Лучший телохранитель – ложь

— Это всего лишь должность, — заявил Квинн. — В свете распоряжения федерального суда я не уверен в том, какова будет моя роль в этом деле. Надеюсь, что я все еще обладаю полномочиями в части, касающейся уголовного дела.

— Полагаю, да.

— Очень любезно с вашей стороны, — проговорил Квинн. — Итак, вы заявляете, что те фотографии, которые мистер Мадриани и его клиентка хотели бы рассмотреть на суде, представляют собой нечто относящееся к государственным секретам, не так ли?

— Вот именно, — подтвердил Райтаг.

— Мистер Мадриани, у вас есть что сказать по этому поводу? — Квинн посмотрел в мою сторону.

— Я не хотел бы обсуждать это, — настаивал Райтаг.

— Возможно, я что-то не так понял, — вмешался я. — Вы заявляете нам, что юрисдикция специального федерального суда ограничивается соблюдением контрольных данных, касающихся деятельности шпионов на территории Соединенных Штатов. Это так?

— Да, это так, — подтвердил Райтаг.

— А какое отношение к этому имеют эти шесть фотографий?

— Это секретная информация, и вы не имеете к ней доступа, — заявил Райтаг.

— Ваша честь, мы имеем дело с двумя убийствами, по которым скопилось очень много вопросов, на которые у нас нет ответов. У нас есть вопросы, относящиеся к одной из жертв, а именно к Эмерсону Пайку. Чем он занимался, как ему удалось заполучить визу и привезти нашу клиентку в США, ту самую визу, оформление которой обычно занимает месяцы? Но ему удалось получить ее в нашем консульстве в Коста-Рике за три дня. Известно ли вам что-нибудь об этом? — Последний вопрос я адресовал Райтагу.

— Извините, — проговорил он и покачал головой.

— Мы знаем, что Эмерсон Пайк был буквально поглощен данными фотоснимками, — теперь я обращался к судье, — и что эти фотографии были сделаны матерью подзащитной…

— Где? Где именно они были сделаны? — воскликнул Райтаг.

Я посмотрел на него:

— Если вас интересует обмен информацией, дайте мне копии фотографий и расскажите все, что вам известно. А я передам вам все имеющиеся у меня данные. Но при одном условии: это не должно подвергнуть мою клиентку риску преследования со стороны закона.

— Почему бы вам просто не сказать мне, где были сделаны снимки, — поинтересовался Райтаг, — в Коста-Рике? Это ведь была Коста-Рика, не так ли? Почему бы вам просто не рассказать нам, что вы узнали от клиентки? Ведь тогда мы могли бы очень быстро все выяснить.

— Полагаю, что вы ищете господина Никитина.

Это было сказано наугад, но сработало. Глаза Райтага чуть ли не вылезли из орбит, когда он повернулся ко мне.

— Что она вам сказала?

Еще более интересным был сконфуженный взгляд, брошенный им на Темплтона, который развернулся в своем чудо-кресле и посмотрел сначала на меня, а потом на Райтага. Что бы ни было известно федералам, они, очевидно, не сочли нужным поделиться информацией со своим приятелем-прокурором.

— Давайте поговорим с ней, — предложил Райтаг, — мы могли бы обеспечить ей защиту.

— От чего? От обвинений в убийствах? — переспросил я.

— Ни в коем случае, — вмешался Темплтон.

Райтаг подался вперед, поближе к Темплтону. Ким Говард склонилась к другому уху коротышки. Ее помощник немедленно вскочил со своего края кушетки и встал прямо за передвижным креслом прокурора, чтобы закрыть его от наших с Гарри взглядов. Все они сгрудились перед судейской кафедрой.

— Если вы хотите посовещаться несколько минут, одна из моих комнат в вашем распоряжении, — предложил Квинн. — А кстати, кто такой господин Никитин?

Темплтон поднял руку, как бы удерживая судью. Они шептались еще несколько секунд перед креслом Темплтона, пока тот, наконец, не проговорил:

— Ну хорошо, ваша честь. Я не вполне уверен, что понимаю суть здесь происходящего, но, возможно, существует решение, которое устроило бы всех нас. Именно этот вариант я хотел бы сейчас предложить. Конечно, мне придется оговориться, что прежде я должен буду посоветоваться со своим боссом, но думаю, что и он не станет возражать. Но у нас будет два условия.

Темплтон повернулся в кресле, чтобы посмотреть на меня, а помощник Говард сразу же отступил на свое место.

— Если она пойдет на сотрудничество, — Темплтон имел в виду Катю, — если она поделится информацией с правительством и если эта информация окажется полезной, — продолжал коротышка, — если выдаст своего сообщника, который помогал ей в доме Пайка, кем бы он ни был, то я буду ходатайствовать перед судом, чтобы он ограничился пожизненным заключением без права помилования.

— Мечтать не вредно, — отрезал я.

— Все это предполагает наличие сообщника, — вступил в разговор Гарри, — но как же, черт возьми, она сдаст вам кого-то, кто не существует в реальности?

— Ну, этого мы не узнаем, пока она сама не скажет нам об этом, не так ли? — предположил Темплтон. — Тем не менее я внес предложение, ваша честь, — Темплтон снова повернулся к судье, — и поскольку правосудие штата сделало свое предложение, которое я готов изложить письменно, его необходимо довести до подзащитной. Отвергать его не относится к компетенции адвокатов. Решение должна принимать сама подзащитная. Адвокаты могут консультировать ее, но они не вправе за нее решать. И я бы попросил во избежание недоразумений и путаницы, чтобы господа Мадриани и Хайндс присутствовали в момент, когда предложение будет разъясняться их клиентке. — Говоря это, Темплтон смотрел прямо на Гарри. — Я переведу это на испанский язык, чтобы она могла прочитать документ. Путь к спасению от смертного приговора — совсем не тривиальное дело.

— Отклоняется, — объявил Квинн, — вы передадите свое предложение господам Мадриани и Хайндсу.

— Будем рады передать его, — сказал я, — но могу заверить, что она отклонит его.

— Как вы можете быть уверенными в этом? — Темплтон снова развернулся и посмотрел на меня.

— Я знаю свою клиентку. И если вы соизволите вынуть голову из зада, то сможете увидеть дневной свет.

— Господин Мадриани! — вмешался Квинн.

— Простите, ваша честь, но были убиты двое людей. Кто-то проник той ночью в дом Эмерсона Пайка. Мы знаем об этом, потому что на замке задней двери дома остались следы взлома. Единственной причиной, почему убийца не забрал данные фотографии, является то, что они принадлежали матери подзащитной. Кате Солаз удалось добиться, чтобы Эмерсон Пайк вернул ей снимки в ту ночь, когда она бежала из его дома, в ночь убийства. Катя Солаз сумела выбраться из дома, буквально на один шаг опередив того, кто убил Пайка. Если бы этого не произошло, то сейчас она была бы мертва и фотографии исчезли бы.

— Ну да, и вы конечно же готовы поручиться за это, — заметил Темплтон. — Ваша честь, мы считаем, что это она убила Эмерсона Пайка с помощью сообщника. — Он снова повернулся к судье. — Вместе они обчистили дом, забрали монеты и компьютер потерпевшего.

— Если мотивом была кража, то почему они забрали только компьютер и часть монет? — спросил я.

— Потому что не смогли больше ничего унести, — заявил Темплтон. — Это называется физикой, а еще точнее, законом гравитации.

— Неправильно, — возразил я. — Компьютер изъяли, потому что в нем в цифровом виде хранились те самые фотографии. Разве вы не знали об этом?