Луций Апр – 5. Самум

Помпилио, верхом на красивой серой лошади в богатой сбруе, гарцевал во главе колонны с двумя всадниками.

Когда колонна построилась к движению, Помпилио взмахом руки подал приказ выступать.

И мы двинулись в путь.

– Север* – прозвище, «строгий, жестокий» (лат.)

– 2 денария в месяц* – относительно небольшие деньги. К примеру – рядовой легионер получал жалование 25 – 30 денариев в месяц

– фурка* – специальный шест, на котором легионер переносил в походе свои вещи и часть снаряжения

– Лупус* – волк (лат.)

2

В полдень стало совсем сложно: жара, груз на плечах, который становился всё тяжелее с каждым шагом, дыхание, которое сбивалось раз за разом, и тело, просто не желавшее больше двигаться. Было большое, почти непреодолимое желание упасть и больше не шевелиться. А команды на привал или отдых всё не поступало. Так мы и шли, молча, вцепившись зубами в остатки своих сил.

Я со своими парнями двигался ближе к хвосту колонны и старались не отставать от впереди идущих носильщиков. Да особо – то и не отстанешь – сзади, буквально по пятам, шли остальные.

Внезапно один из моих парней рухнул на колени, а потом и лицом вниз, прямо в камни, которыми была вымощена дорога. Его фурка, мешок с мукой и мешок с вещами, придавили его сверху. Мы оттащили упавшего в сторону, и его груз тоже, потому что буквально в ту же минуту наше место в колонне заняли другие люди, которые шли сзади. Вся моя пятерка остановилось, но никто, кроме меня свой груз с плечей не снял.

Я перевернул парня на спину – он лежал, закрыв глаза и часто – часто дышал.

– Не жилец – сказал кто-то рядом.

Я приподнял голову парня, облил лицо водой и поднёс флягу к его губам. Парень, а я даже имени его не знал, стал жадно глотать эту тёплую, но живительную влагу.

Рядом с нами мгновенно выросла пара охранников на лошадях, один из них спрыгнул на землю и подошёл к нам.

– Что с ним?

– Не выдержал, перегрелся, да и тяжесть непомерную несём – ответил я.

– Все такой груз несут, и ничего – буркнул охранник. – Встанет он в строй, или не сможет?

– Не знаю – ответил я. – Отдохнуть бы ему, да и всем нам.

– На том свете отдохнёте, бездельники! Снимите с него одежду и обувь, она ещё другим пригодится. И в сторону ещё подальше оттащите, чтобы не мешал колонне.

И охранник стал вытаскивать меч из ножен.

– _ Стой, стой! – крикнул я. – Мы его вернём в строй, прямо сейчас.

– Ну, давай, Эскулап хренов! – хмыкнул охранник.

А к нашей группе уже мчались несколько разъездов охранников на лошадях. Слетаются вороны на мертвечину!

Я скомандовал своим парням, самым крепким в моей группе:

– Вы, двое – сняли всё со своих фурок, положили фурки на землю, а на них положили мешки этого парня, и вот этого, последнего в нашей группе, потом подняли на плечи и пошли вперёд! А ты – указал я глазами последнему из моей пятёрки бойцу, сбрасывай весь свой груз парням – поднимай этого нашего товарища, и тащи его, если он сам идти не сможет. А я забираю всё остальное. Всё! Вперёд, вперёд! Шевелитесь!

Так и сделали. Наш вышедший из строя товарищ не приходил в себя, поэтому наш пятый, или Квинтус*, как я его тут же назвал, молча взвалил парня на плечи и понёс.

Когда наша инвалидская команда встроилась в хвост колонны, охранники отстали от нас, но сказали, что где-то через час пути мы выйдем к озеру и там будет привал.

Так что продержаться нам оставалось всего лишь час.

Вскоре наш пострадавший пришёл в себя и Квинтус спустил его на землю. Парень сначала повиснув на приземистом и мощном Квинтусе, вяло перебирал ногами, но вскоре окончательно пришёл в себя и пошёл сам. И вскоре забрал фурку и несколько мешков с вещами. Квинтус забрал у парней свой мешок с мукой, свою фурку и мерно попёр вперёд, как тингаринский бык.

По пути нам попались несколько раздетых трупов не справившихся с переходом рабов. А вот мешков и поклажи не было – всё перераспределили между оставшимися в строю. Вот такая вот жестокая реальность.

А охрана и впрямь не соврала – не через час, конечно, но часа через полтора колонна дошла до небольшого озера, хотя озером это болото с глиной и камышами назвать было трудно. Было ещё чудо чудесное, которое нам придало силы, вызвав искреннее удивление и откровенный смех: на небольших раскидистых деревьях вокруг озера сидели и стояли, перебирая копытами на широких ветках, козы, много коз. Всякое я видел, но такого – точно нет.

«Два часа на отдых!» – передали по колонне приказ.

Этот приказ прозвучал как фанфары в райских садах.

Мы расположились на берегу возле самой воды. Мои парни сложили свои вещи и грузы в одном месте и я распорядился, что всё было сложено аккуратно, чтобы потом всё это можно было легко поднять. Потом я отпустил парней купаться, а сам остался наблюдать за нашими вещами.

Внезапно ко мне подъехало несколько всадников. На землю спрыгнул один из них – это был Помпилио.

Я вскочил и вытянулся.

– А-а, так это ты, Лупус! – одобрительно похлопал меня по плечу наш командир. – Мне доложили. И работника мне сохранил, и груз не бросил. Молодец! Доведёшь своих людей полным составом до ночной стоянки – получишь десять денариев.

– Благодарю, мой господин!

Когда все мы отмокли в этой глинистой, вонючей, но такой божественно прекрасной воде, я распорядился всем переодеться, пообедать сухпаем из запаса: хлеб, изюм, финики и сушёные бобы и отдыхать. Один из нас, меняясь поочерёдно с остальными, оставался присматривать за спящими товарищами и нашим грузом.

Два часа пролетели, как один миг. И вновь раздались сигналы горна, поднимавшие колонну на построение. Собрались мы молча и быстро. Каждый из нас теперь нёс только свой груз, так что стало идти намного легче.

Мне нравилась моя команда – молчаливые крепкие парни, с очень недружелюбными лицами и повадками наёмных убийц, но слушаются меня беспрекословно – они признали за мной право лидерства, признали без мордобоя и наказаний. Всё – таки десять лет в должности декана в армии меняют человека, незримо, но убедительно, вооружая его властью над солдатами.