отстранившись, Лес поднялась на ноги.

— А как насчет моих сестер? Они тоже получат по восемьдесят тысяч, если мы проиграем?

— Боже мой, Лес, прекрати! Нам нет до них дела. Я рассказывал тебе, как Алекс меня оскорбляла? — Уорд прищурился; глазки его наливались злобой. — Поверь мне, она ни пенни не заслуживает. А Фредди? Эта шлюха и гроша ломаного не стоит! Забудь о них, думай о нас! Помни, что ты должна делать. Приняв предложение Колдуэлла, мы уничтожим Фриско и обеспечим наше будущее. Это же замечательно!

— Ты хочешь, чтобы я предала своих сестер? — изумилась Лес. — Ты просишь меня забыть о том, как мне было тяжело, пока я не научилась всему тому, что умею сейчас? Ты просишь меня перечеркнуть целую страницу жизни? Значит, все было напрасно?

— Я не прошу тебя, — в раздражении проговорил Уорд; он тоже поднялся. — Я не прошу, а приказываю! — Глаза его угрожающе сверкнули. — Попытайся хоть раз пораскинуть мозгами, если они у тебя есть. Все, что мы с тобой пережили, будет не напрасной жертвой, если ты согласишься. Мы получим восемьдесят тысяч долларов. Помни, ты у меня в долгу.

Руки Лес дрожали. Она говорила с трудом, запинаясь. Прекрасно зная, чем закончится их разговор, если она только не уступит, Лес все же не могла не думать об Алекс и Фредди, о том, что они готовы были отдать ей ее долю, даже если бы она покинула их. Хотя, конечно же, Уорду на них наплевать…

— Если мы поможем Лоле в ее обмане, то кем прикажешь нас называть? Мы будем такими же мошенниками, как и она. Даже хуже. Мы станем предателями. Мы предадим людей, которые заслуживают лучшего. Я не могу пойти на это. Так и знай.

Уорд ударил ее по лицу, и Лес отшатнулась. Склонившись над ней, брызгая слюной ей в лицо, он продолжал говорить, но Лес не слышала его; она смотрела на перекошенную от ярости физиономию Хэма и мысленно удивлялась, как она вообще могла с ним встречаться.

— Ты тупица, идиотка! — бушевал Хэм. — Ты хочешь, чтобы мы остались ни с чем? И только ради того, чтобы считаться порядочными? Скажи мне, сможет ли «порядочность» заменить мне мою лавку? Пошевели мозгами!

Уорд взял ее за воротник рубашки и притянул к себе так близко, что она увидела, как бьется голубая жилка у него на виске.

— У тебя нет выбора, — хрипел он. — Я сказал Колдуэллу, что мы сделаем то, что от нас требуется, и сделаем это с радостью. Ты потеряешь несколько быков, Лес, понятно?

Она побелела как полотно.

— Ты зря старался, Уорд, потому что я не помогу Лоле победить. Ни за что!

Он снова ударил ее. Затем схватил за плечи.

— Нет, ты сделаешь это, Лес, или я тебя оставлю. Клянусь, Лес!

Внезапно она возненавидела его до дрожи в руках. Она устала от его постоянных угроз, от побоев, от мерзкого шантажа. Лес ненавидела этого человека, настолько беспринципного, что он не постеснялся потребовать, чтобы она предала сестер, Дэла, других погонщиков. Лес смотрела в его глаза и не понимала, что она могла найти в нем такого, чтобы согласиться стать его женой.

— Вот что, Уорд… Делай то, что обещал. Уходи от меня, да побыстрее!

Хэм рот раскрыл от удивления. Он смотрел на Лес так, словно впервые увидел. Отступив на шаг, он злобно прошипел:

— Вы, Рорки, все одинаковые! Считаете себя лучше других. Ну что ж, ты еще поблагодаришь меня за то, что я спас тебя, дуру. Ты хоть представляешь себе, какая ты дура? — Он снова схватил ее за плечи, сознательно причиняя боль. — Я отстаивал твои интересы, я поднял сумму до восьмидесяти тысяч, торгуясь с Колдуэллом. Но ты не ценишь того, что я для тебя делаю, тебе наплевать на то, чем я пожертвовал. Считаешь, все должны тебе кланяться, раз ты носишь фамилию Рорк!

— Пусти, Уорд, — сказала она тихо, и на этот раз в голосе ее не было ни мольбы, ни слез.