Luftwaffe-льники

 Мы были единодушно согласны. Всю трехчасовую пургу и лабуду, что нам вливали в уши командиры, мы поняли, как надо. Все очень просто объяснялось: наше краснознаменное училище, награжденное несколькими орденами и обласканное руководством ВВС, решило не выносить сор из избы и сохранить лицо.

В результате все вернулось на круги своя. Пиночет получил выговор, Нахрен – строгач. «Особняк» за скромность и правильное понимание текущего момента тоже что-то получил, но из разряда материального и остро дефицитного. Что-то говорили про открытку, дающую право на покупку ВАЗ-2105 вне очереди. Утверждать не берусь. Главное, что информация об инциденте с оружием за периметр ограждения училища не вышла и все фигуранты дела остались довольны. И что особенно радует, живы и здоровы.

Витя, вернувшись из санчасти, щеголял аккуратным и почти незаметным розовым рубцом на левой щеке. В кармане гимнастерки он носил пулю, которая, пройдя сквозь его щеку, ударилась о стену и сильно деформировалась, но была вполне узнаваема.

Более того, у Копыто появилась душещипательная история для гарантированного проникновения сквозь неприступную оборону наивных девушек. Трогательно пуская скупую мужскую слезу, курсант Копыто рассказывал, как при выполнении суперсовершенно мегасекретного задания командования, исключительно государственной важности, в него стрелял гиперопасный шпион всех империалистических держав мира.

– Кажется, его звали Бонд. Джеймс Бонд.

И только благодаря железной хватке, буквально, персональными зубами с повышенным содержанием кальция, Виктор прервал смертельный полет безжалостного кусочка металла. В этот момент душещипательного повествования, покореженная пуля извлекалась из глубин запыленного кармана и служила неопровержимым доказательством правдивости рассказчика, дополняя картину «боевого» ранения.

Регулярно рыдая от умиления, я умывался слезами, являясь свидетелем изысканных маневров героического ловеласа.

Под напором столь убедительных аргументов оборона крепостей рушилась. Девушки выбрасывали белый флаг и отдавали себя на разграбление благородному и смелому воину, борцу с империалистическим шпионажем.

Курсант Потыну продолжил учебу в училище. Заторможенность в действиях и медлительность в процессах мышления он компенсировал исключительно точным и пунктуальным выполнением всех предписаний и распоряжений. Олесь начал жить в строгом соответствии с требованиями и регламентом всевозможных инструкций и наставлений. Ни на шаг в сторону. Ни малейшей толики личной инициативы. Человек-параграф. Общевоинские Уставы стали ему настольной книгой, почти что Библией.

После успешного выпуска из училища ВВС, Олесь сразу же перевелся в сухопутные войска с благой целью занять достойное место в кресле военного коменданта непыльного гарнизона на территории солнечной Молдавии, но …об этом чуть далее.

А пока… в роте после отбоя полушепотом обсуждалась возможная причина, по которой Олеся не вышибли из училища. В качестве основной версии говорили, что Потыну был не молдаванином, а имел честь родиться гуцулом. Таких представителей «Красной книги» в Советскую армию еще не заносило. Вот его и оставили… для размножения.

Выдвигалось предположение, что дальний родственник Олеся является одним из многочисленных секретарей коммунистической партии Молдавии. Занимает уютный кабинет в Кишиневе, где важно восседает на персональной табуретке. Возможно, но не факт.

Находились немногие, кто искренне считал, что Потыну хотел реально отомстить Виктору Копыто за многочисленные шутки в адрес жителей села Большие Пидоры. И это спустя полтора года после шутки?! Долго до парня доходило! Но дело о покушении на убийство замяли чтобы, не разжигать межнациональную рознь.

Смею утверждать, что Виктора и Олеся связывали узы настоящей мужской дружбы. Это точно, без вариантов. Проверено и доказано бескорыстной взаимовыручкой и помощью. Неожиданная стрельба лишь крепче сплотила достойных друг друга, но таких разных представителей HOMO SAPIENS.

Лично мне наиболее достоверной видится другая причина, по которой Олесь Потыну вышел сухим из воды, а Виктор Копыто остался живым и здоровым. Ответ прост и незатейлив: «Бог, Витю любит!»

А вместе с ним возлюбил и Олеся Потыну.

40. Гарнизонный караул

45-е классное отделение впервые заступает в гарнизонный караул. В казарме ажиотаж. Все усиленно готовятся. Еще бы, гарнизон – это не внутри училища, где замкнутый микромир дружелюбных ВВС. Где все свои. Пусть надоевшие хуже горькой редьки и противно-отвратные, но такие родные. Свои!

Если сложилось, что ты сидишь в камере на училищной гауптвахте, то будь спокоен, тебе не дадут пропасть. В это время твой соплеменник пишет под копирку пропущенные лекции. А курсанты из состава караула усиленно подкормят и обеспечат возможность поспать в неурочное и запрещенное для сна время. Причем, это будут совершенно посторонние парни. Не из твоей роты. И даже не из твоего батальона. Но, тем не менее… Свои!

Потому как всем известна прописная истина: «Сейчас охраняешь ты, а завтра охранять будут уже тебя!» И наоборот. Круговорот курсантов в карцере – процесс бесконечный и хаотичный, как броуновское движение.

И местное начальство пусть не подарочек, но все же свое, родное. Из ВВС! А в ВВС, будет вам всем известно, самые демократичные и воспитанные офицеры, деликатные и терпеливые, а местами душевные и сентиментальные. Их отношение к младшим по возрасту и званию почти семейное. Даже шутливые оскорбления и бесконечные шпыньки, отпускаемые в наш адрес, и те безобидные и абсолютно беззлобные. Так, больше для приличия. Ради порядка.

Гарнизонный караул – что-то новое, еще неизведанное и нам немного волнительно. В гарнизоне все иначе. Гарнизон – враждебная территория, где дислоцирована огромная масса военных училищ, воинских частей, рыскающих патрулей, зверей-краснопогонников и недружественных ракетчиков. А еще на территории гарнизона есть логово самых страшных и беспощадных отморозков – офицеров комендатуры, которые люто ненавидят любое послабление в воинской дисциплине. Даже самое незначительное отступление от требований статей Общевоинских Уставов расценивают как предательство и гарантированный повод для длительного ареста.

Для офицера комендатуры любой среднестатистический курсант – это пока еще неразоблаченный и непойманный потенциальный нарушитель воинской дисциплины, почти изменник Родины, самое место которому на гауптвахте. А еще лучше – в дисциплинарном батальоне.

И если у этого олуха погоны на плечах с голубым просветом и золотистый пропеллер в петличках, то значит, он вдвойне опасен. Ибо вольнодумец он. Особь, не обремененная фундаментальными знаниями об устройстве большой саперной лопаты. Организм, не познавший красоту монолитного пешего строя и гармонию двенадцатичасового марширования на плацу под бравурные марши в исполнении духового оркестра.